Читаем без скачивания Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк) - Николай Костомаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трудно определить, каких святых иконы встречались чаще. Это зависело от вкуса и от обстоятельств жизни хозяев домов; но, кажется, в каждом доме можно было встретить несколько образов Божьей Матери в различных наименованиях, как-то: Одигитрии Пятницы, Богородицы Милостивой, Умиления, Скорбящей и так далее. У Ивана Грозного из тридцати семи образов двадцать один изображал Пресвятую Деву. Затем очень часто можно было встретить образ св. Николая Чудотворца, которого, как известно, русские особенно уважали.
Образа ставили в переднем углу покоя, и этот угол задергивался занавесом, называемым застенком. Сверх того, что каждый образ поодиночке задергивался привешенным к концу его убрусцем, а внизу спускался кусок материи, называемый пеленою. Застенки, убрусцы и пелены у богатых людей унизывались драгоценными камнями и дробницами (металлическими блестками), особенно по концам, а иногда на них вышивались изображения святых. Убрусцы и пелены переменялись на образах, и в известные праздничные дни привешивались более нарядные, чем в будни и в посты. Перед иконами висели лампады и стояли восковые свечи. Между всеми образами, стоявшими в одном углу, был один главный, поставленный на первое место посредине угла, а все прочие ставились по важности своего содержания ближе или далее от него. Некоторым образам почему-нибудь приписывали особую силу и тогда наряжали и украшали их преимущественно пред другими. В доме зажиточного хозяина, кроме множества образов, во всех покоях, и жилых, и глухих, была одна комната, где стояли исключительно образа во всю стену, наподобие церковного иконостаса; там происходило домашнее моление. Там под образами стоял аналой с книгами, просфора Пресвятой Богородицы, которой приписывали благодатную силу и ставили во время трапезы на столе, а по бокам подсвечники с восковыми свечами; на полице под образами лежало крылышко для обметания пыли и губка для отирания. Такие-то комнаты, как сказано выше, назывались крестовыми; у богатых людей, державших домашних священников, там священники отправляли каждодневное служение: заутреню, часы и вечерню.
Вообще в домашнем устройстве заметен был у русских обычай укрывать и покрывать. В порядочном доме полы были покрыты коврами, у менее зажиточных — рогожами и войлоками. В сенях у дверей лежала непременно рогожа или войлок для обтирания ног, потому что калош никто не носил. Для сиденья служили лавки, приделанные, как сказано уже, к стенам наглухо. Если стены были обиты, то и лавки обивались тем же самым, чем стены; но, сверх того, на них накладывались куски материи, называемые полавочниками; они делались о двух полотнищах, так что одно было длиннее другого; первое закрывало лавку во всю ее длину, а последнее свешивалось до земли, закрывая середину пространства между лавкою и полом. Их длина и ширина были различны, смотря по лавкам, величина которых соразмерялась с пространством покоев. Были, например, полавочники в шесть аршин длиною и в два шириною. Но из этого нельзя заключать, что лавки были широки, ибо здесь принималась ширина всего полавочника в двух полотнищах. Полавочники переменялись: в будни клались попроще, в праздники и во время приема гостей понаряднее. Таким образом, в будни клались полавочники суконные, а в праздники из шелковой материи, подбитые какою-нибудь простою тканью и отороченные куском материи другого цвета. Такие же куски клались на окна и назывались наоконниками; в будни клались простые коврики, в праздники шелковые куски, вышитые золотом. Длина их была от двух до трех аршин, а ширина около двух; вероятно, они спадали вниз с оконного карниза. Вообще как полавочники, так и наоконники были разных цветов: светло-зеленого, голубого, кирпичного, гранатного и преимущественно красных отливов, иногда вышитые узорами. На полавочниках узоры на меньшем полотнище делались другие, чем на большем. Кроме лавок для сиденья делались еще скамьи и столбцы. Скамьи были шире лавок, например до двух аршин шириною, длиною делались до четырех аршин; в одном конце их приделывалось возвышение, называемое приголовником. На них не только садились, но и ложились отдыхать после обеда. Они накрывались, как и лавки, полавочниками. Иные скамьи служили постоянно кроватями. Стольцы были четвероугольные табуреты для сиденья одному лицу и также накрывались куском материи. Скамей и столбцов в доме было немного, а кресла и стулья составляли роскошь царского двора и знатных бояр, и даже там были в небольшом количестве, в народе же вообще не употреблялись. Столы делались деревянные, большею частью дубовые, длинные и узкие; у зажиточных людей иногда их разрисовывали изображениями из Священного писания, а бока и ножки украшались резьбою. Кроме больших столов были столы маленькие, у богатых людей украшенные камнями и разными пестрыми аспидными кусочками. Большие столы ставили перед лавками и обыкновенно покрывали подскатертниками; это была вещь необходимая для приличия. Во время трапезы поверх подскатертника накрывался стол скатертью. Скатерти или подскатертники работались обыкновенно дома и служили предметом занятий для многочисленной прислуги. Как полавочники и наоконники, так и скатерти и подскатертники переменялись по праздникам; в будни столы накрывались полотняными и суконными кусками, в праздники бархатными, алтабасовыми31, камковыми32 подскатертниками с золотошвейными каймами. Скатерти у бедных были полотняные, грубой отделки, у богатых — шитые, браные33 с бахромами. Все эти покрывала вообще — на столах, окнах и лавках — назывались хоромным нарядом. Стенных зеркал у русских вовсе не было: Церковь не одобряла их употребления; духовным лицам собор 1666 года положительно запретил иметь зеркала в своих домах; благочестивые люди избегали их как одного из заморских грехов; только зеркала в малом формате привозились из-за границы в большом количестве и составляли принадлежность женского туалета. Так же точно старинное благочестие избегало стенных картин и эстампов, не допуская других украшений в этом роде, кроме икон, но в XVII веке мало-помалу начали входить в домашний обиход картины и эстампы, сначала в царских хоромах, потом у знатных лиц. Вкус к ним начал распространяться и между другими сословиями, и уже в конце XVII века их продавали в овощном ряду в Москве. Впрочем, эстампы, которые тогда дозволяли себе вешать в золоченых рамах богатые люди, заключали преимущественно священные предметы, но их строго отличали от образов, и они не имели вовсе священного значения.
