Читаем без скачивания Ночная охотница (ЛП) - Кэтрин Смит

Ее маленькая деревня. Ее дом и ее гордость. Всего несколько зданий вдоль небольшой улицы, и все было спокойно. Все были в полной безопасности, на своих кроватях. Ее окружали обычные ночные звуки: огонь, потрескивающий в очаге, охотящиеся по ночам животные, мягкое фырканье лошадей в сарае - никаких голосов - и ни звука снизу.

Если бы Бишоп знал, в чьем подвале его содержат, он наверняка не давал бы ей спать по мере своих возможностей. Или он просто не мог идентифицировать звук ее шагов, или система изоляции от звуков была лучше, чем она полагала. Толстый ковер покрывал пол. Тяжелые гардины закрывали окна, и она двигалась словно кошка, сейчас она стала еще более осторожной.

Она перестала говорить или петь в доме. Фактически, она там только спала и купалась. Она обедала с Димитру и его семьей, а иногда со своей бабушкой. Она призирала кулинарию, а готовить самой ей было вдвойне противно. Иногда она читала в кровати, но даже тогда она беспокоилась о производимом ей шуме.

Ее утомляло постоянное беспокойство, и вампир, заключенный в ее подвале не сделал ничего, чтобы избавить ее от этого чувства.

Прошло какое-то время, с того момента, как он обратился к ней с просьбой о крови. Почти неделю он у нее в плену, и он действительно серьезно изменился, с того момента, как был пленен. Он стал более агрессивным и более едким.

Больше походил на животное, чем на человека.

Никогда прежде она не наблюдала подобных изменений в вампире. К настоящему времени он должен впасть в литургию от слабости. Вампиры нуждались в крови, и ее отсутствие должно было истощить его. Об этом говорили все известные ей книги и истории. С Бишопом было не так. Что если и вправду он становился сильнее и могущественнее. Она боялась, что он разрушит свои оковы.

Если так случиться она умрет вместе со своими людьми. Она не обманывала себя, что способна справиться с ним, не в одиночку. Потребовалось все ее умение, помощь ее людей и знания Армитэджа, чтобы справится с ним. Может они и убьют его, если он попытается бежать, но и он уничтожит многих.

Было что-то такое в его глазах, что заставляло сердце сжиматься. Она не могла спокойно на него смотреть потому, что при взгляде на него, что-то в ней отзывалось. Словно ему больше нечего было терять, словно тигр, в клетке, в которую собирается прыгнуть ребенок. Возможно, Бишоп и не хотел их убивать, но он убьет.

Она не желала пониматьего, но все же у нее было смутное ощущение, что Бишоп вовсе не такой хладнокровный убийца, как Санти. Это вовсе не означало, что Бишоп невинен - для вампира это нонсенс.

В последнее время она вспоминала, как он смотрел на нее в ночь, когда они встретились, когда они сражались, и она ощущала достойного противника, сомнение закрадывалось в нее. Она задумалась, сумеет ли она победить. Она редко задумывалась об этом с того времени. Она не переоценивала собственных возможностей.

Если бы она столкнулась с ним один на один, он победил бы, и не только потому, что он не испытывал нехватки крови, а потому, что он являлся быстрее и сильнее любого вампира, с которым ей прежде довелось столкнуться.

Не то чтобы ее это особо впечатлило, конечно, нет. Просто она адекватно оценивала грозного противника. Ее преимущество состояло в том, что она учитывала его навыки и способности. Ей нужно узнать о нем намного больше, чтобы знать, как реагировать, в случае чего.

Она не собиралась думать о чувственной линии его рта, широко поставленных глазах, его пышной шевелюре. Она рассматривала его как человека, и это было куда опаснее чем, если бы он сорвался со своих оков.

Завтра ей предстоит встреча с англичанином, Армитэджем, снова. И предполагалось, что она уже будет знать, где находится Санти к этому времени. Вместо этого она имела повышенную агрессивность Бишопа и его упорство в утверждении, что она должна была что-то знать об исчезновении какого-то Найсона. Он полагал, что существуют еще пленники, и что она обязана знать о судьбе существ, о которых она знать не знала, не говоря уже о столкновении с ними.

В его тоне и внимательном взгляде не было и намека на ложь, чтобы она рассматривала это, как попытку отвлечь ее внимание. Кто-то распустил слухи или обвинял ее в исчезновении этих существ.

Теневой мир, как он называл его, считал ее реальной угрозой, так что они послали Бишопа, чтобы обезвредить ее. Возможно, в его миссию и не входило убивать ее, иначе она бы уже давно была мертва. Он мог сломать ее словно прут, еще до того, как ей удалось ввести в него яд.

Он не был обычным вампиром, которых она встречала. Он не походил ни на одного из них. Санти и вправду был подобен ему? И что еще более важно его ли кровь отравила ей существование? Боже, во что это превратило ее? Буника сказала, что ее мать не желала бы для нее подобной судьбы. Как бы отнеслась ее мать к тому, чем она стала? Она бы гордилась тем, что родила подобного ребенка, или она также отвернулась бы от монстра, как и ее отец.

Она понимала, почему ее отец считал ее монстром. Как бы она не презирала его за это, сколько бы боли не принес его отказ от нее, она понимала, что за всем этим стоит страх и ненависть. Но Бишоп - вампир, считавший ее монстром - это уже слишком. Каким же нужно быть человеком, что бы тот кто вовсе не жил, назвал тебя монстром?

Человеком, который морил голодом того, кто ему ничего не сделал, чтобы получить необходимую информацию.

Это просто смешно. Ей стоит прекратить думать о подобных вещах, словно он был столь же невинен, как обычный человек. Вампиры не люди. И он не невинен. Она не была виновна в преступлениях, в которых он ее обвинял, но это не означало, что она согласилась бы с тем, чтобы кто-то нес за это ответственность.

Все, что ей следует знать, это то, что ее боялись монстры. Она была сильна и решительна, и она не боялась их. И она не успокоится, пока не прикончит всех вампиров и им подобных.

И она полагала, что ее мать ее бы одобрила.

***

Она морила его голодом, чтобы получить подтверждение собственным взглядам.

- Отче наш, ежи еси на небесах - бормотал он молитву, чтобы отвлечь себя от голода, грызущего его изнутри. За все прожитые годы он так и не получил доказательств тому, что Бог любил или ненавидел его вид. Насколько он мог судить, на его долю выпало не больше страданий, чем на долю других существ или людей. Просто у него было больше времени, потраченного на страдания.

И больше времени, чтобы осмыслить это.

И радости примерно было столько же, так что у него не было основания полагать, что Всевышний его презирает.

И после смерти, он был уверен, его душа тоже отправится на суд и будет оценена, как и все прочие. Он имел четкое представление, где он закончит. И что бы его маленькая полукровка Марика подумала бы об этом, если бы поняла где? Ее волновало бы, чтобы отправится куда-нибудь в более теплое место, или она отправит его прямо к создателю, чтобы проверить эту теорию?