Читаем без скачивания Екатерина Дашкова - Ольга Елисеева

23

В 1765 году участок, простиравшийся от берега Мойки до Большой Конюшенной улицы, купил у Одара Филипп Демут, открывший здесь «Демутов трактир», где уже в пушкинскую эпоху часто бывали петербургские литераторы.

24

Князю Михаилу Ивановичу принадлежал дом, построенный еще его отцом И.П. Дашковым на 12-й линии Васильевского острова, недалеко от здания Морского корпуса. Там супруги тоже не жили. Эти подробности следует учитывать, когда речь заходит о переездах Екатерины Романовны из столицы в столицу и обнаруживается, что княгине негде жить. У современного читателя возникает ощущение, будто наша героиня не располагала собственностью и в буквальном смысле слова не знала, где преклонить голову. На деле же слова Дашковой значат, что в Первопрестольной или у невских берегов она не имела дома, соответствующего ее статусу и финансовым возможностям.

25

Александр Борисович Куракин — не брат, а кузен Дашковой по мужу, еще один племянник Н.И. Панина. Живя у него, княгиня не покидала круга новой родни и членов группировки министра.

26

По закону 1731 года вдова наследовала мужу в недвижимом имуществе седьмую часть, а в движимом — четвертую.

27

Считалось, что интересы частновладельческих крестьян представляют помещики, а священнослужители должны оставаться вне политики.

28

Депеши Ширлея несут заметный отпечаток общения с Дашковой. Например, его описание нерешительности Панина перед переворотом 1762 года почти дословно совпадает с «Записками» княгини. «Знающие графа Панина уверены, что сам по себе он не способен на рискованные дела, — писал дипломат 31 июля 1768 года. — Друзьям его столь хорошо сие известно, что, когда княгиня Дашкова впервые открыла ему замысел низложить императора, она почла уместным уверить его о полной к сему готовности и присовокупила, что буде из трусости он выдаст ее, то выкажет себя недостойным доверия императрицы».

29

Следует особо упомянуть книгу А.И. Воронцова-Дашкова, вышедшую в серии «ЖЗЛ» (Екатерина Дашкова. М., 2010). Автор давно и плодотворно занимается историей своей знаменитой родственницы. Его работа полна любопытных биографических фактов. Тем не менее она рассчитана в первую очередь на западного читателя (автор живет в США), склонного упрощать отечественную реальность, например, ставить знак равенства между «либерализмом» и «демократией». Кроме того, биография княгини не слишком плотно прилегает к контексту времени, во многих местах заметна неосведомленность исследователя о событиях екатерининской эпохи. Это приводит к досадным недоразумениям, например, к предположению, что во время войны со Швецией, в 1789 году, русский флот «взбунтовался и предался наследнику» Павлу I, в то время как речь в английских газетах шла о британском флоте времен установления регентства принца Георга (будущего Георга IV) над сумасшедшим королем Георгом III.

30

Глотками воздуха можно назвать статьи английского историка Э. Кросса (Британские отзывы о личности и карьере Е.Р. Дашковой // Екатерина Дашкова. Исследования и материалы. СПб., 1996. С. 23–40; Павел Дашков: новые и малоизвестные британские страницы биографии // Е.Р. Дашкова. Портрет в контексте истории. М., 2004. С. 22–25). Приводя множество различных суждений о неоднозначной личности княгини, автор не сглаживает их, а, напротив, показывает живого человека глазами других живых, неидеальных людей.

31

В письме к миссис Гамильтон княгиня признавала за собой «гений» в музыке. Она действительно была одаренной музыкальной личностью, прекрасно пела и делала вполне профессиональные высказывания о музыкальных спектаклях и придворных концертах. Отношению Е.Р. Дашковой к музыке посвящена книга М.П. Пряшниковой (Е.Р. Дашкова и музыка. М., 2001), автор которой много лет в статьях собирал материал, характеризующий музыкальные интересы княгини. Пряшниковой проанализирован музыкальный альбом Дашковой, рассмотрены ее знакомства с композиторами и исполнителями, любовь к русской песне, а также охарактеризованы сходные увлечения сестер Уилмот. Приведены некоторые, ранее неизвестные, письма ирландок. Книга позволяет сделать вывод о том, что Дашкова сочетала европейские и национальные музыкальные вкусы.

32

Фундаментальный труд о Дашковой — директоре Академии наук принадлежит петербургской исследовательнице Г.И. Смагиной (Сподвижница Великой Екатерины. СПб., 2006). На сегодняшний день Смагина является лучшим знатоком документального наследия княгини. Ею осуществлены подбор материалов и их комментирование в объемном сборнике (Е.Р. Дашкова. О смысле слова «воспитание». Сочинения, письма, документы. М., 2001), дающем возможность читателю познакомиться с богатым корпусом источников.

33

Богатый материал о семейной драме Дашковой собрала Е.Н. Фирсова (Дети и воспитанники Е.Р. Дашковой // Е.Р. Дашкова и XVIII век. М., 2010. С. 151–204). Она приходит к выводу о положительном результате воспитательных усилий княгини. Что, по ее убеждению, не вступает в противоречие с дальнейшей судьбой Павла и Анастасии.

34

В 2001–2006 годах Московский государственный институт им. Е.Р. Дашковой предпринял грандиозную работу по переизданию «Словаря Академии Российской 1789–1794. В 6 т.». Этот труд стал не просто мемориальным, а дал отправную точку для развития филологических изысканий в области русского языка второй половины XVIII века.

35

Ссылка на то, что события свадьбы фиксировались в особом журнале, неубедительна, так как Свадебный журнал лишь расширял информацию, вкратце изложенную камер-фурьером.

36

Приведенные ниже фрагменты писем перевел и впервые опубликовал петербургский ученый M. M. Сафонов. На наш взгляд, недоверие к этим документам могло бы быть развеяно, если бы исследователь указал место их хранения и поместил оригинал на смеси языков — английского и французского.

37

Выдающаяся по уровню источниковедческого анализа работа об авторстве мемуаров Дашковой принадлежит петербургскому исследователю M. M. Сафонову («Записки» Е.Р. Дашковой и их авторы // Е.Р. Дашкова: великое наследие и современность. М., 2009. С. 83–151; «Записки» Е.Р. Дашковой и их авторы. Окончание // Е.Р. Дашкова и XVIII век. М., 2010. С. 57–106). Степень редакторского участия Марты в составлении «Записок» должна быть признана настолько заметной, что местами личности авторов сливаются. Однако ключевой вывод работы о том, что Марта полностью подменила собой Дашкову и фактически создала воспоминания за нее, кажется нам неверным. В письмах А.Р. Воронцову героиня предстает такой же, как и в мемуарах. А ведь этих источников не было у Марты в руках, когда она помогала княгине работать над «Записками».