Читаем без скачивания Тройная месть - Марина Серова

— Ага, вот и до сути добрались! Хороший актер из тебя получился бы, — не выдержала я.

— С чего ты взяла? — обалдел он.

— Единственным, кто действительно способен занять место твоего босса, являешься ты сам. Очень ловкая игра: организовать убийство шефа, а в случае провала изображать тщательнейшее расследование, заодно и проверить чужими руками: нет ли среди своих достойного соперника. Да, проглядел тебя твой прозорливый шеф!

Медик часто заморгал и беззвучно зашевелил губами, потом резко тряхнул головой и громко, безудержно, словно мальчишка, захохотал:

— Молодец! Ну молодец! Сразила прямо наповал! Хотя, если подумать хорошенько, глупо с твоей стороны делать мне подобное заявление — я ведь поопасней того тупого борова, а?

Я сделала вид, что сконфузилась, изобразив смущение.

Просмеявшись, он вдруг заговорил серьезно, даже с легкой ноткой грусти в голосе:

— Ну ладно, шутки в сторону. За мою характеристику тебе кол. В моем случае босс вдвойне не ошибся — он никогда не доверил бы мне руководства службой безопасности, если бы на все двести процентов не был уверен в моей лояльности по отношению к своей особе. Таня, — примирительно-ласково добавил он, — ты, видимо, слишком мало знаешь о моем прошлом. Поверь мне на слово, у меня есть своя жизнь, свои мечты и планы, и они совершенно никакого отношения к моей нынешней деятельности не имеют. Это лишь трамплин для прыжка в совсем иное измерение. Впрочем, хватит о чепухе. Давай вернемся к делу: кто же все-таки покушался на босса — вот главный вопрос сегодняшнего дня!

«Вот это типчик, — думала я. — Даже не знаю, как его воспринимать: столько лиц — где настоящее? Вот влипла…»

Пора было переходить на запасной вариант, и я бойко, деловым тоном, как будто ничего и не происходило, выдала на-гора совершенно новую версию случившегося:

— Ты только что говорил о прошлом, и мне пришла в голову, как мне кажется, очень даже здравая мысль: старый враг иногда куда опасней нового. Я думаю, среди прежних знакомых босса наверняка были недовольные, а может быть, куда более чем недовольные им. Месть — наиболее распространенный мотив убийства. Подумай над этим. Водочный эпизод имел еще одного участника. Отсидев, он уехал из Тарасова в Орел.

— Гениально. У меня как раз всплывает в памяти одна темненькая история. Я поработаю над этим… А пока отдохни, Таня, — у тебя действительно усталый вид.

Я не стала возражать — почему бы не отдохнуть, если клиент платит! Тем более что завтра мне предстояло, прямо скажем, неблизкое путешествие, и билет на самолет был уже заказан.

Расстались мы с Медиком около полудня, я решила последовать совету врача, то бишь Медика, и капитально расслабиться. Солнце нещадно пекло, и мне было известно лишь одно место, где приятно проводить время в такую погоду, — пляж. Я достала из шкафа купальник поскромнее, чтобы не досаждало назойливое мужичье, взяла с собой кругленькую сумму, чтобы не отказывать себе ни в чем: прохладительные напитки, мороженое, фрукты — на свежем воздухе у меня разгорается просто зверский аппетит.

Конечно, я выбрала «пляж для белых». У меня ведь не было абсолютно никакого желания пополнять собой ряды малоимущих «негров», не способных оплатить пребывание на коммерческом пляже. Эти несчастные обречены около получаса плестись под палящим солнцем по узкой пешеходной дорожке моста к песчаному острову, довольно точно прозванному «пляжем для черных». Не завидую я им.

А мой день прошел просто великолепно. Обожаю плавать в открытых водоемах. Барахтаясь в них, ощущаешь, как соприкасаешься с мощной стихией. Сейчас она милостива к тебе и нежно обволакивает твое тело, ласково поглаживает, заигрывает. Но водная стихия непредсказуема, неожиданно она может стать крайне опасной, коварной, способной поглотить тебя в мгновение ока. Заплывая далеко от берега, всегда рискуешь, снова и снова испытываешь себя — мне нравится силовое противостояние, не могу отказать себе в острых ощущениях. Жизнь была бы слишком пресна, не будь в ней никаких опасностей и волнений.

Итак, солнечные лучи, смягченные тентом и кремом «Джонсонс Санке», усыпляли меня, а речная водичка периодически взбадривала. Шесть часов контрастных ощущений, и я вернулась домой слегка уставшей физически, но почти счастливой.

С утра позвонил Медик, попросил подъехать к нему в офис для встречи с неким типом, имевшим интересную информацию о прошлом босса.

