Читаем без скачивания Красная беседка - Robert van Gulik

– По бедрам тебя хлестали не шнуром, моя милая! Я помощник судьи и свое дело знаю. Может, лучше рассказать мне все, как есть?

Девушка опять уткнулась в ладони лицом. Плечи ее вздрагивали от рыданий. Ма Жун накрыл Серебряную Фею платьем.

– Игры, в которые вы, девчонки, играете между собой, – ваше личное дело. Если, конечно, дело не доходит до крайностей. Но когда с вами кто-то жестоко обращается, это уже не шутка. Тут самое время вмешаться служителям Закона. Ну давай, выкладывай, кто это сделал!

Серебряная Фея обратила к нему заплаканное лицо.

– Это такая гадкая история! – грустно проговорила она. – Вы, должно быть, знаете, что певички третьей и четвертой категории должны принимать любого, кто платит установленную цену, а танцовщицам первой и второй категорий дозволено выбирать гостей. Я принадлежу ко второй категории, поэтому никто не вправе требовать, чтобы я проявляла благосклонность к тому, кто мне не по вкусу. Но конечно, бывают особые случаи. Взять, к примеру, этого гнусного старика Вэня, торговца древностями. Он здесь очень большой человек. Несколько раз Вэнь пытался ко мне подступить, но я как-то ускользала. А сегодня во время трапезы он, должно быть, уговорил Осеннюю Луну привязать меня к столбу в зале для упражнений и там оставить. Вскоре после ухода Владычицы Цветов появился этот мерзкий старикашка. Он пообещал развязать меня, если я соглашусь проделать всякие гадости, но я отказалась. И Вэнь, сняв со стены длинную бамбуковую флейту, стал бить меня ею. Когда Осенняя Луна хлестала меня шнуром от шаровар, это было не так больно, как унизительно. Но этот грязный старик нарочно бил побольнее. Он остановился, лишь когда я стала кричать во весь голос и пообещала сделать все, что угодно. Вэнь сказал, что скоро придет за мной. Именно поэтому я не захотела оставаться дома. Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому. Вэнь может сделать со мной все, что захочет!

– Ах, мерэавец! – прорычал Ма Жун. —Не беспокойся, милая, я доберусь до него, не упоминая о тебе. Этот плут замешан и в других делах. Начал безобразничать добрых тридцать лет назад!

Вдова не принесла чашек, и Ма Жун протянул девушке чайник, чтобы она попила прямо из носика. Она благодарно кивнула.

– Хотелось бы мне вам помочь. Этот старик истязал и других девушек.

– Вряд ли ты можешь знать о событиях тридцатилетней давности, моя дорогая!

– Это правда, мне ведь всего девятнадцать. Но я знаю кое-кого, кто мог бы немало порассказать вам о тех временах. Я говорю о бедной старушке Линь, что учила меня петь. Линь слепа, и у нее больные легкие, но память – в полном порядке. Она живет в лачуге на западе острова, напротив пристани и…

– Не рядом ли с участком, где Краб и его приятель выращивают тыквы?

– Да! А вы откуда знаете?

– Мы, слуги Закона, знаем гораздо больше, чем ты думаешь!

– Краб и Креветка – хорошие люди. Как-то раз они помогли мне сбежать от этого подлого старика. А Креветка еще и замечательный боец.

– Ты, конечно, имела в виду Краба?

– Нет, я говорю о Креветке. По слухам, на него не посмели бы напасть и шестеро сильных мужчин.

Ма Жун пожал плечами, подумав, что нет смысла спорить на эту тему с женщиной. А Серебряная Фея продолжала:

– Вообще-то именно Краб познакомил меня со старушкой Линь. Время от времени он приносит ей лекарство от кашля. Лицо у бедняжки сильно изуродовано оспой, но голос просто чудесный. Говорят, лет тридцать назад она была знаменитой танцовщицей первой категории. Какая печальная судьба! Когда-то Линь покоряла всех красотой, а теперь стара и безобразна… и я невольно думаю, что когда-нибудь сама…

Голос девушки прервался. Пытаясь как-то подбодрить, помощник судьи завел разговор о родной деревне. Выяснилось, что в своё время Ма не раз заходил в лавку отца Серебряной Феи на рыночной площади. Девушка рассказала, что из-за долгов отцу пришлось продать двух дочерей своднику.

