Читаем без скачивания Зеркало для героя - Андрей Дышев

– Дай сюда! – сказал Эдвард, приготовив платок.

– На! – ответил я и впечатал в его щеку полуторакилограммовый «магнум» сорок четвертого калибра.

Я не видел, как далеко отлетел несчастный пилот. В то мгновение, когда он, ломая кусты, исчезал из поля моего зрения, Лошадиная Губа хрипло крикнул:

– Вертолет!

И тотчас пригнул голову, словно опасался, что ее могут задеть лопасти. Джип дико взвыл, будто намеревался заглушить отдаленный рокот вертолета, и, выбрасывая из-под себя жидкую грязь и ломаные ветки, прыгнул вперед. Я опередил движение носатого на секунду, и, когда он только начал поднимать руку с револьвером, я уже ткнул ему под челюсть восьмидюймовым стволом.

Это был такой же эффект, как если бы я натравил на него беззубую овчарку, но носатый не сразу вспомнил, что мой револьвер не заряжен. Схватив носатого за волосы, я развернул его так, чтобы Лошадиная Губа не смог выстрелить в меня, не угробив своего хозяина. Брызнув черной струей перегноя, джип остановился за моей спиной. Я толкнул носатого на Лошадиную Губу и запрыгнул в машину. Влад тотчас ударил по газам. Рокот вертолета, падающий как лавина откуда-то сверху, смешался с хаотичной стрельбой, но между нами и бронзоволицыми уже опустились плотные зеленые «жалюзи». Не разбирая дороги, Влад гнал джип прямо сквозь заросли. Мы прыгали на ухабах, словно под нами находился дикий мустанг. Стволы деревьев надвигались на нас с угрожающей скоростью, ветки и листья хлестали по лицу; временами мне казалось, что Влад не справится с управлением и мы неминуемо врежемся в дерево, но мой друг каким-то чутьем угадывал единственно верное направление движения, и машина, продырявливая заросли, как игла холщовый мешок, ужаленным кабаном продолжала мчаться вперед.

Не меньше четверти часа Влад смотрел вперед безумными глазами и вращал руль такими энергичными движениями, словно сидя танцевал твист, а я обхватил одной рукой спинку сиденья, чтобы не вылететь на очередной кочке, а другой прикрывал лицо от безжалостных лиан и веток.

Наконец, пружина нервов раскрутилась до конца. Мы переломали и превратили в силос не меньше семи погонных километров сельвы, и вряд ли бронзоволицые, напуганные вертолетом, стали нас преследовать.

Влад затормозил и заглушил двигатель. Несколько минут мы сидели неподвижно, не произнося ни звука, вслушиваясь в многоголосие птиц и плавно усиливающийся шум дождя. Тяжелые капли стучали по гигантским листьям, которые стали для нас естественной крышей над головой. Резко запахло какими-то терпкими и горькими цветами или плодами. Потемнело. Природа словно замерла в ожидании тропического ливня. Стук капель становился все более частым. Под тяжестью воды начали содрогаться листья, ветки; все вокруг быстро приходило в движение, напоминающее страстную дрожь, которая сотрясает тело во время утоления сильной жажды.

Огромный продолговатый лист над нами, переполнившись водой, повернулся набок, и нам на головы, как из ведра, полилась теплая вода. Я почувствовал, как Влад напрягся, приоткрыл рот, сдерживая крик восторга. Вода ручьем лилась по лицу, затекала за ворот и прокладывала себе путь по спине между лопаток. Прошло всего несколько мгновений, и мы вымокли насквозь.

На Влада свалилось совсем необъяснимое веселье. Сначала тихо, а потом все громче он захохотал, словно передразнивал раскаты грома. Дождь очищал мою кожу от пота и крови, которую выпустили из меня кровопийцы. Раскрыв рот, я ловил струи и глотал безвкусный сок неба. Влад разошелся. Он уже повернулся ко мне лицом и, увидев, что со мной сделала мошкара, захохотал еще сильнее. Я не остался перед ним в долгу и начал от души ржать, показывая пальцем на его разбитый нос с запекшейся в ноздрях кровью.

Мы в одном порыве обнялись, тиская горячие и крепкие плечи друг друга. Влад вдруг вскочил, встал ногами на сиденье и прыгнул на капот. Разорвав веревку, которой был привязан чемодан, он смахнул с него листья и какого-то гадкого паука, поднял чемодан над головой и издал победный вой.

У меня вмиг упало настроение. Чтобы Влад не заметил этого, я пересел за руль и завел мотор.

– Поехали, – сказал я. – Чем глубже мы заберемся в джунгли, тем лучше для нас.

Глава 8

Человечество еще не придумало универсального транспортного средства, которое бы с одинаковой легкостью преодолевало грунтовые дороги и полное бездорожье в непролазной чаще джунглей. Армейский джип помог нам на несколько километров закопаться в сельву, но после дождя машина стала для нас обузой. Бесчисленное количество ручьев с рыхлыми болотистыми берегами стало для джипа серьезным препятствием, и мы уже не столько ехали, сколько вытаскивали машину на себе. Влад, более тяжелый и сильный, опускался по колено в черную жижу, кишащую пиявками, червями и прочей гадостью, упирался спиной в задок джипа, а я давил на газ. Вращаясь с бешеной скоростью, колеса выбивали из-под себя грязевой фонтан. Обрызганный с ног до головы, черный, как эбонитовая статуэтка, окутанный сизым дымом выхлопов, Влад являл собой жуткое зрелище.

