Читаем без скачивания Сильвио Берлускони – Премьер Италии - Михаил Ильинский

• У дипломатов жесткое обеденное меню и урезанное время, поэтому их трудно застать на рабочем месте в Фарнезине (МИД).

• В Италии были силы, которые своими методами надеялись переложить некоторые функции исполнительной власти на судебную ветвь. Не это ли пытались показать «Чистые руки» в 1992–2000 годах?

• Ни одним судебным делом я не нанес ущерб ни одному лицу. Поэтому по закону я не могу быть ни в чем виновен (С. Берлускони).

• Как бы FI не постигла участь ИСП Кракси. По крайне мере по количеству судебных процессов.

• Берлускони своим партнерам: «Шпаги у нас разные. Но цели – одни. Мы должны быть едины, как мушкетеры. Один – за всех, все – за одного! (на обеде в Аркоре с Босси). Но если придется разводиться, то делать это надо, соблюдая большое уважение друг к другу».

• Не обязательно иметь высшее образование, чтобы любить поэзию Данте Алигьери.

• Мы все слишком запоздали, чтобы держать под контролем все проблемы.

• Всегда надо помнить: сегодня вы – лидер или кандидат в лидеры. А завтра?.. Неизвестно. Но известно другое. Завтра будет всегда.

Глава II

Истоки. Детство, отрочество и его университеты

Когда человеку уже за шестьдесят, эпизоды его жизни, детства, отрочества, юности становятся одновременно и очень далекими, и невероятно близкими, дорогими, словно отрывки из сладкого сна, а вы только и успели, что перевернуться на другой бок, но, увы, не продлили прекрасных мгновений или самых разных видений в черно-белых и невероятно ярких красках-цветах.

– Я вижу сны, и они меня бодрят, настраивают позитивно, дают мощные заряды жизнелюбия, – говорил Кавальере.

– Мне кажется, – продолжал Сильвио Берлускони, – вижу детство, как сегодня. Наш небольшой квартал в Милане, где я родился под астральным знаком, когда Дева уступила уверенно место Весам (поэтому он считает себя всегда уверенным и уравновешенным). Отец, Луиджи, Берлускони (1908–1989) – рядовой банковский служащий «Банка Разаны», был обычно сильно занят на работе, он редко днем появлялся дома, зато мать – Розелла – круглые сутки крутилась, как белочка, по хозяйству, всю свою доброту, энергию и заботу отдавала нам, детям. (Она такая и по сей день). Бог дал ей долгую жизнь.

– Когда началась Вторая мировая война, мне еще не исполнилось и трех лет. А когда война ворвалась на Апеннины, мне не было шести. Где они эти страны – Германия, Россия, Англия, Польша, Франция или США, – я не знал и еще не мог знать. Но особый какой-то напряженный дух в моем родном краю – Италии – я все-таки, кажется, ощущал. Чувство первого одиночества я хлебнул сполна после 8 сентября 1943 года (мне было уже почти семь лет), когда папа Луиджи вынужденно покинул семью и Италию, был интернирован в один из лагерей в Швейцарии, затем нашел приют сначала в местечке Эрисвиль, потом в Статлене под Берном, в семье ныне здравствующей 85-летней Труди Шарер.

Эта часть биографии отца премьера Италии остается неизученной, поэтому представляет особый интерес. Во многом она объясняет, почему премьер Сильвио Берлускони испытывает сильное чувство сострадания, стремится помочь эмигрантам, ищущим кров и трудоустройство в Италии и Европе.

Вкратце история такова. Неподалеку от Берна в небольшой каменной вилле с садиком живет пожилая дама Труди, бывшая учительница и дочь учителя Фрица Шарера. На ее памяти, рассказывала нам сама Труди, – приезд в сентябре 1943 года в швейцарское селение Аусвилль большой группы итальянских граждан. Кто они были? Военнопленные или беженцы? Беглые каторжники, заключенные, преступники или простые бродяги? Никто не определял их статус, но было ясно, что это – тысячи несчастных людей, нуждавшихся в срочной помощи. Но как ее оказать? Беженцев разделили на группы, расселили по коммунальным зданиям (в школу, больницу, на почту, автостанцию, бензоколонку и т. д.), выдали по 200 граммов хлеба, немного картофеля, лука. Чем богаты, тем и рады, а они тем более…

Постепенно жизнь, как могла, стала налаживаться, входила в свою новую колею.

– Мы разобрались, с кем имели дело, – продолжала фрау Труди. – В ночь на 17 сентября 1943 года швейцарскую границу перешли и сдались таможенникам более 10 тыс. итальянцев. Их зарегистрировали и, не обнаружив ни оружия, ни запрещенной литературы, никаких компрометирующих документов-материалов, отправили в пересылочный лагерь.

Общее положение было тогда следующим: после 8 сентября 1943 года, когда маршал Бадольо разорвал союз с Германией, подписал акт о перемирии с англо-американскими представителями по антигитлеровской коалиции, страна раскололась. Весь север Италии до Неаполя был захвачен оккупационными немецкими войсками. В местечке Сало Бенито Муссолини создал свою так называемую «Социальную Республику». У жителей-мужчин северных провинций возникла сложная дилемма: или идти в армию Сало, а это значит служить фашизму, Муссолини и в конечном счете Адольфу Гитлеру с перспективой оказаться на Восточном фронте, где, как все уже знали, был разгромлен Паулюс в Сталинградском котле (август 1942 – февраль 1943); или нелегально перебраться в Швейцарию, там сдаться и уповать на милость иммиграционных властей Берна, Лугано, Женевы.

По международным нормам и договорным соглашениям швейцарские пограничные службы имели право принимать только бывших военных, направлять их в лагеря так называемой «савойской кавалерии», а значит, не сдавать гитлеровцам, не отправлять в Германию и далее на фронт. Вновь прибывшие получили право на заграничное жительство.

А гражданские лица? С ними дело обстояло сложнее, ибо для их легализации нужен был какой-либо кантональный или федеральный закон, который бы разрешал или обусловливал пребывание безвизовых иностранцев на территории Швейцарии. И такой закон «изобрели», назвав массу гражданских переселенцев – «военными беженцами» или беглецами из мест военных действий. Под этот статус и под такую формулировку подпал и Луиджи Берлускони, оказавшийся как бы в одном списке с Королевой Италии Марией-Жозе Савойской и ее четырьмя детьми; с Эддой Чиано-Муссолини – старшей дочерью дуче, сумевшей перевезти в Альпийское государство не только всех своих троих детей, но и знаменитые дневники своего мужа, репрессированного дуче графа Галеаццо Чиано, экс-министра иностранных дел. Среди спасенных были издатели Арнольдо Мондадори, журналист и писатель Индро Монтанелли, будущие политики Луиджи Эйнауди, Аминторе Фанфани, чемпион по лыжному спорту Дзено Коло, актер Джорджо Стрелер, режиссер Дино Ризи, певец Джузеппе ди Стефано, писатель и поэт Пьеро Кьяра, предприниматели Карло и Франко де Бенедетти. Спасены оказались тысячи людей разных национальностей и вероисповеданий – католики, протестанты, православные, иудеи и мусульмане и даже три буддиста.