Читаем без скачивания Первый на небесах (СИ) - Раш Леко

Я положил Петру руку на плечо и крепко сжал, потом вышел из комнаты и позволил остаться Ангелу наедине с самим собой. Мужские слезы никто не должен видеть… Стоя на балконе, я закурил сигарету. С небес выпал первый снег. Через пять минут ко мне подошел Ангел, утирая слезы ладонью. Мы молча стояли и смотрели вдаль, на жизнь города, не семенящих в разную сторону людей, на движущиеся машины. Каждый был в своих мыслях.

— Прости, немного осталось, — затягиваясь, сказал Петр. — Эти суки носят название «черное братство» и считают себя чуть ли не средневековым орденом. Люди, которым уже нечего терять, чьи душа чернее «индикаторов» на их руках. Убили они Николь и Бена по одной простой причине — никто не должен знать о бытие Ангела на земле. Основал этот орден выходец из России, Виктор Мраков. Под его началом собрались достаточно влиятельные люди, которых надо было посадить за решетку задолго до принятия закона о снятии замеров. Их основная идеология состоит в том, что раз дорога в Рай закрыта, то моральных запретов больше нет. Нет разницы, скольких ты убьешь — одного или десятерых, сколько ты своруешь, скольких обманешь. Ты ведь понимаешь, что основная масса «дерьма», которая сейчас творится, исходит именно от «черного братства»? Откуда до сих пор берутся наркотики? Почему убивают людей огнестрельным оружием, откуда оно появляется? В реалиях современного мира остались те, кто живет как раньше… Условием для вступления в «черное братство» является наличие абсолютно черного «индикатора», действенный способ найти преданных соратников. Приток новобранцев в орден достаточно велик — по сей день количество морально сломленных людей, не успевших во время «обнулиться», неуклонно растет. Вот и пускаются во все тяжкие… Меня привели к самому Виктору, в его загородную резиденцию под Берлином. Помнишь, я говорил о связях Ганса, позволивших ему усыновить меня? Этой связью оказался Виктор, на тот момент еще обремененный такими понятиями, как честь и долг. В конце Второй Мировой войны, Ганс спас отцу Виктора жизнь, поэтому просьбе старика Мраков не отказал. Правда, старик на радостях все же проговорился невзначай обо мне, но Виктор не придал этому значения — что под старость лет не взбредет маразматику в голову? А потом, через почти десять лет история с Николь, моментом дошедшая до ушей Виктора, заставила его вспомнить тот разговор. Подняв старые документы, сравнив имена, факты и слова двух незнакомых друг с другом людей он послал своих добрых молодцов найти меня. Лидер «черного братства» знал, что путь в Рай ему заказан. Как избежать неизбежного? Правильно, надо попытаться обмануть саму смерть… Он увлекся оккультизмом, но ни один из опробованных им способов не сработал. Виктор совсем отчаялся, ведь оставшиеся варианты с ангелом в качестве главного ингредиента были ему не доступны. И тут на сцене появляюсь я… Целый месяц каждодневных экспериментов из сатанинских книг! Представь на секунду, как тебе рецепт вечной жизни — вам понадобится: кровь вепря — 1 литр, глаза летучей мыши — 2 штуки, живой ангел — 1 штука. То, что это попахивало явным идиотизмом, никого вообще не смущало! Я утрирую, конечно, но суть примерно была такая. Виктор говорил просто — если вся «религиозная лабуда» оказалась явью, то почему «другая» сторона не имеет право на жизнь? Однажды они даже заставили сделать глоток моей крови какого-то мужчину из их ордена, а потом пустили пулю ему в лоб! Проверяли тем самым — бессмертен ли он… На тридцатый день экспериментов я сам начал обретать веру о бессмертии тела путем моей экзекуции. Если бы я не потерял свою Ангельскую сущность, то может что-то бы и получилось — мистика в вашем мире существовала с момента возведения Врат. Правда, мне ни разу не приходилось слышать о чьем-либо бессмертии. «Рядовые» обряды и заклинания со временем должны были закончиться, и тогда Виктор бы перешел к последним методам — моему ритуальному жертвоприношению… Я жил в отдельной комнате под постоянным наблюдением охраны и видеокамер, мечтать о побеге без сторонней помощи не приходилось. Ко мне относились не плохо — не могу сказать, что чувствовал себя узником в прямом смысле этого слова: кормили три раза в день добротной пищей, по моей просьбе приносили литературу, даже разговаривали вежливо. В один из дней, меня привели на очередной ритуал. Посадили в центр пиктограммы, на кончиках которой горело по свече. Виктор громогласно произнес: «пора начинать!». Я читал об этом ритуале — они хотели обмыть руки ангела святой водой, потом произнести какое-то заклинание и, по их мнению, магическим образом все должно было получиться. Ко мне подошел голый по торс мужчина, несший чашу и губку. Он сел на корточки возле меня, в правую руку взял мою левую, приподнял ее, мое запястье смотрело вверх. Пальцами своей левой руки мужчина обхватил мое запястье и резким движением задрал мою кофту вверх до локтя. На меня нахлынуло ощущение холода и боли, я чуть не потерял сознание. Через пару секунд я пришел в себя и посмотрел на мужчину — у него дрожали веки, его лицо озаряла улыбка. Он встряхнул головой и посмотрел на свой «индикатор» — он был чистым. Выражение его лица выражало недоумение, он оглянулся по сторонам, при этом зажав ладонью правой руки свою татуировку…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 8

