Читаем без скачивания Эра джихада - Александр Афанасьев

– Десять миллиардов, – сказал он, – в этом году.

Чиновник с облегчением и плохо скрываемой радостью кивнул:

– Я доложу Сергей Сергеевичу…

Чеченец сделал неопределенный жест рукой, поднялся. Чиновник понял, остался на месте, стараясь раствориться в окружающем пространстве, слинять, не отсвечивать…

Дело стремное – Чеченец конкретно понимал, что дело стремное. Он шел на людей, за которыми стоят настоящие террористы. Не те, которые по лесам шарахаются, а настоящие, за плечами которых ад Абу-Грейб и Гуантанамо, бои в эль-Фаллудже, растерзанные и повешенные за ноги американские солдаты. Найдутся их последователи и здесь – оловянные глаза, чугунные сердца и несколько намертво затверженных строк из Корана. Они не были такими: даже когда воевали с русистами. А эти родного отца убьют, если кто-то скажет, что он действует не по шариату.

С другой стороны – он и так всегда под прицелом. Если дать им ход – будет Имарат Кавказ, а его самого протащат по Грозному, привязав за ноги к БТР. Это все не шутки, это дальний прицел и наиболее сметливые это понимают. Потому и с русистами…

Так что надо делать…

Чеченец достал сотовый, набрал номер телефона.

– Салам, Шамиль… – сказал он, – как дела в Измире?

Информация к размышлению

Религиозные экстремисты стали вольготно себя чувствовать на казанских улицах. После триумфального возвращения в соборную мечеть Татарстана имама Рамиля Юнусова, которого поддержала мусульманская общественность республики, настроенная против антиваххабитской политики нынешнего муфтия Ильдуса Файзова, на казанских улицах появились дорогие автомобили, украшенные черными флажками с белой арабской вязью. Владельцы иномарок охотно поясняют, что это флаг халифата, к которому в скором будущем будет принадлежать весь Татарстан. Раскол мусульманской общины и создание в республике альтернативного Духовного управления мусульман говорят о том, что новоявленные глашатаи халифата не так далеки от истины.

Отставка Рамиля Юнусова с поста имама-хатыба мечети Кул Шариф вызвала взрыв негодования среди противников Ильдуса Файзова. На следующий день после того, как муфтий подписал распоряжение об отставке Юнусова и назначении себя на его место, в соборной мечети в Казанском кремле собрались сотни мусульман. Увидев столь мощную поддержку верующих, свергнутый имам даже разрыдался. Однако быстро взял себя в руки и объявил собравшимся, чтобы те не бунтовали, а дождались пятницы, когда станут известны результаты его переговоров с представителями властной элиты Татарстана. В тот же день радикалы из Союза татарской молодежи (СТМ) «Азатлык» приготовились провести шумную акцию у кремлевских стен в поддержку Рамиля Юнусова. Однако акция не потребовалась. Рамиль Юнусов остался на своем посту.

Решение о сохранении за имамом прежней должности Ильдус Файзов объявил сторонникам Рамиля Юнусова лично. Правда, далось это нелегко. Едва муфтий начал говорить, как в его адрес из зала полетели проклятия. Сторонники свергнутого имама встретили решение о возвращении Рамиля Юнусова возгласами «Аллах акбар». Когда первый муфтий Татарстана, а ныне имам казанской мечети «Нурулла» Габдула Галиуллин предложил собравшимся проголосовать за отставку Ильдуса Файзова, весь зал вытянул руки вверх. На улице ликующие мусульмане уже не стеснялись в выражениях. «Файзов достал уже своей политикой! – кричал лидер СТМ «Азатлык»

Наиль Набиуллин. – Он в каждом мусульманине видит экстремиста».

Громкая отставка и стремительное возвращение Рамиля Юнусова в мечеть Кул Шариф стала свидетельством раскола мусульманской уммы Татарстана на два противоборствующих лагеря. Лишним подтверждением тому стала заявка на создание в республике альтернативного муфтията, поданная на прошлой неделе в Министерство юстиции России по Татарстану от одного из ближайших деловых партнеров бывшего муфтия Гусмана Исхакова – Мурата Галеева. Глава Духовного управления мусульман Татарстана ушел в отставку весной 2011 года после ЧП в Нурлатском районе республики, где была уничтожена вооруженная группа боевиков – приверженцев радикальных течений в исламе. Новый муфтий Ильдус Файзов при поддержке Казанского кремля начал зачищать мусульманское духовенство, решительно изгоняя из него сторонников экстремистских течений в исламе, связанных с международными террористическими организациями вроде «Ихван аль-муслимун» («Братья-мусульмане») или «Хизб-ут тахрир аль ислами» («Партия исламского освобождения»).