Секретарша Медика была дурнушкой, но с безукоризненными манерами и светленькой головкой — сразу видно: подбирал не по внешности, а по деловым качествам. Она сообщила своему шефу о моем прибытии и незамедлительно проводила меня в кабинет. В кожаном кресле непринужденно раскинулся пожилой мужчина лет шестидесяти пяти в линялой рубашке и затертых штанах. Медик, приветливо встретив меня, предложил мне расположиться в кресле напротив гостя, а сам присел на краешек длинного полированного стола.

— Анатолий Максимович, — сказал Медик и жестом указал на пенсионера, потягивавшего из банки баварское пиво, — любезно согласился нам помочь. Задавай, Танечка, любые вопросы.

Настроение у Романа, видимо, было отличное.

— И что же такое интересное готов поведать нам Анатолий Максимович? — спросила я, глядя в упор на нагловатого гостя.

— Наконец и мой черед пришел, а то слушать меня не хотели, нос воротили. А правду-то, ее деньгами не замажешь — все равно выплывет… — начал распаляться пенсионер.

— Нет, так не пойдет. Без рассусоливаний и афоризмов — только суть, — строго потребовала я.

— Ла-дно, — протянул гость. — Короче хотите, ну и получите — ворюга и подлец ваш босс, вот так-то!

Я всем своим видом показала, что готова уйти.

— На вашу пустую болтовню тратить время не собираюсь.

— Хватит кочевряжиться, Максимыч, рассказывай все, что знаешь, подробно, — одернул упрямца Медик.

Гость, уловив металлические нотки в голосе моего заказчика, наконец перешел к делу:

— Вы, судя по возрасту, должны были застать ту шумиху вокруг борьбы с алкоголизмом. Правительство наше целую программу разработало, чтоб народ от водки отучить. Только ничего у них не вышло, как любил русский человек выпить, так и будет всегда любить. Душа у нас ее, родимой, требует. Ну так вот, в дефиците спиртное стало, и цены на него ух как подскочили, а некоторым только того и нужно было — золотое дно.

— Ты нам политинформации не проводи, давай по сути, — прервал Медик.

— Не гони, я как раз суть и говорю. Кореш вашего босса директором винно-водочного заводика где-то под Орлом был… Да, ну и, чтобы куш большой сорвать, всего-то и надо было пару партий левака выпустить и продать — ажиотаж, все вмиг разбиралось.

Вытерев губы тыльной стороной ладони и смачно крякнув, Максимыч открыл новую банку баварского. Отхлебнув из нее несколько раз, он причмокнул и наконец продолжил рассказ:

— Босс ваш, хитрец, нашел одного лоха в облпродторге, тот сельскими продмагами занимался. Потом кореша своего уговорил — мол, безопасно, зато деньжищи какие, и детям хватит! Вот они это дельце и обтяпали, прошло все как по маслу. И вдруг обэхээсэсники засуетились — стукнул кто-то. Смикитили подельнички — тюряга светит и конфискация, все коту под хвост. Тут посредничек, ваш босс, свои услуги и предложил: вы, говорит, меня не сдавайте, я ваши денежки-то схороню до освобождения. Те олухи и поверили — не подведет он, свой в доску, с детства с директором завода дружбу водил. Но своя рубаха к телу ближе, и на троих маловато показалось бабок. Поэтому, пока подельнички в тюрьме гнили, босс ваш с солидным барышом смотался. Вот откуда его начальный капиталец-то взялся, ясно вам?

— А какова судьба его подельников, вам известно?

— Конечно, я ведь на заводишке том работал, сам едва не загремел. Тот, кто из облторга был, до свободы не дотянул, копыта отбросил, якобы от инфаркта, но люди болтали, что его просто забили до смерти то ли рецидивисты, то ли сами тюремщики.

Директор заводишка выкарабкался, сумел-таки. Скорее всего злость помогала срок мотать, ведь в тюряге он узнал, что его так называемый дружок не только с деньжатами смылся, оставив без гроша и его семью, но и стукачком тем был, кто их ментам сдал, — лихо!

— Лихо, — согласилась я. — И где сейчас бывший директор завода, что делает?

— Бывшему зеку путь наверх был закрыт, он навсегда вылетел из списков номенклатуры. Мужику пришлось начать с нуля, но он, говорят, не скис — круто поднялся.

— Так после заключения он вернулся в Орел?

— Да, теперь он хозяин какой-то крупной фирмы — молоток мужик, не то что ваш сучара-босс, — снова распалился гость.

— Остынь, Максимыч, теперь можешь идти. Возьми с собой, — Медик кивнул в сторону вскрытой упаковки импортного пива.