Читаем без скачивания Твоя (не) любимая (СИ) - Ридд Анастасия

— Я сам, — он касается моих пальцев, осторожно убирая их и перехватывая напиток.

— Я не добавляла сахар, — зачем-то говорю очевидное.

— Я знаю, Марго, что ты не забыла, — поставив чашку с кофе на стол, Градов резко разворачивает меня к себе.

На этот раз бежать некуда, разве что от самой себя. Одна рука Матвея соскальзывает на мою талию, а второй он обхватывает мой затылок, притягивая к своим губам, которые в два счета находят мои.

Этот поцелуй выбивает почву из-под ног, а легкий трепет уступает место давно забытой животной страсти. С головой окунаясь в засасывающую воронку эмоций, почти перестаю контролировать происходящее. Я знаю, что связь с Градовым не приведет ни к чему хорошему, но чувства берут верх над разумом.

Матвей подхватывает меня под бедра, усаживая на столешницу, а его горячие губы спускаются на нежную кожу шеи, еще сильнее сводя с ума. Я цепляюсь за его плечи, словно боясь упасть, и запрокидываю голову назад. По моему телу, которое предательски реагирует на каждого прикосновения шершавых пальцев, пробегают мощные бесконтрольные импульсы, унося все здравомыслие в параллельную реальность. Несмотря на то, что я продолжаю отвечать Градову, разум по-прежнему пытается бороться с сердцем, и, наконец, оказывается услышанным.

— Матвей, — я упираюсь ладонями в стальную грудь, — нет.

Мужчина медленно отстраняется, тяжело дыша. В его глазах бушует океан эмоций, каждая из которых магнитом притягивает меня. Мне хочется снова окунуться туда, вернуться к тому, что происходило несколько секунд назад, но это невозможно. Момент постепенно рассеивается, возвращая нас двоих в реальность.

— Я не смог удержаться, Марго, — тихо говорит он, прислонившись своим лбом к моему.

Из уст немногословного Матвея каждое признание звучит странно, неестественно. Острое ощущение, будто мужчина пытается обмануть, постоянно преследует меня.

— Ты будешь свой кофе? — спрашиваю я, выпутываясь из объятий Градова.

— Да, — кивает он.

— Хорошо. Присаживайся. Я скоро.

Мне нужно ополоснуть лицо прохладной водой, иначе никак не сбить жар, который вот уж несколько минут пощипывает кожу. Щелкаю выключателем и вхожу в ванную комнату. Первым делом взгляд падает на зеркало, в отражении которого я вижу не себя, а совершенно другого человека — на щеках отблескивает румянец, глаза кажутся безумными, а на губах играет легкая улыбка. Это точно не я.

Из коридора доносится трель моего мобильного, и я быстро выхожу из своего временного укрытия. Глядя в экран телефона, чувствую, как внутри меня поднимается волна раздражения и гнева. Что в такое время ей может быть нужно?

— Слушаю, — отвечаю слишком резко.

— Дочка, привет! Ты дома? — спрашивает мама.

— Привет. Конечно, — стараюсь быть вежливой, но негативные эмоции заполняют меня до краев. Наши отношения с мамой слишком уж далеки от идеала, а ее действия и тотальный контроль сводят с ума.

— Я здесь неподалеку. Ездила к подруге в гости, — объясняет она.

— Понятно, — отвечаю я, зная, что за этим последует.

— Уже поздно, а до дома ехать больше часа, — издалека начинает она. — Да и трястись в такси на ночь глядя не хочется. Может, я останусь у тебя?

— Мам, я уже собираюсь спать, езжай домой, — обманчиво усталым голосом говорю я.

— Марго, я уже вошла в подъезд. Иду к лифту. Сейчас связь оборве… — успевает сказать она.

— Только этого мне не хватало, — бурчу себе под нос и стремительно возвращаюсь в кухню.

Градов сидит спиной ко мне, глядя прямо перед собой. Он не спеша подносит чашку с терпким напитком ко рту и, сделав небольшой глоток, возвращает ее на место. Его плечи опущены, а расслабленная поза говорит о невозмутимом спокойствии, о котором еще папу минут назад не приходилось даже думать.

— Матвей, не хочу показаться негостеприимной, но тебе нужно уйти, — серьезно говорю я и тут же добавляю: — Сейчас.

— Что-то случилось? — не оборачиваясь, спрашивает он.

— Да, через несколько секунд сюда войдет моя мать, — небрежно бросаю я.

— Галина Дмитриевна? — хмуро усмехается.