Однако далеко не всем мусульманам в республике пришлась по душе инициатива Файзова. Центрами сопротивления кампании деваххабизации стали закамские города Нижнекамск и Набережные Челны, где всегда были сильны позиции религиозных экстремистов (кстати, именно из Нижнекамска приехало большинство сторонников Рамиля Юнусова. – «НГ»). Радикалы ушли в подполье в ожидании перемен. Локальная кадровая победа Рамиля Юнусова, открытая демонстрация протеста против Ильдуса Файзова в мечети Кул Шариф и создание альтернативного муфтията, по сути, обозначили эти перемены и засвидетельствовали тактическое поражение антиваххабитской политики Ильдуса Файзова. Ведь если учесть, что в ДУМ-2 должны войти приходы сразу нескольких казанских мечетей, где довольно часто собираются религиозные экстремисты и проповедуется нетрадиционный ислам, можно сделать вывод, что ваххабизм в Татарстане в скором времени получит официальное признание. И лучше остальных это чувствуют как раз те самые владельцы дорогих иномарок, украшающие свои автомобили черными флажками с белой арабской вязью.

26 мая 2015 года

Москва

Можно сказать, что уже приехали…

За окном царствовала поздняя, зрелая весна, чахлые, стоящие на болотине березовые леса, грузовые станции и россыпь коттеджных поселков сменила орда многоэтажек, перроны пригородных станций электричек, ставших теперь городскими, заросли разномастных, обшарпанных гаражей, построенных еще в советское время и которые все никак не снесут. До Казанского было еще полчаса, народ доедал припасенную в дорогу снедь, собирал и сдавал постельное, озабоченно смотрел на часы. Из радиоприемника лилась громкая танцевальная музыка, которая хорошо помогает отвлечься и хоть ненадолго не думать. Просто окунуться на время в бессмысленный ритм мелодии.

Не люблю ездить в купе.

На самом деле безопасность, которую вроде как создает стенка, отгораживающая твое личное пространство от вагонного коридора, довольно иллюзорная. Все двери отпираются одним и тем же универсальным ключом, изготовить который даже в самых примитивных условиях – плевое дело. А можно даже и без него, если у вас, к примеру, старый, советского образца напильник. Или подходящий нож. Вариантов существует множество, при случае могу показать. Еще хуже с СВ, там можно проникнуть со стороны санузла. И вот в этом случае стенка станет уже крышкой вашего гроба. Видели, как выглядит человек, которому отрезали язык и выкололи глаза? И лучше не видеть. А еще лучше – не попадаться…

Лучшая защита – постоянное присутствие людей. В плацкартном, самом дешевом вагоне, куда всегда есть билеты. Людей, которые ходят в туалет, к бойлеру за горячей водой, посмотреть расписание, покурить в тамбуре или спросить о чем-то проводницу, перекинуться в картишки. Кто-то пьет пиво и лузгает семечки, кто-то читает газету с описанием причин очередного провала российской сборной по футболу, кто-то играет на своем мобильнике. Пятьдесят с лишним человек, у каждого – свои потребности, свое время, кто-то жаворонок, кто-то сова, кому-то надо покурить или отлить ночью. Это и есть лучшая твоя защита, десятки глаз вокруг. Нужно просто быть таким же, как все. Так же выходить покурить и потрепаться в тамбуре, угостить соседа курицей, улыбнуться шалящему ребенку. Тогда ты, скорее всего, останешься жив.

Напротив меня – мама с двумя дочками, одной одиннадцать, другой семь. Младшая ходит в СДЮШОР по художественной гимнастике, даже ездит куда-то на соревнования за границу. Старшая в одиннадцать уже готовая хулиганка, но при этом отлично умеет подлизываться к матери. И ко всему жаворонок… голосистый, с самого утра мне спать не давала. Едут в Москву, занятия в школе уже закончились. Отец работает в Москве, а семья пока что живет в провинции.

Это – будущее моей страны. Моего народа…

У меня нет каких-то красивых слов, припасенных на этот случай, и я давно уже ни во что не верю. Смысла верить нет вообще, просто когда наступает разочарование – это даже не больно. Это мерзко. Но каждое действие должно иметь причину, и мои действия – каждое из них – тоже имеют свой мотив и свою причину. Причины – сейчас сидят передо мной, одна мотает ногой, а другой мать дала шлепка, чтобы не вертелась и пытается застегнуть легкую куртку. Просто если я не буду делать то, что я делаю, будущего у них нет.