Кроватью в старину служила прикрепленная к стене скамья или лавка, к которой приставляли другую лавку. На этих лавках клали постель, состоящую из трех частей: пуховика, или перины, изголовья и подушек. Было два изголовья — нижнее называлось бумажным и подкладывалось под верхнее, на верхнее клались подушки, обыкновенно три; постель покрывалась простынею из полотна или шелковой материи, а сверху закрывалась одеялом, входившим под подушки. Постели убирались понаряднее в праздники или на свадьбах, попроще в обычные дни. В нарядных постелях на изголовья и подушки надевались наволоки камчатные34, бархатные, атласные, обыкновенно красного цвета, шитые золотом и серебром, унизанные жемчугом по окраинам; одеяла постилались, подбитые соболем, атласные, красного цвета с гривами, то есть каймами золотой или серебряной материи, подбитые соболями. Сами перины были набиты лебяжьим или чижовым пухом. Наволоки были на простых постелях тафтяные35 белые или красные, подбитые крашениною36. Простые одеяла подбивались заячьими мехами. Вообще, однако, постели были принадлежностью только богатых людей, да и у тех стояли более для вида в своем убранстве, а сами хозяева охотнее спали на простой звериной шкуре или на матрасе. У людей среднего сословия обычной постелью служили войлоки, а бедные поселяне спали на печах, постлавши под головы собственное платье, или же на голых лавках. Детские колыбели делались висячие, всегда широкие и длинные для того, чтобы дитя могло свободно расти, а внутри их всегда привешивались иконы или крестики.
Для хранения домашних вещей употреблялись скрыни (род комодцев с выдвижными ящиками), сундуки, погребцы, чемоданы. Посуду ставили в поставцах: это были столбы, уставленные со всех сторон полками; книзу их делали шире, кверху уже, на нижних полках ставили более массивную посуду, на верхних мелкую. Разные женские украшения хранились в ларцах, которые сами по себе украшались великолепно, наводились яркими красками и золотом, расписывались узорами и окаймлялись металлическими кружевами; такие ларцы передавали из рода в род вместе с драгоценностями, какие там сохранялись. Для украшения в домах зажиточные люди раскладывали разные драгоценные безделки вроде следующих: серебряные яблоки, позолоченное изображение петуха с белым хвостом на поддоне, мужичок серебряный, костяной город с башнями и миниатюрные изображения разных домашних принадлежностей из золота и серебра, например: ящик, в котором было паникадило, стол, четыре подсвечника, рассольник37, рукомойник, четыре блюда, четыре тарелки и прочее, все в малом виде, так что все вместе весило два фунта38 золотников; или например: серебряный ставец, в котором была бочка, зеркальце и тому подобное. Знакомство с Европою ввело к нам часы. Так, у Артамона Сергеевича Матвеева было несколько часов: одни показывали часы астрономического дня, на других означалось время от восхода до заката солнца, а третьи показывали течение суток с полуночи в полдень, как наши часы нынешнего времени. Часы зепные39 (карманные) составляли редкость, и гораздо употребительнее были часы боевые, стенные и столовые; устройство их от наших отличалось тем, что в них не стрелка ходила по циферному кругу, а двигался сам круг. Столовые часы делались с затейливыми фигурами, например, с четвероугольною скрынькою с перилами наверху, или с медным изображением слона с сидящим на нем человеком, или в виде башни, на чердаке которой сделаны были изображения людей, а на самой вершине — изображение сидящего орла.