Читаем без скачивания Голые тетеньки (сборник) - Владимир Холодок

В дверь позвонили.

– Ускорение пришел! – воскликнула Демократия Степановна.

Но это был опять не он. В комнате появился бодрячок с барскими замашками по имени Застой Ильич. Из карманов у него торчали четыре взятки и два служебных положения. Ими он все время пользовался.

Застой Ильич сказал задумчиво:

– Вот взял четыре взятки, а на душе почему-то неспокойно.

– А ты отдай, – посоветовал Оптимизм.

– Да кто же свои-то отдает?

За стол решили садиться без Ускорения. Каждый налил себе спиртное по вкусу. Пессимизм – из банки в кружку. Оптимизм – из канистры в фужер. Демократия Степановна – из фляги в рюмку. Лишь Застой Ильич решил не наливать. Он принес с собой и мог из горлышка.

После первой за старый год стало заметно веселее. Демократия Степановна встретилась взглядом с Застоем Ильичом и сразу зарделась и заегозилась. В молодости он был мужчина не промах. Он подмигнул и сказал ей:

– Ну что, Степановна, а ты – молодцом! С тех пор почти не изменилась.

Потом он покосился на Гласность Ивановну и спросил:

– Кто такая, почему не знаю?

– Да это же наша Гласность! – хором ответили ему.

Застой Ильич поманил ее пальчиком и подарил тюбик зубной пасты. Гласность Ивановна метнулась в ванную чистить зубы. Остальные выскочили из-за стола и устроили очередь в ванную.

Обратно все вернулись белозубыми. Гласность Ивановна от такого счастья улыбнулась во весь ротик. Там был всего один зубик.

– А остальные где? – спросил Застой Ильич.

– А то вы не помните? – нехорошо засмеялась Демократия Степановна.

– Да, хорошее было время, – сказал Застой Ильич и поискал глазами, чем закусить.

– А вы – язем, язем, – посоветовали Оптимизм и Пессимизм.

– Пожалуй, съем хвостик, – и он отрезал хвост по самую голову.

Гласность Ивановна знала, что язь радиоактивный. Но промолчала.

В дверь позвонили.

– Ну, это точно Ускорение, – сказал Застой, открывая.

На пороге стоял еще один Застой.

– Зачем два Застоя-то? – закричала Демократия Степановна.

Второго Застоя общими усилиями вытолкали за дверь. Он долго ругался с той стороны и напоследок сказал:

– Погодите ужо, приду ишо.

И ушел.

Застой Ильич всех успокоил:

– Да не расстраивайтесь вы, – и подарил каждому по средству от тараканов.

Настроение заметно поднялось, все представили, как они будут жить без тараканов.

За дверью кто-то жалобно скулил и скребся.

«Ну это точно Ускорение», – подумали все.

В квартиру вошел маленький Новый Год. Он долго шарил в пустом мешке. Потом вынул и предъявил свои документы на имя Ускорения.

– Так вот оно какое маленькое?! – удивился Застой Ильич. – И ради этого сопляка весь сыр-бор?

– Ничего, подрастем, – уверенно заявил Новый Год, он же Ускорение.

– Давайте-ка посмотрим в будущее.

Все построились в шеренгу, завязали глаза Пессимизму и посмотрели в будущее. Вместе с Оптимизмом.

Химия или жизнь?

Я думаю: чего это все закопошились в нашем городке? Бегают, суетятся. А оказывается, к нам делегация намылилась. Не то из центра Африки, не то с юга Австралии. Будут от нас опыт перенимать. То ли как не давать окружать окружающую среду. То ли как этой среде выходить из окружения. В общем, что-то из серии «Химия или жизнь».

А город наш в этом смысле расположен удачно. Кругом – химия. А если присмотреться, то и жизнь. Руководство городка, конечно, отбрыкивалось. Мол, какой тут опыт?! Только делегацию напугаем. А то и хуже, вдруг какой-нибудь слабак из них не выдержит. Но им твердо сказали: обеспечить передовой опыт! И трубку повесили. Ну, руководство городка и побежало обеспечивать.

Во-первых, посадочная полоса у нас маловата, не под те лайнеры. Бросились удлинять. Лайнер как раз на посадку заходил с той стороны. А ремонтники с этой как раз начали удлинять. Ну, ничего, успели, заасфальтировали. Наш каток быстрее лайнера бежит, когда надо.

Правда, самолетик немножко въехал в огород деда Семена. Прямо возле крыльца остановился. А дед Семен на крыльце как раз медовуху пробовал. Глядь – самолет на подворье. Он думает: хорошая медовуха! Еще кружечку принял, для просветления – не исчезает лайнер. Больше того, трап с самолета на землю спустился, люди сходят. А глава делегации, седой такой босс, деда Семена в объятия заключает. Дед обнимается и думает: ох и медовуха!

Но тут подоспела группа встречающих. Говорят, извините, не туда въехали, проскочили. Босса – под руки и – в аэропорт. И самолет из огорода вытолкали вручную, и тоже укатили.

