Читаем без скачивания Верняк - Ричард Пратер

– Думаю, найдется немало людей, способных это вообразить без всяких, – сказал я, окидывая взглядом его могучую фигуру.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Да, таких очень немало, мистер Скотт. Нефтяным бизнесом нельзя заниматься, попивая чай с бисквитами. Так было и так будет. Кроме того, если речь идет о больших деньгах, а нефть это и есть большие деньги, то тут всегда найдутся вольные охотники, махинаторы, нечистоплотные юристы, мошенники всех мастей, мародеры, пираты... Нет, всего перечислить невозможно.

– Меня удивило, что вы не стали составлять контракт, а ограничились устным соглашением, когда вели дела с мистером Риддлом. Это правда?

– Юридическая неувязка? Да, это правда. Я на словах договорился с Риддлом, ведь не было оснований считать его сукиным сыном, особенно в деле со мной, я думал, он умнее. Когда он отказался подписывать бумаги и попытался препятствовать мне, эта проклятая скважина уже была пробурена, мы добрались до нефти. Ее, правда, было немного, но это, согласитесь, лучше, чем ничего. Мне пришлось приостановить работы, а потом разъяснить Риддлу что к чему.

– Так он пытался помешать вам?

– Я уже заплатил то, что причиталось ему за проход по его территории, а может, даже на пять процентов больше.

То, как он это сказал, вызвало в моем воображении картину маленьких колесиков, вращающихся в его мозгу, когда он взвешивал потенциальную выгоду и потенциальный убыток, сравнивал их, терял полпроцента здесь, выкраивал полпроцента там.

– Мы пришли к согласию, к устному соглашению, и я дал ему чек вперед. Это было ошибкой, но какого черта?..

Он осекся и, положив оба локтя на стол, подался вперед.

– Мистер Скотт, я не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто я считаю вклад мистера Уилфера ничего не стоящей мелочью или такой пустячной суммой, что она даже не заслуживает внимания. Но давайте будем реалистами. У меня дюжины нефтяных и газовых скважин разной степени готовности, и примерно за семьдесят пять процентов из них я ежемесячно высылаю чеки их владельцам. Это плата за аренду, за право разработки и так далее. А ведь есть еще люди – и собственники и арендаторы, – по чьей земле я тяну трубопроводы... Иными словами, скважина мистера Уилфера – только крохотная часть огромного целого.

Он вольно откинулся на спинку своего стула.

– Не утверждаю, что я безгрешен. Я совершил чертову уйму ошибок. Но в случае с Риддлом моей вины нет. Ведь мы договорились с ним, я ему поверил, заплатил вперед. В тот день, когда мы принялись за скважину, я еще раз напомнил ему обо всем, сказал, что меня торопят, спросил, составил ли он необходимые документы, подписал ли их? Он ответил: конечно, давным-давно! А на самом деле... Я ведь заплатил этому сукину... а он и не подумал подготовить документы. Мистер Скотт, если меня толкнут раз, я и внимания не обращу, но уж во второй раз буду готов дать сдачи.

– А что, собственно, было ему надо?

– Пять тысяч долларов. Ничтожные пять тысяч. Черт, он ведь знал, что скважина будет давать нефть, хотя и не догадывался, что она такая бедная.

– Но, по-видимому, в конце концов он согласился, раз вы все-таки провели трубы. Вы заплатили ему пять кусков?

Трапмэн посмотрел с удивлением.

– Нет, конечно, – ответил он с таким видом, будто я его обидел.

– Это потребовало некоторого времени, – продолжал Трапмэн, – но Бен Риддл был связан и с другими предприятиями, земля его была заложена, он задолжал кучу денег – короче говоря, имел определенные обязательства. Когда он почувствовал, что его прижимают, он как-то пришел в офис, вот сюда, и передал мне подписанные бумаги. Я подписал один экземпляр, отдал ему, и он ушел. Мы с ним даже не поздоровались, но каждый из нас знал, кто с кого сбил спесь.

Через минуту я спокойно сказал:

– Прекрасная и благородная победа, мистер Трапмэн. Но ведь мистер Уилфер с компаньонами испытали некоторое неудобство, разве нет? Им пришлось ждать более десяти месяцев, чтобы Риддл наконец осознал, что он не прав и что вы ему это доказали. И только после этого наконец они увидели свои первые чеки.

Он молча уставился на меня, похожий на огромную скалу. Через некоторое время я сказал уже не так спокойно, как раньше:

– Вы что, внезапно оглохли?

– А вы что, хотите, чтобы я дал вам под зад коленкой, Скотт, и выкинул вас отсюда к чертовой матери?

Я улыбнулся.