— Подожди, то есть ты «обнулил» человека, которого невозможно «обнулить» в принципе? — я не верил своим ушам.

— Поверь, я был удивлен не менее твоего сейчас, — Петр обхватил себя руками. — Холодно, пойдем обратно на кухню?

Мы сели за стол, в очередной раз я поставил кипятиться чайник.

— Это… странно, — сказал я. — Знаешь, когда ты точно уверен, что дважды два равно четыре, а в итоге выясняется, что пять…

— Тогда тебя не меньше удивит следующая деталь — я могу «обнулить» очень большое количество людей, даже склонен полагать, что это число стремится к бесконечности.

— Я боюсь спросить, как именно ты это понял?

— Слушай дальше, — он разлил кипяток по чашкам. — Мужчину, которого я «обнулил» звали Артем. Он не подал вида, а просто молча продолжил готовить меня к ритуалу. Очередной провал и очередная отправка меня в комнату дожидаться следующего дня. Той же ночью я никак не мог уснуть. Ближе к часу послышался разговор за дверью, я узнал голос Артема. Настала его очередь заступить на пост. Он зашел ко мне в комнату, его первые слова были: «спасибо». Артем рассказал, что никогда не хотел вступать в «черное братство», ему просто пришлось. Бывший солдат, побывавший во многих горячих точках по приказам своего государства задолго до «Озарения». После демобилизации, единственным, что оправдывало его «отметины» перед снятием замеров, являлся военный билет. В глазах общества же Артем стал чуть ли не прокаженным: ни на одну работу его не принимали, пособие от государства было настолько мизерным, что едва позволяло сводить концы с концами. Не имея семьи и друзей, он не знал, как ему жить дальше. От последнего шага его спас звонок. Человеком на другом конце провода оказался представитель «черного братства», предложивший встретиться и рассказать о новой жизни. Дальше Артем добровольно оказался здесь, уверенный, что попал в общину таких же, как он… Новый мир отверг людей, наподобие Артема, и им ничего не оставалось, как найти пристанище среди себе подобных. Сказать, что он был раздосадован, увидев новых «братьев» значит не сказать ничего. Основная масса новобранцев являлись просто отъявленными «сволочами». Их обеспечивали крышей над головой, едой и питьем, взамен требуя лишь послушания и выполнения приказов. Не отягощенные моралью вступали в ряды частной армии — становились самыми обычными наемниками. Люди, имевшие представление о военном деле, но по своим соображениям отказавшиеся нести службу становились охранниками. Артем как раз был одним из них и он очень не лестно отозвался о своем участии в ритуале, считая все это бредом… Одни изготавливали наркотики, вторые их продавали, третьи занимались воровством, четвертые грабежом. Если коротко, то почти весь оставшийся преступный мир объединился под эгидой «черного братства» и их идеологии. Правительства стран давно знают о существовании ордена, но сделать с этим ничего не могут. Представители ордена готовы убивать, полиция — нет. Здравомыслящий человек ни за какие деньги мира не согласится пойти на убийство, зная, что за это его ждут вечные муки — какой прок от денег на той стороне? Есть фанатики своей работы и патриоты страны, не спорю. Но, что смогут противопоставить десять человек тысячи? Виктор имеет влияние над главами государств — по негласному правилу, никто не лезет в дела «черного братства», представители ордена же не «перегибают» палку: никаких массовых беспорядков, никаких бездумных убийств и изнасилований. Виктор не требует от своих братьев фанатичного поклонения своей персоне, при этом «черное братство» имеет четкую иерархию. Жесткий устав регламентирует всю жизнь ордена. Артем упомянул, что «черное братство» насчитывает около пятидесяти тысяч людей по всему миру. Пятьдесят тысяч человек, живущие только для себя, плевать хотевшие на остальных! Большинство облюбовало далекие от посторонних глаз места, в основном Мексику. Зачем Виктор держит при себе целую армию понятно — без ее наличия никто бы с ним не считался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})