Читаем без скачивания Незваный друг - Эмилия Остен

– Да. – Впервые за вечер лорд Эшли немного смутился. – И если вы, прекрасные дамы, готовы выслушать сюжет и также не смеяться слишком громко…

– О, с удовольствием! – сказала Лаис и заработала нежный взгляд Арчибальда. Все-таки не надо его поощрять, рассеянно подумала она. Лорд Эшли – хороший друг, а влюбиться в него у Лаис не выйдет. Хотя он и холост, и хорош собой, и владения у него значительные – сердце графини Джиллейн он не задевал.

– Что ж, – лорд Эшли еще помялся минутку, заставляя дам себя уговаривать, но в конце концов приступил к рассказу: – Это будет история одной женщины, которая обладает прекрасным голосом. Она – бедная дворянка, потерявшая мужа. Вместе со своим маленьким сыном она вынуждена жить у состоятельных, но недобрых родственников.

– Печально, – вздохнула Кассандра, ни дня не жившая ни у каких родственников.

– О да. На балах, которые постоянно устраивает ее родня, наша героиня вынуждена сидеть в углу или вовсе в своей комнате, потому что у нее нет ни красивых платьев, ни громкого имени. Глава семьи, сладострастный старик, начинает оказывать героине… хм… недвусмысленные знаки внимания, и однажды она не выдерживает. Ей приходится бежать в зимнюю ночь, чтобы уберечь себя и сына… – Эшли увлекся рассказом, наклонился вперед и бурно жестикулировал.

– О! – воскликнула чувствительная Фейт.

– Мучимые голодом, замерзшие, женщина и мальчик бредут по снежной равнине, – с еще большим энтузиазмом продолжал лорд Эшли, видя, что его рассказ нравится слушательницам. – Они думают, что замерзнут в ночи. В какой-то момент женщина слышит ангельский хор и думает, что смерть близка. Она становится на колени и просит Господа забрать ее и сына, по возможности быстро и безболезненно. Веки ее смежаются, сон клонит голову… Когда она просыпается, то думает, что в раю. Впечатление усиливается, когда появляется ангел[5].

Лаис вздрогнула.

С Энджелом она не говорила после той ночной встречи на кухне – лишь здоровалась за столом. Что-то проскочило тогда между ними, странная искра, которой быть не должно. Он – простой учитель, она – знатная вдова. И все же тайна, которую хранили его глаза, завораживала Лаис и лишала спокойствия. Ей хотелось разгадать его. Выпытать, что делает его замкнутым. Когда завеса молчания приоткрывалась, Энджел становился другим. Каким он был раньше и почему преобразился?..

Лорд Эшли между тем продолжал:

– Ангел прекрасен, его лицо – совершенство; он говорит женщине, что поможет ей. Он даст ей богатство и сделает так, что у нее будет положение в обществе, однако за это ей придется исполнить одну миссию. На земле живет несчастный человек, чье лицо навеки изуродовано, поэтому он везде появляется только в маске. Женщина должна сделать этого человека счастливым. Тогда она сама и сын смогут жить как захотят. Героиня соглашается и снова засыпает, слыша пение ангела. Когда она вновь открывает глаза, то обнаруживает себя на пышной кровати в большом доме в Лондоне, и слуги говорят ей, что теперь это ее дом. Женщина знакомится с тем человеком, которого должна сделать счастливым. Сначала она боится его, особенно если видит без маски: его лицо изуродовано, покрыто страшными шрамами. Но потом она привыкает и влюбляется в него, а он, никому не доверявший, начинает доверять ей. В награду за их любовь ангел дарит человеку свое лицо. Все поют в финале счастливую песню.

Лорд Эшли умолк, и Фейт зааплодировала.

Лаис же интересовали практические вопросы.

– То есть нам необходимо собрать добровольцев, которые умеют петь? – Она задумалась, между бровей появилась морщинка, а губы напряженно сжались. Лаис уже планировала все действо. Мысль о спектакле неожиданно увлекла ее.

– Да, – согласился Арчибальд. – И чем больше, тем лучше. Я хочу услышать впечатляющий ангельский хор!

– А я могу попробовать? – спросила Лаис: петь она любила и умела. Идея лорда Эшли, показавшаяся странной поначалу, теперь увлекла ее, и не только в организационном плане, но и в сценическом.

