Читаем без скачивания Последний поцелуй на ночь - Джена Шоуолтер

Вика запаниковала, и уронила тряпку, а в горле застрял воздух, кристаллизуясь и образуя жесткий, комок, мешающий ей вздохнуть. Тёмное пятно промелькнуло перед ее глазами, и Вика бросилась в дальний угол клетки Таргона.

Будет больно, будет больно, будет больно… это плохо.

Вот только…

Боли не было.

Вика моргнула, совсем потеряв ход времени. Она поняла, что новичок не сдвинулся ни на дюйм, и не пытался добраться до неё.

И даже если бы попробовал, подумала Вика с возвратившейся к ней храбростью, он был бы наказан и обездвижен, став таким же беспомощным, как новорожденный младенец.

Остатки паники постепенно испарились. Вика сглотнула и осмотрела мужчину. Его кожа вернулась к естественному бронзовому цвету. Парень стиснул зубы, и втянул когти, а глаза все еще светились огнём ярости, но в них отражалось и страдание.

То же страдание, что порой отражалось в глазах Вики.

Что она сделала, чем обидела? Вика не запирала его в клетке, а лишь кормила вкусным печеньем. К которому новичок так и не притронулся, как заметила девушка.

Маленькие кругляшки угощения лежали на полу его клетки. Но ведь Вика догадывалась, что так будет?

Вика взглянула на мужчину и, вздрогнув, отодвинулась на почтительное расстояние, словно иной являлся чем-то отвратительным.

Такая реакция оскорбила бы кого угодно, но мужчина, как и подобает настоящему воину, с гордостью ударил себя в грудь. Джекису нравилось, когда его боялись, это тешило его самолюбие.

Но все, же не все мужчины были такими как ее отец или Матиас или другие мужчины в цирке или большая часть благочестивых горожан, приходивших в цирк. Вика знала это.

Она видела отцов, улыбавшихся своим детям, защищающих их. Она видела любящих мужей, обожавших своих жен, истиной любовью, а не той, что демонстрировал Джекис.

Я не могу оставить бедного парня в беде. Его мир только что разрушился, а новый… более темный… теперь окружал его.

В первый день его новой, ужасной жизни Вика хотела отнестись к иному по-доброму. Но могла ли?

Вика решительно выбежала из клетки Таргона, и, приложив большой палец к замку, закрыла его, потом направилась через поляну в сторону новичка.

Камешек ударил Вику по руке. Нахмурившись, она посмотрела налево и мельком увидела женщину в клетке рядом с новичком. Кортэз самодовольно усмехнулась и кинула следующий камешек. Он угодил Вики в грудь.

Вика не стала спрашивать Криссабелль, хочет ли она умереть, потому что догадывалась, каковым будет ответ. Да. «Жаль, дорогая, но я не собираюсь делать тебе одолжение».

— Тот факт, что ты не забыла о моей коллекции камней, наверное, самая офигенная вещь на свете, — Вика произнести легко и непринуждённо, чего не ощущала. — У нас юбилей?

Иная мрачно усмехнулась. Несмотря на размазанную по щекам грязь, от неё просто захватывало дух. Криссабелль была высокой и стройной женщиной, с длинными гибкими конечностями, утончёнными и элегантными. Кожа её была так же безупречна как самый дорогой жемчуг, волосы ниспадали черным бархатом.

— Когда мои братья придут за мной, а они придут, ты будешь сожжена заживо, в то время как я буду смотреть и смеяться.

Камень попал в Вику сзади. Она обернулась, посмотреть на виновницу, только чтобы получить ещё один большой камень в грудь. Мек — Радуга гоготал и указывал на нее, как будто с Викой что-то было не так. Мек любил издеваться над ней.

По началу, когда он так делал, Вика убегала, чтобы посмотреться в зеркало. Пятно на лице? Порванная одежда? Что-то между зубов застряло?

Но каждый раз всё было в порядке, и Вика поняла, что Радуга просто мучает её.

— Ты нашла еще немного для моей коллекции? Спасибо за подарок. Но, ребята, я не знаю, что дать вам взамен.

Гоготание прекратилось, и Мек зашипел на Вику. Его кожа начала пылать ярко-красным, признак растущей ярости иного.

Вначале Мек и Криссабелль пытались наладить отношения с Викой. Крисс льстила ей, говоря, насколько она хорошая, а Радуга уверял, что ненавидит то, как Джекис общается с ней, и что поможет, если только Вика освободит его. Но спустя время, продолжительный отказ Вики разрушил все намеки на доброжелательность.

Их издевательства начались с малого: сначала Мек и Кортэз только оскорбляли, а когда поняли, что Вика не побежит жаловаться Джекису, иные стали бросаться в неё соломой, потом едой, а теперь и камнями.

Иные полагали, что Вика будет принимать… принимать и принимать удары, и никогда не давать сдачи.

«Да, они были… правы», подумала девушка, вздыхая.

С высоко поднятой головой, Вика прошла остальную часть расстояния к новичку. Он был на том же месте, в той же позе, но пристальный взгляд мужчины сосредоточился на Мек и Кортэз. Как и у Мек, его кожа была красного цвета.

— Привет, — прошептала Вика.

Нежно-голубой взгляд обратился к ней, и Вика вздрогнула.

Девушка сделала глубокий вдох, надеясь набраться немного храбрости и остановить внезапное покалывание в теле. В обоих случаях Вика потерпела неудачу. Покалывание даже увеличилось.

Дымчатые запахи торфа, сосны и мяты наполнили ее нос, заставляя думать о полуночных кострах в зачарованном лесу. Вика закрыла глаза и впитывала этот редкий аромат вновь, и вновь, пока не закружилась голова.

В мире осталось не так уж и много диких лесов. Большинство из них принадлежало правительству, и посещать их, было запрещено. Только изредка Вика видела их издалека, когда цирк переезжал из города в город, из штата в штат, а иногда из страны в страну. Цирку позволяли останавливаться только на открытом пространстве,… где прежде шумели леса.

В конце концов, яркий солнечный свет и испепеляющий взгляд мужчины напомнили Вике, что она стоит на улице у всех на виду, уже полдень, а ей предстоит еще много дел.

Не успей Вика чего-нибудь, и ее накажут. А это выбьет из колеи на несколько дней.

Вика сконцентрировалась на стуке сердца. От пленника так и веяло жаром, так мощно, что Антарктика расплавилась бы в течение нескольких секунд.

— Почему бы тебе не подойти поближе, женщина? — спросил он.

К счастью она перестала паниковать и призвала на помощь смелость, появляющуюся при отсутствии Джекиса.

— Думаю, мне и здесь не плохо, но я оценила предложение.

Вика расправила плечи и взглянула на мужчину. Вблизи его кожа казалась гладкой как стекло, краснота перешла в бронзу.

Кости его лица казались слишком крупными, но в целом оно не плохо смотрелось, открыто и мужественно. Взгляд иного казался таким же суровым как и у Однажды в начале его недолгой жизни.