Читаем без скачивания Побудь со мной - Линда Ховард

- Надеюсь, смогу привести его в такое состояние, что гнев не понадобится, - в свою очередь пообещала Диона. - Уверена, прогресс ускорится, если избавиться от помех. Полагаюсь на вас: придумайте что-нибудь, чем можно занять Серену.

- Если бы я мог, то уже использовал бы это, - раздраженно заметил Ричард. - За исключением похищения, не вижу никакого действенного способа.

- Так почему бы нет?

- Что?

- Украдите ее. Устройте второй медовый месяц. Что бы для этого ни потребовалось.

- Второй медовый месяц звучит неплохо, - признал он. - Но я не смогу освободиться, пока Блейк не вернется к работе и не займется делами. Есть еще идеи?

- Боюсь, вы должны изобрести что-то самостоятельно. Я не достаточно хорошо знаю Серену. Но мне необходима приватность для занятий с Блейком.

- Тогда вы ее получите, - твердо произнес Ричард после минутного раздумья. - Не знаю, что именно сделаю, но удержу Серену на расстоянии как можно дольше. Если Блейк не полностью мертв, у него не займет много времени понять, что ваша опека предпочтительней сестринской во всех отношениях.

Из-за очевидного восхищения в его тоне Диона смутилась. Она осознавала свою внешность, но одновременно не хотела никаких комментариев. Блейк ее пациент, Диона не допускала даже мысли о каких-либо сексуальных отношениях. Это не только противоречило профессиональной этике, но просто неприемлемо для нее. Она уже перестала просыпаться посреди ночи, отчаянно пытаясь справиться со сдавившим горло страхом и закричать, и не собиралась пробуждать старые кошмары. Ужас остался позади, пусть там и пребывает.

Ощутив ее замешательство, Ричард позвал:

- Диона? - его голос звучал низко, озадаченно. - Что-то не так?

Он слегка дотронулся до нее, и она дернулась, как ужаленная, не в силах вынести прикосновения. Ричард поднялся на ноги, встревоженный ее поведением.

- Диона? - повторил он.

- Я… я сожалею, - пробормотала она и крепко обхватила себя руками, стремясь сдержать невольную дрожь. - Я не могу объяснить… Простите…

- Но что случилось? - потребовал Ричард, снова потянувшись к ней. Диона резко отстранилась, вскакивая на ноги.

Она не собиралась ни оправдываться, ни оставаться здесь дольше.

- Спокойной ночи, - стремительно простилась Диона и поспешила прочь.

Войдя в дом, она почти налетела на Серену, направляющуюся в патио.

- Вот вы где, - воскликнула Серена. - Блейк отправился спать, он так устал…

- Да, как я и ожидала, - отозвалась Диона, собрав все самообладание, чтобы ответить ровно. Внезапно она почувствовала предельное утомление и не смогла сдержать зевок. - Извините, - пробормотала она. - Это был долгий день.

Серена окинула ее удивленным изучающим взглядом.

- Тогда мы с Ричардом уедем, не буду вас задерживать. Увижусь с Блейком завтра.

- Завтра я увеличу нагрузку, - сообщила Диона, пользуясь возможностью дать понять Серене, что ее присутствие помешает, а не поможет. - Будет лучше, если вы подождете до вечера, скажем, до четырех.

- Но это слишком долго! - ахнула Серена. - Он не достаточно силен!

- На данной стадии я выполняю большую часть работы за него, - сухо заверила ее Диона. - Однако я позабочусь, чтобы он не перетрудился.

Если Серена и уловила сарказм, который Дионе не удалость полностью скрыть, то она не подала виду. Вместо этого холодно кивнула:

- Конечно. Очень хорошо. Встречусь с Блейком завтра днем.

«Ну, пусть чудеса никогда не заканчиваются», - подумала Диона с кривой усмешкой, поднимаясь наверх. Она только упомянула, что Блейк будет занят, и хотя Серена не пришла в восторг, но смирилась.

Приготовившись ко сну, Диона легонько поскреблась к Блейку и, не услышав ответа, приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы заглянуть внутрь. Он крепко спал на спине, голова скатилась к плечу. В падающем из коридора свете он выглядел моложе, страдальческие складки разгладились.

Диона тихо вернулась в свою комнату. Она устала, так устала, что все конечности болезненно ныли, но стоило оказаться в постели, как обнаружилось, что сон ускользает от нее. Она понимала, почему так, и лежала, уставившись в потолок, зная, что вовсе не сможет уснуть этой ночью. Такая безобидная, пустячная причина… только из-за того, что Ричард дотронулся до нее.

Но это не пустяк, Диона убедилась в этом. Она далеко отодвинула кошмары, полностью перестроила свою жизнь, но прошлое оставалось с ней, являлось ее частью, и оно не было несущественным. Изнасилование совсем не банальность для жертвы. С той ночи она не выносила ничьих прикосновений. Диона нашла компромиссное решение, удовлетворяющее ее потребность в человеческом тепле и близости, работая с больными, осязая их, но могла выдержать непосредственный контакт, только пока контроль принадлежал ей.

Внешне она оправилась полностью: построила стену между тем, кто она сейчас и кем была прежде, никогда не вспоминая о том, что произошло. Буквально заставила себя собрать воедино острые осколки своей судьбы и с ожесточенным упорством сумела срастить кусочки в стойкую конструкцию. Она научилась смеяться и радоваться каждому дню. Что еще важнее: Диона вновь стала уважать себя - самая трудная задача из всех.

Особенно ее пугали мужские касания. Та ночь лишила ее возможности выйти замуж и создать семью. Раз в этой части жизни ей было отказано, Диона игнорировала ее и никогда не оплакивала то, чего могла бы иметь. Вместо этого она стала своего рода бродягой, путешествуя по стране и помогая другим людям. Занимаясь очередным случаем, она вступала в полные любви и заботы отношения, но без какого-либо сексуального подтекста. Она любила своих пациентов, и они неизбежно влюблялись в нее… пока длилось лечение. Больные становились ее близкими до завершения курса, и она покидала их с улыбкой на лице, готовая перейти к следующему эпизоду и к очередной «семье».

В начале учебы Диона опасалась, что никогда не сможет работать с мужчинами. Проблема беспокоила ее, пока она не осознала, что, если так и не приспособится, придется отказаться от выбранной профессии, и она отважилась. В первый раз приблизилась к пациенту, стиснув зубы и задействовав всю решимость, заставляя себя дотронуться до него, но уже через несколько минут поняла, что человек, нуждающийся в терапии, очевидно, не в той форме, чтобы напасть на нее. Мужчины оказались такими же человеческими существами, которым требовалась помощь, как и все остальные.

Все же Диона предпочитала лечить детей. Они любили так свободно и так искренне. Прикосновение ребенка было единственным, которое она выносила, и Диона даже научилась наслаждаться ощущением ручонок, обхватывавших шею в радостном объятии. И единственное, о чем она иногда сожалела, так это о том, что у нее никогда не будет собственных малышей. Диона справлялась с этим, прилагая дополнительные усилия в восстановление ребят, доверенных ей, но в глубине души ощущала потребность в ком-то родном, принадлежащем ей, как и она ему, частичке себя.