– От чего бы вы ни взвились, мистер Трапмэн, вы должны понимать, что это будет не так-то просто. У меня перед вами преимущество в двадцать лет и столько энергии, что мне некуда ее девать.

Он воззрился на меня с еще большей яростью и уже начал вставать со стула, но внезапно успокоился и сказал с улыбкой:

– Возможно, вы и правы. – Затем перевел дыхание и продолжил: – Хотя я не обязан давать объяснения ни вам, ни кому бы то ни было еще, я кое-что все-таки скажу. Тридцать лет назад мне довелось бурить одну скважину. Я бил скалы, клал трубы в грязь, месяцами не разгибал спины, а в результате получил ноль: скважина оказалась пустой, а сам я – банкротом. Это был первый, но далеко не последний случай в моей жизни. Позже я пробурил сотни скважин, некоторые из них были такими, о каких Джиппи Уилфер мог только мечтать, но в большинстве это были как раз такие скважины, как та, которая принадлежит Джиппи. Первые двенадцать лет я работал в основном на деньги других людей, допуская инвесторов и позволяя им минимальное участие в деятельности. Я быстро понял, что большинство этих «бизнесменов», получающих прибыли от продажи тысячных акций «Амальгамейтед Громметс», не отличат нефти от грязи. Но эти идиоты воображали, будто разбираются в моем деле лучше меня, и не стеснялись заявлять мне об этом. Я выслушивал их достаточно. А теперь я поступаю так, как считаю нужным, и это записано во всех моих контрактах и соглашениях, которые я заключаю. Босс – я, и только я.

– Признаться, я догадывался об этом...

– Я начинаю копать, когда готов к этому, прекращаю бурение, когда считаю, что пора остановиться, и если я говорю, что окисление надо производить, используя двадцать восемь процентов кислоты вместо пятнадцати, то, верьте, дружок, это будут двадцать восемь процентов. – Он пошевелил бровями, похожими на грозовые тучи, которые все еще были сдвинуты над синими глазами.

– Вот вам один из ответов на вопрос об этих несчастных пяти тысячах. Следующий заключается в том, что пока еще никто мне не объяснил, почему я должен тратить свои деньги, когда в этом нет никакой надобности.

– Я ценю ваше объяснение. Дай Бог, чтобы все было так, как вы говорите. А теперь подскажите, пожалуйста, где мне найти мистера Риддла.

Он пожевал губами явно неодобрительно.

– Могу дать вам его домашний адрес.

– Прекрасно. Я хотел бы также поприветствовать Изи Баннерса. Это ведь он устроил вашу сделку с Джиппи?

Трапмэн посмотрел на угол своего стола, хмурясь и качая головой. Открыл выдвижной ящик, вытащил оттуда пачку бумаг.

– Да. Изи все устроил, вся бумажная работа была проделана им. Еще он следил, чтобы наличные денежки заказчиков попали куда надо, до тех пор пока не понадобится использовать их на надлежащие цели. Изи так работал и со мной, и с другими в течение нескольких лет.

Придавив бумаги огромной ладонью, Трапмэн некоторое время пристально смотрел на меня.

– Я не собирался задавать этого вопроса, но теперь не могу противостоять искушению... Действительно ли мистер Уилфер нанял вас, частного детектива, чтобы собрать доказательства, будто все это время он был прав? Считая, что на уровне шести тысяч футов в его скважине больше сырой нефти, чем снега в Сибири? И что беда только в том, что эти акулы нефтяного бизнеса проложили трубы не в той секции?

Я был вынужден улыбнуться этому малому. Он был груб, неотесан, но в нем было нечто вызывавшее едва ли не восхищение.

– Я не разбираюсь в трубах, – сказал я, – но так понял, что вы встречались с мистером Уилфером, и потому понимаю причину вашего вопроса. Отвечу однозначно: «нет». На самом деле меня наняла его жена, но для того, чтобы найти ее мужа, а не нефть. Конечно, в этом нет ничего особенного, он не первый супруг, который не пришел домой ночевать. Но Одри... она принадлежит к тому типу женщин, которые знают, что у каждой медали есть оборотная сторона. И ей вдруг пришло в голову, что ее муженек, казавшийся ей образцом добродетели и верности, ведет двойную жизнь. – Я остановился, подыскивая нужное слово, точно передающее, чего больше всего могла опасаться Одри. – Что в действительности он гнусный развратник и содержит на стороне чуть ли не целый гарем. Или, может быть, занимается чем-то еще похуже, если таковое, конечно, возможно.

Трапмэн кивнул.

– Да, я встречал ее, встречал их обоих. Это было ужасно... Вы упомянули по телефону, что Уилфер хотел меня видеть. Вчера?