В общем, посадка более-менее удачно прошла. Начиналось самое трудное: как этого босса до города довезти. Чтоб он и природой любовался, и дорогой понаслаждался. Ну, дорогу сделать успели. Комсомольский субботник с трех областей – и готова дорога. А вот как с природой быть? Где ее взять, если ее уже нету? И особенно вот этот участок, от аэропорта до города. Три завода и два химкомбината окружили природу и заглушили намертво. Пустыня.

Повезли этого босса из аэропорта. Он восхищается. Хорошие, говорит, у вас дороги. А места какие чудные! Вот, говорит, вдоль дороги – это что за деревья такие зеленые? А наш шеф отвечает:

– Это, – говорит, – березки. В масштабе 1:1.

А сам за поворот дороги вглядывается и думает: «Только бы успели до города засадить, только бы успели».

А в это время три завода и два химкомбината на полную мощь работают. Березки делают. Заводы – железные точат, а химики – из пластика. Тут же к дороге их подвозят, а юннаты, значит, озеленяют.

На четвертом километре под березами грибы пошли. Да такая крупизна! Уж постарались на деревообрабатывающем комбинате. Маслята, опята, обабки.

Потом по мостику речку проехали. Речку полиэтиленовой пленкой накрыли, чтоб не пахла. А на пленке такую голубую волну нарисовали, аж до слез. И уточки подсадные по пленке будто бы плавают. А пионеры под мостом с манками сидят, крякают.

Босс говорит:

– А нельзя ли уточку стрельнуть?

Шеф отвечает:

– А пожалуйста, – и двустволку ему подает.

Босс – бабах! – в стаю. Из-под моста – Жучка, в зубах – уточка, уже ощипанная. Подбежала к боссу, в ножки положила.

Босс спрашивает:

– А рыбка как, водится?

А у нас до самого горизонта все рыбаками усеяно. Свистнули рыбаков. Из-под моста пионер Вася вышел с ведром живых карпов. Все продумано.

На восьмом километре от аэропорта подключилась фабрика меховой игрушки. На березах птицы пошли.

Босс спрашивает:

– Что за птицы?

Шеф говорит:

– Воробьи не воробьи, сороки не сороки, по каталогу – просто птица. Наверное, голубь.

Потом зайцы под березами пошли. Валяются, загорают. И два чебурашки. Тут напутали.

Босс говорит:

– А чего они все притаились? Вроде как жизни не радуются.

Шеф отвечает:

– Сейчас обрадуются, – и соединился с кем-то по рации.

Уже через два километра птиц озвучили. Пели, как соловьи. Зайцы прыгали на задних лапах и кричали: «Дружба, дружба!». А дальше летающие попугаи пошли. Прямо на лету яйца несли на капот машины. Куриные.

Босс восторгается:

– В такой сложной химической обстановке и такая буйная жизнь.

В общем, до города проскочили. А от городской природы многого не требуется. Пару раз кислородную подушку включали в салоне – и все.

Тут босс на завод проситься начал. Интересно, говорит, посмотреть, чем там люди дышат. А вот с людьми-то у нас как раз загвоздка. Во-первых, в темноте светятся слегка. А при свете – зеленоватые малость. Конечно, и их можно одеколоном вспрыснуть, подмалевать. Но ведь босс этот может пальчиком по щеке мазнуть и догадаться. Да и как-то люди все-таки, наша гордость. Вот ведь звери ушли, рыбы уплыли, природа подохла, а человек-то все-таки остается человеком. Ему и бежать-то некуда.

Тут похитрей приемчик нужен. Вывели мы, значит, всех рабочих из цеха через пожарный выход, бомбоубежище на волю и отправили в отгулы.

Рыбачьте, охотьтесь, на травке валяйтесь или – по грибы. А в цех завели заводскую хоккейную команду. Ребята только из турне по Индии вернулись. Босс как глянул на этих молодцов у сернокислотной ванны, так сразу не поверил. Дайте, говорит, трудовую книжку, вот хотя бы этого богатыря. Дали. С паспортом, с фотографией. Босс читает: «Оператор травильного отделения». И стаж работы на заводе – 10 лет. А эта ванна – его рабочее место.

Сказал босс: «Все, сдаюсь», – и ушел из цеха.

Вечером все стояли на берегу искусственного пруда из кровельного железа. Лягушки квакали, утки крякали, луну цинковую на вертолете подняли. Тишина. Только вертолет над ухом стрекочет.

Босс сказал:

– Это невероятно. Пришлю к вам своих специалистов, пусть изучают.

Мы ему:

– Конечно, присылайте, выкрутимся. Или визу не дадут, или погода нелетная, или город наш вообще переименуют, затеряется на карте России. Так что пусть приезжают – выкрутимся.

Аты-баты, шли дебаты

Раньше у нас на выборах кандидат был один, а продуктов в буфете много. Теперь кандидатов много, а продукт – один. Идешь на выборы, а выбрать не из чего. Но не все же идут на выборы продукты выбирать, некоторые – и людей! Хотя и продукты не помешали бы.