Читаем без скачивания Николай II в секретной переписке - Олег Платонов

Вот каким длинным стало мое письмо, а у меня лично нет ничего интересного, что могла б тебе рассказать, разве, что крепко люблю тебя и тоскую по твоим нежным, убаюкивающим ласкам.

Каков был Алек? Каков ответ на бумагу Шуленб.? Может ли быть отправлен молодой человек в армию? Что насчет Деллингсгаузена? Иванова?

Да благословит и сохранит тебя Бог! Осыпаю тебя нежнейшими поцелуями.

Навеки твоя старая

Женушка.

Ты рассмеялся бы над моим лицом! Радуюсь, что ты сделал длинную прогулку. Как хорошо, что мы взяли столько укреплений вокруг Эрзерума!

Читаешь ли ты французскую книгу? Будешь ли ты здесь к будущему понедельнику? О, это будет слишком хорошо, мое родное, милое сокровище, мой лучезарный!

Только что получила твое драгоценное письмо, за которое бесконечно благодарю тебя, голубчик, — такой приятный сюрприз! Все, что ты видел, так хорошо! Да, поскорее избавься от Бр.-Бр.[704]. Только не давай ему дивизии, если его так ненавидят. А что насчет Иванова?

Попробуй выпивать по стакану очень холодной воды после завтрака. Это может помочь работе желудка.

Царское Село. 4 февраля 1916 г.

Мой возлюбленный!

От всего сердца поздравляю тебя с падением Эрзерума. Наверное, это был великолепный бой и — как это быстро произошло! Такое утешение, — а для тех немалый моральный удар! Пусть только теперь уж крепость останется в наших руках!

Теперь совершенно частный вопрос от меня лично: все время читаешь, что германцы продолжают посылать в Болгарию войска и пушки, так что если мы, наконец, поведем наступление, а они зайдут сзади через Румынию, то кто прикроет тылы нашей армии? Или будет послана гвардия влево от Келлера, и для прикрытия по направлению к Одессе? Это я придумала сама, потому что враги всегда находят у нас слабые пункты. Они всегда и все подготовляют на всякий случай, а мы вообще весьма небрежны, почему и проиграли в Карпатах, где недостаточно укрепили свои позиции. Теперь, если они проложат себе путь через Румынию к нашему левому флангу, то что же остается для защиты нашей границы? Извини, что надоедаю тебе, но невольно приходят в голову такие мысли.

Каковы наши планы теперь, после взятия Эрзерума? Как далеко от нас английские войска? Интересно, годится ли на что-нибудь противогаз Алека? Искренно благодарю за спасение жизни несчастного молодого человека: там на фронте он может доказать свою благодарность, хотя он всего только несчастный штатский.

К нам в лазарет привезли 4-х офицеров-пластунов и несколько — в Большой Дворец. Я не была у наших раненых с 23-го декабря и целую вечность не была в Большом Дворце. Я так скучаю по ним всем и по работе, которую люблю.

У Бэби правая рука распухла, хотя не болит; поэтому ему трудно писать. Заснула поздно, но ночь прошла хорошо, — лицо менее раздуто, но еще ненормально, и продолжает ощущаться одеревенелость.

Федоров поправляется, хотя температура не совсем нормальна. Через несколько дней надеется выйти из дому. M-me Зизи еще слаба. Вот тебе объемистое любовное письмо от Коровы!

2 градуса мороза, идет маленький снежок. Сегодня неделя, как мы расстались, мой Солнечный Свет, а мне кажется, что прошла вечность. Эту неделю моя жизнь шла очень однообразно и уныло, — тем не менее, дни летели, а ночи тянулись.

О, милый, я ужасно скучаю по тебе! Все как бы тускнеет, когда тебя здесь нет. О, мой родной, мой единственный и мое все, я жажду прижать тебя к сердцу, я грустна и измучена, мне необходимы твои ласки!

Прощай, голубчик, мой, а не ее, как она осмеливается называть тебя. Бог да благословит тебя, мой маленький, да сохранит тебя от всякого зла, да приведет тебя к успеху и к окончательному славному желанному миру! Девочки осыпают тебя поцелуями, милый муженек.

Навсегда твоя старая

Женушка.

Кого ты назначил вместо Плеве? Что делает в Вене длинноносый Ферд.[705]?

Теперь мне нужно одеться к завтраку. Я пригласила А., которая находит, что вчера почти не видела меня, так как было множество народа.

Спи спокойно, мой Солнечный Свет, радость моей жизни! Почувствуй, как мои любящие руки обнимают тебя с нежной тоской и глубокой любовью.

Прощай, мой Ники, мой голубчик, ненавижу разлуку, хотя бы и на несколько дней. Осыпаю тебя поцелуями и нежно обнимаю.

Твоя

Женушка.

