Читаем без скачивания Долго и счастливо - Джил Грегори

– Продолжай, – произнес Филип напряженным голосом.

– Это все. Прошу прощения. Мне не следовало ничего говорить.

Шарлотта сидела, опустив глаза, на ее щеках горели красные пятна, как и на щеках Джеймса. Она молча сжала ладонь мужа, потом бросила испуганный взгляд на Филипа.

Но он не обращал на нее внимания, неотрывно глядя на брата.

– Аплодирую твоему мужеству, Джеймс, если не твоим суждениям. Поэтому оставлю тебя в живых, – сухо пробормотал он. В этот момент вошел Дарджесс и объявил тихим голосом, что ужин готов.

– Доктор уже приехал? – спросил у него Филип.

Дарджесс ответил, что доктор в данный момент находится наверху.

– Доктор? – В голосе Джеймса прозвучала легкая тревога.

– Да. Сегодня вечером произошел несчастный случай на дороге.

– Боже мой, – прошептала Шарлотта.

– Я чуть не убил девушку.

– Господи помилуй!

– Не надо волноваться. С ней все в порядке, она наверху, в голубой комнате. – Филип подошел к окну и уставился в дождливую ночь.

– Но кто она? – настаивал Джеймс. – Из местных?

Филип пожал плечами.

– Вероятно. Служанка из таверны, судя по ее внешнему виду. Откровенно говоря, мне это безразлично. О ней позаботятся и, когда она поправится, отправят восвояси. Боюсь, что не смогу присоединиться к вашему ужину. Мне еще надо сделать кое-какие дела. Приятного аппетита.

И словно в подтверждение своих слов, он подошел к письменному столу и стал перебирать стопку бумаг. Облегчение, отразившееся на лицах Джеймса и Шарлотты, не ускользнуло от его внимания.

– Я велел миссис Уайет сделать все возможное, чтобы вам было удобно, – коротко прибавил граф.

– Благодарю вас, ваше сиятельство. Вы очень добры, – пробормотала Шарлотта, стоя в дверях.

– Вовсе нет. – В глазах Филипа промелькнула тень улыбки. – Однако я ценю вашу учтивость.

Когда они вышли, Филип положил бумаги на место, опустился в кресло у стола и закрыл глаза.

Джеймс потерян для него навсегда, теперь он окончательно это понял. А ведь когда-то они вместе охотились и ловили рыбу. В детстве Джеймс ходил за ним по пятам, и они возились, словно беззаботные щенки, в этой самой комнате.

Теперь же Джеймс чувствует себя рядом с ним крайне неловко, но то, что случилось, нельзя поправить. Он не мог забыть безответственную глупую выходку брата и простить ее, и Джеймс это знал. А что до Джереда и Доринды… Возможно, когда он женится на Бриттани Девилл – а он женится на ней, и пусть Марчфилд убирается к дьяволу, – она подскажет ему способ подружиться с младшими братом и сестрой. Хотя Филип был искусным наездником, великолепным стрелком и грозным противником на ринге, он не знал, как сделать дом теплым и уютным местом для детей, и надеялся, что с появлением Бриттани многое изменится в Уэсткотт-Парке.

Филип смотрел на огонь, размышляя о том, как лучше всего ее завоевать. Он все еще чувствовал себя уязвленным явным невниманием к нему со стороны Бриттани. Она танцевала с Марчфилдом и даже с Кирби, улыбалась их шуткам, сверкала своими удивительными фиолетовыми глазами и вела себя так, словно не знала, кому из этих джентльменов отдать свое предпочтение. Это лишь прибавляло Филипу решимости заполучить ее во что бы то ни стало.

До сих пор граф избегал романтических связей, за которыми могут последовать более серьезные отношения, но на этот раз он принял решение: Уэсткотт-Парку нужна хозяйка, а ему – жена. Бриттани, красивая, утонченная аристократка, как нельзя лучше подходила на эту роль. Она должна знать, как вести хозяйство. Она также должна знать, – тут глаза Филипа загорелись ярче, – как согреть душу мужчины, не говоря уже о его постели. Несмотря на то что эта девушка дочь маркиза и вся дышит утонченностью и благородством, соответствующим ее богатству и высокому происхождению, она обладает живой и искрящейся красотой, все в ней полно волнующей чувственности: и стройная фигура, и мелодичный смех, и поразительные глаза, и соблазнительные полные губы. Бриттани Девилл олицетворяла собой женский идеал Филипа. Он был очарован ею с того первого раза, когда встретил на балу в Олмэке, а ее положение несравненной красавицы высшего света только усилило это очарование. Ее добивались Марчфилд, Кирби, Пьермонт, даже этот молокосос Боингтон, который был младше Джеймса, но чье состояние и титул не уступали состоянию и титулу самого Филипа, – все они хотели ее. Но получит ее он.

Чувства здесь играли лишь второстепенную роль как с его, так и с ее стороны. Граф знал характер Бриттани. Она не искала любви, так же как и он сам. У обоих в натуре не было склонности к романтизму. Их тянуло друг к другу. Они обладали одинаковой страстностью, смелостью характера. Они изумительно подходили друг другу.

И каждый из них даст то, что нужно другому. Бриттани желала сделать блестящую партию, вести светскую жизнь, занять прочное положение в обществе, жить среди роскоши и неги, и он все это ей даст. Филипу нужна достойная жена и наследник, и Бриттани обеспечит ему и то и другое. Они оба знали правила игры. И оба добьются успеха, если правильно разыграют свои партии.

А теперь, когда он согласился на это пари с Марчфилдом, не оставалось ни малейшего сомнения, что он во что бы то ни стало добьется Бриттани.

Проигрывать было не в характере графа Уэсткотта.

Огонь в камине догорел. Пришел доктор, поклонился, рассказал о состоянии пострадавшей девушки. Он сказал, что ничего серьезного нет, но больной необходим отдых, и через некоторое время она окончательно поправится. Затем он ушел, и снова наступила тишина. Филип наконец поднялся из-за стола.

Он устал. Джеймс и Шарлотта, должно быть, давно уже удалились, вернее, спрятались в свои апартаменты. Они приехали на Рождество и проведут достаточно много времени с маленькой Дориндой, и, разумеется, они будут присутствовать на балу.

Каждый год, сколько Филип себя помнил, в Уэсткотт-Парке устраивали большой бал, отмечая первое декабря, день рождения его прапрапрабабки. Начало этой традиции положил его прапрапрадед, и с тех пор на торжество в Уэсткотт-Парк съезжалось все высшее общество Лондона. Бриттани, естественно, тоже приедет, как, впрочем, и все соперники Филипа, но это его не смущало. Взгляды Бриттани, которые он часто ловил на себе, намеки его тетки Лукреции, шепотом сделанные ему на ухо однажды в Олмэке, и многое другое говорило о том, что Бриттани хотелось этого брака так же сильно, как и ему, а ее подчеркнутое равнодушие к нему было всего лишь частью ее игры. Он тоже умеет играть в эти игры. Здесь он непревзойденный мастер, и она скоро убедится в этом.

Филип вышел из кабинета и отправился наверх, унося в воображении яркий и соблазнительный образ Бриттани Девилл, тающей в его объятиях.