Читаем без скачивания Собаки! - Олифант Олифант

Когда режиссёр В. Н. Журавлёв снимал в 1945 году своего «Пятнадцатилетнего капитана», на роль собаки Динго им была приглашена Лопарская оленегонная лайка (Лапинпорокойра). Как истинная скандинавка, собака вела себя на съёмках достойно. Выполняла все требующиеся от неё команды, без возражений прыгала с макета корабля в воду, не больно кусала за ногу негодяя Гэрриса и, заодно, по ночам сторожила реквизит съёмочной группы. Однако, к концу съёмок, неожиданно выяснилось, что родиной сей актрисы является Финляндия, на дворе, заметьте, 1945 год, и первый отдел «Союздетфильма» работает не покладая рук. Разумеется, В. Н. Журавлёв рисковать не стал, все кадры с участием Лапинпорокойры были вырезаны, а её на площадке заменило некое существо, в спешном порядке купленное вторым режиссёром на местном базаре.

Добрейший души человек, Михаил Фёдорович Астангов (сыгравший роль работорговца Негоро), лично отвёз несостоявшуюся актрису на вокзал, вручил на прощание конверт с командировочными и, от себя лично, широкий ошейник с вышитой надписью «НЕГОРО».

Рассказывают, что ночью в поезде, у лопарской лайки случился нервный срыв, спровоцированный неким красным командиром. Этот военный, прочитав имя на ошейнике, беззаботно свистнул и позвал, — Негоро, Негоро. Иди сюда.

— Нет, я не Негоро! Я капитан Лапинпорокойра! Торговец черным золотом! Негоциант! Компаньон великого Алвеса! — билась в истерике несчастная собака, хватая офицера за обшлага шинели.

3. ФЛАНДРСКИЙ БУВЬЕ

Родина этих собак — Брабант, край равнин и льняных полей (или полей льна?). Того самого прославленного брабантского льна, дающего нить нежно-розового оттенка. Помните — «…так, что сыплется золото с кружев, с розоватых брабантских манжет».

Ну а где поля, там и зайцы, упитанные фламандские зайцы. Подстрелив такого красавца, очистив от шкуры и удалив кости, его пропускают через мясорубку, добавляют столько же мелко нарезанного сала, чайную ложку соли и пол-ложки чёрного перца. Плюс к этому 3 варёных яйца и грамм 100 белого хлеба, намоченного в красном вине. Полученной смесью не туго наполняют промытые в кипятке бараньи кишочки и полчаса варят на медленном огне. Сосиски готовы, но не спешите пробовать. Теперь бросьте их на сковороду с кипящим маслом и дайте подрумяниться. Я бы даже дождался лёгкой корочки! И, только после этого подавайте к столу, на котором в глиняной кружке доброе брабантское пиво, с густой шапкой пены…

Да, и пятую кружку, в дань традиции, поднимите за своего славного бувье!

4. АРДЕННСКИЙ БУВЬЕ

Ещё в XVIII Кристиан Плантар в своём «Трактате о чудесах» отметил, что «… мужи, содержащие в своих хозяйствах сих псов, не подвержены волосовыпадению, а, наоборот, на склоне лет становятся зверолики»… А согласно нидерландским легендам, человек, укушенный в полнолуние бувье, обрастает с головы до ног шерстью. Правда это или вымысел — неизвестно, но вот уже не один десяток лет бельгийский концерн «Янссен Фармакевтика» ограниченным тиражом выпускает крем «Bouvier de Ardennes». Между прочим — 800 евро за 30 граммовую баночку!

5. ХОВАВАРТ

После того, как молодой поэт А. А. Блок женился на Л. Д. Менделеевой и вошёл в семью великого химика, он довольно быстро понял, что мужчина это не только талант, красота и хорошие манеры, но и кормилец. Досадно, но пришлось забыть о дружеских попойках с шампанским, извозчиках, корзинах цветов, атласных жилетах и гаванских сигарах. Тесть Дмитрий Иванович зарабатывал изрядно, но А. Блока вовсе не радовал статус иждивенца, этакого «мужа из бедных». Разумеется, государственная служба претила мятущейся натуре поэта, и он, набрав заказов, засел за письменный стол. Переводы, некрологи в стихах, эпитафии, поздравления юбилярам, просто рекламные объявления так и полились из-под его пера.

«Пролетает, брызнув в ночь огнями,Черный, тихий и сияет лак,Тихими, неслышными шагамиВ вашу жизнь вступает Кадиллак»!..

Подобная работа оценивалась не особенно щедро, но невероятная работоспособность и не особенная разборчивость давала свои результаты. Правда, изменив Большой Поэзии, поэт стал раздражителен и нетерпим к окружающим. Бывало, получит заказ на рекламный слоган от какой-нибудь псарни «Ховаварат» и ходит мрачнее тучи. Зайдёт в лабораторию к тестю.

— Дмитрий Иванович, не подскажете рифму на «Ховаварт»?

— Тринитрокарбонат, — немедленно откликнется тот.