Но даже с этим болотистым бездорожьем можно было смириться, если бы не периодический грохот лопастей над нашими головами. Вертолет облетал район плотной спиралью на малой скорости и высоте. Когда кроны деревьев надежно закрывали нас, мы лишь глушили мотор и, глядя вверх, ждали наступления тишины. Но если нарастающий рокот заставал нас на прогалине, приходилось быстро сворачивать к ближайшим кустам, спешно закидывать машину ветками, а самим падать в траву и, замерев, молить бога, чтобы полицейские нас не заметили.

Когда мы в очередной раз прыгнули в сырую канаву, в полумрак, создаваемый огромными листьями бананового дерева, а над нами, источая запах сгоревшего керосина, пронесся вертолет, Влад вытащил из кармана мятые и мокрые бумажки и кинул их мне.

– Забыл тебе показать, – сказал он.

Это были не очень качественные копии фотографий, отпечатанные, по-видимому, на факсимильном аппарате. На одном снимке был запечатлен Влад в дубленке, выходящий из массивных дверей, а на другом – я, садящийся в машину Влада.

– Узнаешь? – спросил Влад, срывая висящую над его головой гроздь ярко-красных ягод.

– Посольство Эквадора, – без труда определил я. – А снимали, похоже, с противоположной стороны улицы.

– Из машины, – уверенно сказал Влад. – Мощным телевиком.

– Где ты это нашел? – спросил я, разрывая снимки на мелкие кусочки и зарывая их под опавшую листву.

– В кармане того поросенка, который пытался присвоить наш чемодан, – ответил Влад. – Когда он навел на меня карабин, я взялся за ствол и сначала заставил его поцеловать все деревья, стоящие рядом, а потом обыскал… Как ты думаешь, я умру, если съем эти ягоды?

– Кто-то хорошо знал, что мы собираемся купить остров, что ведем переговоры с дилером, – сказал я. – И следил за нами. Потом отправил снимки по факсу, чтобы мафиози, встретившие нас здесь, не ошиблись. У меня такое чувство, что этот «кто-то» работает в посольстве.

– Ты так думаешь? – скептически заметил Влад. Он любовался веточкой ягод и не очень спешил возразить мне конкретно.

– А ты как думаешь?

Влад выждал паузу. Я заметил, что обычно он отвечал в такой манере, если ответ совершенно не совпадал с моим мнением или же был неприятен мне.

– Ты мне скажи, – произнес Влад. – Анна дала тебе деньги без всяких оговорок? Ты попросил, и она тотчас дала? Вот так просто – раз, два, и все?

Он подозревал ее. Женщина, отвергнувшая мужчину как сексуального партнера, становится для него непримиримым врагом.

– Да, – рассеянно ответил я. – Вот так просто: раз, два…

«А если бы Влад знал всю правду? – думал я. – Если бы он знал, что Анна взяла из нашего тайника и свои, и мои деньги и сбежала в Лиму? Да он бы закопал меня только при одной попытке защитить ее!»

– Не нравится мне это, – пробормотал Влад, подталкивая меня к своему выводу. – То она неожиданно уходит, когда мы изучаем документы и подписываем соглашение, то не можем ее найти… Кажется, она умеет неплохо фотографировать?

– С современной техникой неплохо фотографировать сможет младенец, – без энтузиазма возразил я и встал, отряхивая джинсы, показывая, что хочу закончить этот разговор.

Влад мстил мне за победу. Он пытался доказать мне, что я привел в наш мужской союз троянского коня, и хотел, чтобы я признался в своей вине.

– Постой, это еще не все, – произнес он. – Ты как-то рассказывал мне, что Анна три года назад работала в Перу у одного плантатора и была знакома с влиятельными людьми…

– Знаешь, о чем я думаю? – перебил я Влада. – Надо бросать машину и идти пешком. Но для начала неплохо бы определиться со своим местоположением.

– Я бы сначала определился с тем, кто нам такую свинью подложил, – проворчал Влад, но тоже поднялся и взялся за чемодан.

Мы вышли на прогалину и остановились у заваленной ветками машины. С заднего сиденья я взял карабин. Энергетика оружия каким-то мистическим образом стала передаваться мне. Я даже вздрогнул; ощущение того, что все это когда-то уже было, заполнило все органы чувств, воспринимающие окружающий мир. Влад задел хрупкую опору, связывающую меня с прошлым, и тропическим ливнем хлынули воспоминания. Три года назад я в одиночку прошел через сельву Боливии и Перу. Это был рискованный переход, но джунгли со своими дикими законами стали для меня всего лишь щекочущим нервы аттракционом в сравнении с сетью наркоделов, куда я попал и остался жив благодаря Анне. «Плантатора», о котором упомянул Влад, звали Августино Карлос, под его контролем находилось большинство приамазонских золотоносных приисков и плантаций коки. Для мафиози такого масштаба, каким был Августино, Анна не могла представлять сколь-нибудь значимого интереса, и все же она каким-то образом сумела войти к нему в доверие. Об этой весьма загадочной странице своей жизни Анна рассказывала мне очень мало, и я вполне довольствовался этим. В то время я горел мальчишеским азартом найти золото инков и схватить Августино за ухо и особенно не задумывался о почти невероятном везении, которое сопутствовало мне на протяжении путешествия по Южной Америке.