— Да, поэтому тебе нужно уйти, — говорю нетерпеливо.

— Хорошо, — пожимает плечами, а затем подносит чашку к губам и еще раз отпивает из нее. — Вот только встреча неизбежна.

В дверь раздается громкий стук, и я резко вздрагиваю. Прикрываю глаза, мысленно считая до трех, и направляюсь в прихожую, чтобы открыть маме дверь. Выпроводить ее не удастся, а это означает, что их встреча с Градовым неизбежна.

— Дочь, что у тебя с ногой? — с порога спрашивает мама.

— Небольшое недоразумение, — коротко отвечаю, не желая вдаваться в подробности.

— Симпатичный костюм, — пробегается по мне оценивающим взглядом. — Куда-то ходила?

— Да, на день рождения к Лизе, — спокойно отвечаю в ожидании, когда мама увидит Матвея.

Его высокая фигура возникает в прихожей, а лицо мамы вытягивается в изумлении. Спустя пару секунд в ее глазах появляется агрессивный блеск, направленный в сторону Градова. Сам же Матвей реагирует спокойно, он вежливо здоровается с моей матерью и чуть заметно улыбается ей.

— Добрый вечер, Галина Дмитриевна, — говорит он.

— Он перестал быть добрым пару секунд назад, — с яростью в голосе выдает она. — Снова решил испоганить жизнь моей дочери?

— Я, конечно, не рассчитывал на радушную встречу, но это слишком даже для Вас. Не находите? — Градов хладнокровно выдерживает ее напор. — Я помог ей добраться до дома.

— Никого другого не нашлось? — мама окидывает Матвея презрительным взглядом с головы до ног.

— А это имеет какое-то значение? — самообладанию мужчины можно только позавидовать.

— Я не желаю больше видеть тебя рядом с моей дочерью, — мама цедит сквозь зубы. — Оставь ее в покое.

— К счастью, видеться нам или нет — решать не вам, — размеренно отвечает Матвей, а затем обращается ко мне: — Спокойной ночи, Марго. Спасибо за кофе.

Он выходит из квартиры, закрывая за собой дверь и оставляя меня в лапах самого настоящего зверя, готового растерзать на части в любую секунду. Не дожидаясь скандала и нравоучений, я возвращаюсь в кухню.

— Объяснись, Маргарита, — тихо произносит мама.

— С какой стати? — дерзко бросаю я. — Мама, как мне надоело, что ты постоянно засовываешь свой нос в мою жизнь. Можешь обижаться на мои слова, но ты переходишь все границы, — выпаливаю на одном дыхании.

— Он разобьет тебе сердце, — злобно говорит она.

— Это мое сердце, понятно? — выкрикиваю. — Моя личная жизнь тебя не касается.

— Ты выглядишь как… У меня даже язык не поворачивается сказать это вслух, — выплевывает она. — Жалкая, низкая, падшая женщина.

— Достаточно ярлыков повесила на меня? — с горечью в голосе бросаю я.

— Как ты понять не можешь, он тебя бросит. У тебя есть хороший жених, а ты все никак не угомонишься, — каждое ее слово больно бьет по мне, несмотря на то, что я привыкла к подобным разговорам. — Спала уже с ним?

— А даже если спала, что дальше?

— Как ты низко пала, Маргарита. Не так я тебя воспитывала, — качает головой мама.

— А ты часто участвовала в моем воспитании? — горько усмехаюсь. — Давай не будем об этом, ладно?

— Я тебя не понимаю. Ты должна быть сосредоточена на предстоящей свадьбе и на попытках забеременеть. Думаешь, если будешь спать с мужиками налево и направо, быстрее решишь свою проблему?

— Ты ничего не знаешь о моей проблеме! — повышаю голос. — И ты последний человек, с кем бы я стала это обсуждать. Вызывай такси, мама. Я не могу тебя видеть больше.

Устало потираю лицо руками, шумно втягивая разряженный воздух. Она просто невыносима. Неужели нельзя хотя бы один раз поинтересоваться моими чувствами, а не выдвигать претензии, не разобравшись в ситуации? Только когда за ней захлопывается дверь, я облегченно выдыхаю, искренне радуясь, что этот бесконечный вечер закончился.

Глава 8

Мое утро начинается задолго до будильника с сообщения мамы, в котором она делает слабую попытку извиниться, что приятно удивляет меня. На нее это совсем не похоже. Несмотря на то, что я все еще злюсь на маму после вчерашнего, все же в ответ отправляю сухое “извинения приняты”.