Ты найдешь на своем столе немного цветов — я с любовью их поцеловала.

Ц. ставка. 4 февр. 1916 г.

Моя душка-Солнышко!

Горячо благодарю за дорогое письмо. Я с интересом прочел присланную тобой выдержку из письма Н.П.

Я очень счастлив нашим крупным успехом на Кавказе — никогда не предполагал, что Эрзерум будет взят так скоро. Оказывается, наши войска после атаки фортов должны были остановиться, но их натиск был до того стремителен, что они прорвались в тыл туркам и таким образом заняли город. — Это известие дошло до меня из Тифлиса от Н. в 7 минут, как раз, когда мы вставали из-за стола.

Алек был спокоен и не возбужден. Он сделал длинный доклад, а затем предложил показать мне несколько опытов с удушливыми газами. — 3 офицера и два химика в разных масках вошли в вагон и оставались там более 30-ти минут. Я мог наблюдать за ними через окна — как они стояли и ходили в этом ужасном желтом дыму. Даже на открытом воздухе ощущался этот отвратительный запах. Удивительные люди — они проделывают эти опыты с радостью, как спорт!

Теперь насчет моих планов. — Я хочу вернуться, чтобы присутствовать при открытии Г. Думы и Г. Совета. Пожалуйста, об этом пока не рассказывай. Я выезжаю в субботу, делаю смотр чудному 1-му Сибирскому корпусу и приезжаю в Царское в понедельник 8-го. — Остаюсь там два дня и спешно возвращаюсь сюда, потому что на четверг 11-го назначил наше военное совещание, с участием всех главнокомандующих – я с самого начала собирался это сделать, но это все никак не удавалось!

Я буду очень счастлив увидеть тебя и детей — хотя бы на 2 дня — все же это лучше, чем ничего. Теперь, моя голубка, дорогая моя женушка с опухшей щекой, я должен кончать.

Храни вас всех Господь! Целую крепко тебя и детей. Остаюсь твой верный и нежно преданный

Ники.

Царское Село. 5 февраля 1916 г.

Мой родной, милый!

Сегодня утром термометр на нуле, ветрено, сильный снег. Слава Богу, Бэби провел ночь в общем хорошо; просыпался несколько раз, но не надолго и не жаловался. У него обе руки забинтованы, а правая вчера даже болела, — но наш Друг говорит, что все пройдет через два дня. Последние ночи он спал тревожно, хотя без болей, и не жаловался на руку, только не мог согнуть ее. Вероятно, повредил ее, когда тащил за веревку несколько саночек, связанных вместе. Но Деревенко говорит, что он совсем веселенький, поэтому не беспокойся, голубчик. Мы обедали наверху, чтоб он не вставал с постели и поменьше двигался. Чем смирнее он будет лежать, тем лучше. Ольга и Татьяна едут в город, в Татьянинский Комитет.

Я уснула после четырех, — опухоль едва заметна, но все еще ощущается, а в голове и в челюстях все время какая-то напряженность; меня знобит, хотя я не простужена. Все еще трудно открывать рот, и, должно быть, не прошло еще воспаление челюсти; все эти дни болит сердце и самочувствие не из приятных. Надеюсь, что мы с Алексеем будем в порядке к твоему возвращению.

Тебе, может быть, интересно узнать о суммах, полученных моим складом и канцелярией с 21 июня 1914 года:

К 31 января 1916 г. собрано 6.675.136 р. 80 к.

Израсходовано — 5.862.151 р. 46 к.

Остаток — 812.985 р. 34 к.

Отсюда громадные суммы пошли на мои склады в Москву, Харьков, Винницу, Тифлис, на мои 6 поездов-складов, на санитарные поезда и т.д., полки и т.д. Но крупные склады тоже собирают деньги и вещи. Верх. Сов.[706] дал мне большие суммы; затем твои, по мере того как ты их получаешь, и выручка в дни продажи английских флагов.

Почему наши войска опять эвакуировали Галицию? Я заключаю это из отчета Ребиндера о том, что многие офицеры полков, вернувшихся из Галиции, являются в Харьков в мой склад и просят белья и индив. пакетов. Не могу понять, что там произошло; или там теперь происходит сосредоточение, и это те войска, которые приготовлены для защиты тыла с юга?

А. просит извинить ее за то, что плохо написала вчера. Она ужасно спешила и забыла сообщить тебе, что получила маленькую поздравительную карточку от Ольги[707]. Вчера она с нами завтракала и просидела до 5-ти; читала вслух и даже играла со мною в карты. После полудня пойду к Бэби, а до завтрака полежу, так как чувствую себя еще скверно. С нетерпением жду от тебя письма, обещанного твоей телеграммой. Надеюсь, что ты действительно приедешь и не отсрочишь этих нескольких счастливых дней.