Читаем без скачивания Слово чести - Нельсон Демилль

– Что вы увидели, войдя в эту комнату?

– Я сразу понял, что это была операционная. По имеющемуся в ней медицинскому оборудованию я заключил, что госпиталь до начала боевых действий являлся скорее санаторием, чем больницей. Мои догадки основывались на том, что, во-первых, здание выстроили французы и, во-вторых, оно по стилю не подходило к казенному учреждению, а больше напоминало загородный дом отдыха.

Пирс выказывал поразительное терпение, пока Стивен Брандт давал профессиональную оценку архитектуре здания, медоборудованию и планировке. У Тайсона мелькнула мысль, что вряд ли Пирс или кто другой стал бы так возиться с Брандтом, будь он не практикующим врачом, а увечным безработным ветераном той позорной войны. Брандт опустил детали и перешел к главному:

– В операционной стояли семь операционных столов. Стены и потолок оштукатурены. На окнах вместо стекла сетка от насекомых, пол выложен кафелем. Операционная была набита людьми. В госпитале горел электрический свет – видимо, ток вырабатывал местный генератор, потому что каждый операционный стол освещали свисавшие лампы накаливания. Под потолком вовсю крутились вентиляторы, но все равно в помещении стоял дух гниющей плоти и открытых рая. Повсюду летали мухи. В предоперационной я заметил туалет и раковину с краном и предположил, что вода поступает из цистерны, установленной на крыше, воду для стерилизации инструментов тоже брали оттуда я кипятили на плите, растапливаемой древесным углем.

Вот в таких примитивных условиях работали эта мужественные люди, да плюс еще страшная антисанитария.

Посмотрев на Пирса, Тайсон решил, что тот готов зааплодировать, хотя по его виду не чувствовалось, что он с большим вниманием слушает Брандта.

Обвинитель переключился на вопросы.

– Кто с вами вошел в операционную?

– Я не могу вспомнить всех, но то, что со мной были лейтенант Тайсон, его радист Келли и Ричард Фарли, я помню хорошо. Кажется, вошли еще двое. Фарли помогал хромавшему Муди. Остальные несли громко стонавшего Петерсона.

– Сколько людей находилось в операционной и кто это был?

– Там работали примерно двадцать человек медперсонала. В основном врачи-европейцы мужского пола, санитары из местных жителей – мужчины и женщины. Также сестры милосердия. Многие из них носили монашескую одежду, на шее висел крест. В госпитале встречались предметы отправления религиозных обрядов, и я подумал, что они католики.

С тяжким вздохом Корва наклонился к Тайсону и процедил сквозь зубы:

– Я бывал на заседаниях трибунала, где торчали до полуночи.

– Брандт работает без устали. Прямо упивается свободой слова, – досадуя, ответил Тайсон.

– Пирс тоже от него не отстает, – подхватил Корва. – Думаю, он закончит сегодня с Брандтом, пока они оба в ударе. Иногда перенос допроса свидетеля на следующий день портит впечатление о нем.

– Кто-нибудь из персонала поздоровался с вами? – спросил Пирс Брандта.

– Нет. Но лейтенант Тайсон обратился с приветствием к врачу, стоявшему ближе к двери. Врач занимался пациентом с сильно покалеченной ногой. Лейтенант Тайсон подошел к операционному столу и разговорился с врачом.

– На каком языке?

– Сначала на английском. Оперируя пациента, врач сказал что-то помогавшей ему медсестре по-французски, и тогда наш командир тоже перешел на французский.

– Вы сами говорите по-французски?

– Нет. Но я могу распознать этот язык.

– Они разговаривали дружелюбно?

– Отнюдь. С самого начала они употребляли крепкие выражения, как мне показалось.

– А что явилось тому причиной?

– Полагаю, лейтенант Тайсон настаивал на операции Петерсона. Командир несколько раз обращался к нам с Келли на родном языке, поэтому я понимал суть его требований.

Чем больше Пирс задавал вопросов, тем больше информации получал суд; ни Фарли в своих показаниях, ни Пикар в своей книге не упоминали об этих фактах. После пятнадцатиминутного допроса, касавшегося минутной перепалки Тайсона с французским врачом, Пирс спросил:

– Как вы тогда оценивали состояние здоровья Петерсона?

– Я несколько раз высказывал свое мнение лейтенанту Тайсону. У Петерсона была смертельная рана. Его мог спасти только хирург, специализирующийся на операциях в области грудной клетки, в хорошо оснащенной больнице. Под деревней Фулай я столкнулся с подобным ранением. Я пробовал повлиять на командира, неоднократно подчеркивая: если мы хотим спасти Петерсона, нужно вызвать санитарный вертолет. Но он не послушал меня.

