Читаем без скачивания Дьявол верхом - Виктория Холт

Я сидела у кровати, внимая ее мыслям вслух, которые, как всегда после смерти моего отца, были сосредоточены только на мне. Я знала, что мама умирает, и не могла утешать себя самообманом. Но она была счастлива, так как верила, что Джоэл Деррингем любит меня и попросит стать его женой.

Бедная наивная мама! Как она была неопытна! Даже я, жившая уединенной жизнью, знала о мире больше, чем она. Быть может, ее ослепила любовь ко мне. Дочь казалась ей лебедем среди гусей, достойным всеобщего внимания.

Но я была благодарна за то, что она умерла счастливой, веря, что мое будущее обеспечено.

Маму похоронили во дворе деррингемской церкви в холодный декабрьский день, за две недели до Рождества. Стоя на пронизывающем ветру и слушая звуки комьев земли, падающих на ее гроб, я чувствовала, как меня переполняет горе. В качестве своего представителя сэр Джон прислал дворецкого – весьма достойного человека, уважаемого всеми, кто служил у Деррингемов. Миссис Коллан, экономка, также пришла. На похоронах присутствовали еще человека два из поместья, но я их едва заметила.

Когда мы уходили с церковного двора, я увидела Джоэла. Он стоял у ворот со шляпой в руке. Джоэл молча взял меня за руку, но я отняла ее, чувствуя себя не в силах говорить ни с кем. Мне хотелось только остаться одной.

Школа была пуста. Я ощущала запах дубового гроба, стоявшего в нашей гостиной до сегодняшнего утра. Теперь и в комнате, и в доме, и в моем сердце оставалась только пустота.

Я пошла к себе в спальню, легла на кровать и стала думать о маме, о том, какие мы с ней строили планы, и как она радовалась, что после ее смерти мне останется школа, пока она не уверила себя, что Джоэл Деррингем хочет на мне жениться, обеспечив блестящее и безопасное будущее.

Остаток дня я провела одна со своим горем.

Я долго спала, так как была вконец измучена, и, проснувшись, почувствовала себя немного отдохнувшей. Надо было обдумать свое будущее, которое я не могла себе представить без мамы. Мне казалось, что я должна продолжать заниматься школой, как она всегда хотела, пока…

Я отбросила мысли о Джоэле Деррингеме. Конечно, он нравился мне, но даже если он попросил бы меня выйти за него замуж, я не уверена, что согласилась бы. Меня только тревожило сознание, что мамино сердце было бы разбито, если бы до нее наконец дошло, что я не могу выйти замуж за Джоэла.

Даже если бы я и Джоэл хотели пожениться, Деррингемы никогда бы этого не допустили. Марго говорила мне, что его предназначали ей в мужья, и их рассматривали как вполне подходящую пару. По крайней мере, мамочке не придется страдать от разочарования.

Мне же необходимо было продолжать жить и, следовательно, продолжать заниматься школой. У меня имелись только деньги, оставшиеся в сундуке в маминой спальне. Сундук принадлежал еще ее прапрапрабабушке и переходил по наследству к старшей дочери в семье. Деньги клали в него со дня рождения девочки, и к тому времени, когда она достигала возраста, подходящего для замужества, там собиралась достаточная сумма. Ключ хранился на цепочке у мамы на поясе, которая также передавалась по наследству к женщине, ведущей хозяйство.

Я нашла ключ и открыла сундук.

В нем было только пять гиней.

Я была поражена, так как надеялась найти в нем по крайней мере сотню. Очевидно, лошадь и костюм для верховой езды стоили куда больше, чем я предполагала.

Позже я нашла несколько отрезов материи в мамином комоде, и когда Джилли Бартон явилась с бархатным платьем, сшитым для меня, я поняла, что произошло.

Содержимое сундука было истрачено на покупку одежды для меня, чтобы я могла выглядеть достойной парой для Джоэла Деррингема.

В первый день Рождества я проснулась с ощущением горя и одиночества. Лежа в постели, я вспоминала былые рождественские праздники, когда мама приходила ко мне в комнату с таинственными пакетами в руках и говорила: "Счастливого Рождества, дорогая!", а я доставала подарки для нее. Разбрасывая обертки по кровати, мы вскрикивали от удивления (часто притворного, потому что были всегда практичны в выборе подарков). Но когда мы заявляли: "Это именно то, что я хотела!", то были искренни, так как отлично знали желания друг друга. Теперь я была одна в своей спальне. Это случилось слишком внезапно. Если бы мама болела дольше, я могла бы постепенно привыкнуть к мысли, что должна потерять ее, и это, возможно, смягчило бы удар. Она ведь была еще не старая. Я негодовала на судьбу, лишившую меня самого дорогого человека.

Затем мне словно послышался ее голос, убеждающий меня. Я должна продолжать жить и добиться успеха, а этого мне никогда не удастся, если я буду поддаваться горю.

Горе всегда тяжелее переносить в праздничные дни, и причина этого – жалость к себе. Мать будто говорила мне, что если другие наслаждаются жизнью, это не должно делать меня более несчастной.

Я встала и оделась. Меня пригласили провести день у Мэнсеров, бывших фермерами в угодьях Деррингема. Они были нашими добрыми друзьями, и мы с мамой несколько лет проводили Рождество с ними. Все шесть дочерей Мэнсеров учились в нашей школе – двое младших посещали ее и поныне. Этим рослым и крепким девушкам, несомненно, предстояло стать женами фермеров. Сын Мэнсеров, Джим, был на несколько лет старше меня и во всем помогал отцу. Нам всегда казалось, что на их ферме царит изобилие. Мэн-серы часто посылали нам свиные и бараньи ноги, а также снабжали молоком и маслом.

У миссис Мэнсер не хватало слов благодарности за образование, полученное ее детьми. У семьи не доставало средств послать их учиться в какую-нибудь отдаленную школу, а гувернанток фермеры не нанимают. Поэтому, когда мама открыла школу поблизости, Мэнсеры заявили, что это ответ на их молитвы. Несколько других семей испытывали те же чувства, так что у нас было достаточно учениц, чтобы поддерживать школу.

Я поехала к ним на Копилке и была принята Мэнсерами с трогательной теплотой. Мне пришлось постараться скрыть свое горе и быть веселой, насколько это возможно при моих обстоятельствах. Я едва притронулась к гусю, заботливо приготовленному миссис Мэнсер, но пыталась не выглядеть мрачной и присоединилась к играм, которые миссис Мэнсер устраивала так, чтобы моим партнером оказывался Джим. Понимая, что у нее на уме, я могла бы этому позабавиться, если бы не пребывала в таком печальном настроении.

Я не могла себе представить, что в состоянии стать хорошей женой для фермера, но по крайней мере, надежды миссис Мэнсер казались более реальными, чем безумные мечты, которым предавалась мама.