– Это было бы великолепно! – пришел в восторг Арчибальд.

– Как жаль, что у меня не хватит ни голоса, ни слуха, чтобы участвовать, – сказала Кассандра. – Но я с радостью вам помогу в организации.

– А у меня – решимости, – вздохнула Фейт.

– Даже если я попрошу? – лукаво подмигнул лорд Эшли.

– Ой, ну что вы! – Фейт покачала головой. – Если я выйду на сцену, то оцепенею от страха и не смогу выдавить ни звука. Поэтому с удовольствием посмотрю спектакль. Мы обе посмотрим, да, Касси?

– Разумеется, – кивнула леди Фитчетт. – Думаю, высшее общество изрядно развлечется, когда узнает о ваших планах, Арчибальд.

– Я надеюсь, – хмыкнул лорд Эшли.

Так и получилось, что несколько дней спустя слуга из поместья Эшли привез Лаис письмо, в котором, кроме краткой записки, обнаружилось несколько листков с нотами.

Арчибальд хотел, чтобы Лаис спела главную партию (конечно же), однако сама она предпочла не прыгать выше головы и удовлетворилась ролью подруги героини. Не тот у нее был голос, чтобы смешить общество, пытаясь взять недоступные ноты. Лаис всегда оценивала собственные возможности трезво. Главная роль по праву досталась Мэри Джейкоб, чье великолепное сопрано было хорошо известно лестерширскому обществу. Мэри, вышедшая замуж в прошлом году за красавца лорда Джейкоба, и вышедшая по любви, сначала застеснялась, когда ей предложили участие в спектакле; однако супруг, старый приятель лорда Эшли, не имел ничего против. И хрупкая блондинка с чистым взглядом небесно-голубых глаз стала главной героиней.

Лаис не думала, что ее так увлечет эта милая шалость. Слух распространился мгновенно, и общество, вначале воспринявшее идею настороженно, чуть позже прониклось энтузиазмом. Только и разговоров было, что о лорде Эшли и его сценических экспериментах. Раньше в Лестере случались в основном музыкальные вечера, где исполнялись произведения известных композиторов, или маленькие домашние спектакли. Теперь же все было по-другому. Лаис даже позабыла, что на дворе стоит холодная осень – обычно в это время года графиню охватывала тоска. Теперь же от тоски не осталось и следа.

Лаис и о Фламбаре почти позабыла – и вспомнила, когда он хмурым вечером постучался в маленькую гостиную, где стоял клавесин.

– Миледи. – Энджел, не изменявший своему похоронному стилю, поклонился. Говорил он уже совсем легко, только по-прежнему вполголоса, и продолжал пить отвары. – Могу я отнять несколько минут вашего времени?

– Да. – Лаис внимательно вглядывалась в ноты и потому появление Фламбара не оценила в должной мере. Не так уж часто он к ней обращался. – Что вы хотели?

– Мастер Джеральд кашляет третий день, – объяснил Энджел, заложив руки за спину. – Я рекомендовал бы освободить его от уроков, чтобы он мог выздороветь. Во всяком случае, освободить от моих уроков. Дождь не способствует выздоровлению.

– Почему же мистер Уилсон не пришел ко мне с подобной просьбой? – удивилась Лаис, отрываясь от изучения нот.

– Потому что мистер Уилсон проводит свои уроки в комнатах мастера Джеральда, и ему не очень-то хочется их прерывать, ведь тогда будет нечем заняться, – сообщил Фламбар. – Так что гувернер стоит до последнего. Я же могу предаться иным интеллектуальным занятиям, а пропущенные с мастером Джеральдом уроки наверстать позже.

Лаис была так удивлена его спокойно-ироничным тоном, что у нее непроизвольно вырвалось:

– Вы что, шутите?

– В каком смысле? – нахмурился Фламбар.

– Простите… – Она сообразила, что восклицание прозвучало несколько бестактно. – Я, кажется, еще ни разу не слышала, чтобы вы шутили.

– Люди титулованные называют это тонкой иронией, – с непроницаемым лицом сообщил Энджел. – Или даже сарказмом.

– Я догадываюсь. – Лаис закрыла крышку клавесина и встала. – Вы не составите мне компанию в большой гостиной, мистер Фламбар? Мне хотелось бы выпить подогретого вина, а делать это в одиночестве скучновато. Возможно, вы еще немного поделитесь со