— Спасибо, папенька! — саркастически воскликнет Блок и выйдет вон…

6. БОЛЬШОЙ ШВЕЙЦАРСКИЙ ЗЕНЕНХУНД

Каждый из нас, так или иначе, слышал о Вильгельме Телле. Сразу на память приходят — Швейцария, борьба с захватчиками, отважный лучник, ребёнок и яблоко, пронзённое стрелой. Но никто не знает о, несправедливо забытом, большом швейцарском зененхаунде! А, ведь без него не было бы этой истории. Именно он дал толчок цепи событий, впоследствии воспетых Шиллером и Россини. Итак…

Однажды, некий охотник В. Телль из городка Альтдорф, решив, что его профессия приносит больше неудобств, чем прибыли, сменил вид деятельности и стал часовщиком. Надо сказать, что все Телли славились своей мастеровитостью и усидчивостью. Родственники помогли Вильгельму открыть маленькую мастерскую, снабдили необходимым инструментом и обеспечили первыми заказами. Наш герой повесил на стену лук и колчан, посадил на цепь верного зенненхаунда и заперся в мастерской. И вот, день за днём, бывший охотник, дитя лесов, полей и гор, при помощи пинцета и лупы собирал часовые механизмы. Не сказать, что новая работа его радовала, однако деньги приносила регулярно. Время от времени В. Телль бросал свои пинцетики-щипчики и самозабвенно колол дрова или орал на семью, так сказать, разряжался. Естественно, что в мастерскую вход был закрыт для всех, ведь, даже лёгкий сквозняк мог разметать крошечные колёсики и пружинки. И вот в один, назовём его — судьбоносный, день, сын Вильгельма принёс отцу обед. Поставив чугунки-тарелки у входа, мальчик бесшумно выскользнул во двор, забыв плотно затворить дверь. Этим не замедлил воспользоваться верный зенненхаунд, ворвавшийся, как ураган, в мастерскую. В пару прыжков пёс оказался у верстака и, положив на него лапы, принялся вылизывать лицо хозяину. Часы, детали механизмов, инструменты — всё полетело со стола. Побелевший от ярости Телль, сорвал со стены лук и колчан и выбежал во двор.

— Ты, — задыхаясь от ярости, заорал он на сына, — ты не закрыл дверь!

Затем схватил за волосы и отшвырнул к стене дома. Неуловимым движением, вскинул лук и, не целясь, всадил в стрелу рядом с правым ухом мальчика. Вторая стрела вонзилась у левого. (кстати, заметьте, никакого яблока не было!!!)

— Майн готт, — вдруг послышалось рядом. — Мастер часофф дольжен арбайтен. Нихт развлекайс с киндер! Где есть мой хронометр, дуракк?

За спиной Вильгельма Телля, покачивался в седле его заказчик, ландсфохт Геслер, наместник. Двое солдат, сопровождавших его, презрительно таращились на часовщика со своих коней. Экс-охотник плавно развернулся на месте и почти одновременно выпустил три стрелы подряд. Геслер и один из солдат умерли мгновенно, третий же, полз по камням мостовой, хрипя пробитым горлом.

— Сынок, — Телль, потрепал сына по плечу, — всегда закрывай дверь в мастерскую.

Затем, закинул лук за спину, схватил под уздцы лошадь наместника, свистнул зененнхаунда и поскакал в горы.

6.1. БОЛЬШОЙ ШВЕЙЦАРСКИЙ ЗЕНЕНХУНД (ГРОССЕР)

Франц Петерссон уже второй год работал фельдъегерем при посольстве Его Величества Карла XII в Архангельске. Слава Богу, ему не приходилось мёрзнуть в санях или трястись в седле, кормя комаров. Королевские курьеры привозили опечатанный сундук в Архангельск, Франц расписывался в получении, садился на ближайший отходящий корабль, следующий в Швецию, а прибыв в порт, под расписку же, передавал почту, забирал новую и возвращался. Жил он в просторной избе, принадлежащей посольству, на кораблях ему оказывался почёт и уважение, деньги платили хорошие. Ещё год и можно было оставлять королевскую службу и возвращаться домой, где он планировал купить мельницу, а затем жениться.

Однако свою любовь он встретил в Архангельске. Франц увидел её на улице, когда шёл обедать в трактир. Высокая, выше него на две, а может, и три головы, полная, румяная дева шла ему навстречу, легко неся в руках огромные корзины с рыбой. Она казалась доброй великаншей из сказок, которые мать рассказывала маленькому Францу в детстве.

— Гроссер, — зачарованно произнёс он, замерев на мгновение, а затем поспешил в трактир, наводить справки. Трактирщик, разумеется, был в курсе всего и Франц узнал, что деву звали Антонина и, хвала небесам, она была не замужем!

Через три дня он нанёс визит семье прекрасной великанши. Подарил папаше фунт отличного трубочного табаку, матери зеркальце в медной оправе, а предмету своей любви — ларец засахаренного миндаля. Вручая подарок, Франц дотронулся до руки Антонины. Рука была мягкая и тёплая.