– Объяснил ли он вам, по какой причине он этого не делает?

– Нет. Он считал, что раз уж мы добрались до больницы, то он обязан сделать все возможное, чтобы его солдату оказали медицинскую помощь. Я объяснил ему, что вряд ли при таком оснащении больницы кто-нибудь возьмется за операцию на грудной клетке. Думаю, что и тот врач пытался втолковать ему это же. – Брандт тяжело вздохнул, выдерживая паузу, как хороший актер, и потом уже сказал: – Я ему говорил, чтобы он забыл о Петерсоне. У него падало кровяное давление, дыхание становилось прерывистым. Одним словом, парень отходил в мир иной.

– Как отреагировал Тайсон на ваши слова?

– Не очень хорошо. Он находился в таком возбужденном состоянии... у меня создалось впечатление, что он больше стремится навязать свою волю тому врачу и остальному медперсоналу, чем оказать помощь умирающему Артуру Петерсону.

Неожиданное падение стула отвлекло внимание суда. Все посмотрели в ту сторону, откуда донесся грохот. У стола защиты с пылающим от ярости лицом и трясущимися руками стоял Бен Тайсон и гневно смотрел на Брандта. Немая сцена длилась не более минуты, но Корва пальцем не пошевельнул, чтобы водворить своего клиента на место.

Хриплый бас полковника Спроула нарушил тишину зала:

– Подсудимый, займите, пожалуйста, свое место. – Не успел Тайсон выполнить просьбу судьи, как тот поспешил сказать: – Суд объявляет перерыв на пятнадцать минут.

~~

Адвокат и подсудимый молча вошли в кабинет раввина. Прикрывая за собой дверь, Корва сказал, подмигнув Тайсону:

– Вы сбили спесь со старика Спроула. А Брандт как побелел, а? – Корва продолжал, напуская на себя бодрый вид: – У присяжных не возникло и тени сомнения, что вы согнули этого лекаришку пополам.

Тайсон устало подошел к окну и закурил.

Корва лишь хотел казаться бодрым, а вот Тайсона решил взбодрить по-настоящему, поэтому не отступался:

– Безусловно, в этой маленькой сцене есть и своя положительная сторона. Я заметил, что полковник Амос Мур впервые за последние два дня улыбнулся. Знаете ли, давно я не видывал такой легкой одобрительной ухмылки у старшины присяжных.

Тайсон стоял у окна каменным изваянием и молчал. Корва заверил, скрестив руки на груди:

– Им не по душе, Бен, этот маленький кусок дерьма.

– Но они верят ему. И Пирс верит, что я приказал расстрелять вражеских солдат в этом госпитале.

– О да. И это дает ему решимость выступать в качестве обвинителя. А факт сокрытия этого происшествия формально и юридически можно подвести под убийство. Но ни он, ни правительство не стали бы проявлять такой интерес к делу, если бы у них не появилось против вас так много обвинений. Нет, им приходитсяверить, что ваш незаконный приказ совершить выборочное убийство повлек за собой убийство остальных, находившихся в госпитале.

Раздался настойчивый стук в дверь, и полицейский крикнул за дверью:

– Пора!

~~

Полковник Пирс некоторое время осматривал свой стол, потом, уставившись на свидетеля, спросил с коварной усмешкой:

– Что произошло в результате ссоры лейтенанта Тайсона и врача?

– Лейтенант Тайсон дал ему пощечину.

Пирс задумчиво покачал головой, точно неоднократно слышал это раньше.

– Не могли бы вы своими словами рассказать, что произошло дальше? Не торопитесь, доктор, составьте картину происшествия, опираясь на свои воспоминания.

Скрестив ноги, Брандт откинулся на спинку стула. В задумчивости он постукивал кончиками пальцев одной руки о кончики пальцев другой. Потом, чуть наклонив голову в сторону, он искоса посмотрел на Пирса, будто пытался предупредить, что воспоминания могут пошатнуть его слабое здоровье, однако вместо этого пустился в долгое и утомительное повествование:

– Потом Ричард Фарли вскинул автомат и ударил врача прикладом в пах. Тот согнулся от боли, а лейтенант Тайсон приказал Фернандо Белтрану убрать пациента со стола. Белтран выполнил приказ, буквально сбросив мужчину с изуродованной ногой на пол. Двое солдат подняли Петерсона и уложили на операционный стол. Медсестра вставила ему в горло трубку и с помощью ножного насоса стала откачивать кровь. Но раненому требовалось сделать переливание крови, чтобы стабилизировать давление, кроме того, было необходимо провести немедленную эксплоративную операцию на предмет скопления крови в желудке. Думаю, что медперсонал хотел только показать, что спасает ему жизнь, для того чтобы не допустить бойни.