Вдова Вань принесла свежезаваренный чай и поднос с дынными семечками и сластями. Она с удовольствием приняла участие в беседе, и все трое долго вспоминали общих знакомых. Когда вдова принялась рассказывать длинную историю о покойном муже, Ма Жун вдруг заметил, что Серебряная Фея уснула

– Потом доскажешь, тетушка! – перебил он вдову. – Завтра мне надо уйти еще до рассвета. Об утренней трапезе можешь не беспокоиться. Я куплю себе несколько масляных пирожков по дороге. А девушке передай, что я постараюсь заглянуть сюда около полудня.

Вдова ушла, а Ма Жун развязал пояс, сбросил сапоги и вытянулся на полу у ложа, опустив голову на скрещенные руки. Вскоре помощник судьи уже громко храпел – ему бы. не привыкать к ночевкам в самых необычных условиях.

Глава 7

Судье Ди, оставшемуся в Красной беседе не удалось так же сладко заснуть на полу, как Ма Жуну на чердаке дома вдовы Вань. Красный ковер не шел ни в какое сравнение с толстой, упругой циновкой из мягкого тростника, на которой судья привык отдыхать от дневных забот. Поэтому утекло немало времени, прежде чем он задремал.

Но и спал судья неспокойно. Перед мысленным взором мелькали странные видения, так или иначе связанные с раздумьями о тайне Красной беседки, коим Ди предавался перед сном. Судье грезилось, будто он заблудился в густом темном лесу и безуспешно пытается отыскать тропинку среди колючих кустов. Внезапно он ощутил на шее что-то живое, холодное и чешуйчатое. Протянув руку, Ди схватил извивающееся тело и с проклятиями отшвырнул подальше – это была огромная многоножка. Очевидно, тварь укусила судью, поскольку у него вдруг закружилась голова и потемнело в глазах. Потом он опять оказался в Красной комнате. Ди лежал на кровати и отчаянно ловил ртом воздух, а что-то большое и бесформенное навалилось на него, обдавая отвратительной гнилостной вонью. К горлу потянулось черное щупальце. Двигалось оно неторопливо, но уверенно – напавшее на Ди слепое чудовище знало, что добыча никуда не денется. И уже чувствуя, что задыхается, судья проснулся весь в поту.

Ди, поняв, что это всего-навсего ночной кошмар, вздохнул с облегчением и хотел было сесть, чтобы вытереть испарину, но тут же замер. В комнате действительно стоял невыносимый смрад. Свечи погасли. Боковым зрением Ди уловил, как мимо прутьев оконной решетки скользнула тень, едва заметная в бледном мерцании луны.

На миг судье показалось, что это продолжение сна, но мысль мелькнула и погасла – все происходило наяву. Ди покрепче сжал рукоять меча. Застыв совершенно неподвижно, он впился взглядом в проем окна и черные тени вокруг, пытаясь уловить любой шорох или другой подозрительный звук. Вскоре со стороны кровати донеслось чуть слышное царапанье, потом над головой судьи, у потолка, что-то негромко захлопало и одновременно скрипнул дощатый пол на террасе.

Ди бесшумно встал на корточки, готовясь нанести удар мечом, и затаился, затем резко вскочил и прижался спиной к дальней от кровати стене. Быстро оглядев комнату, судья убедился, что там никого нет. Стол по-прежнему подпирал дверь. Тремя длинными шагами судья пересек комнату и выглянул в зарешеченное окно. На террасе ни души, только ночной ветерок раскачивал ветви глицинии.

И тем не менее судья вновь уловил неприятный запах. Однако на сей раз Ди подумал, что отравить воздух мог дым потушенных сквозняком свечей.

Открыв трутницу, судья опять поджег фитили и со свечой в руке подошел к кровати, но ничего не обнаружил. На всякий случай Ди пнул одну из ножек, и ему вновь послышались царапанье и шорох. Возможно, это мыши, успокоил себя судья. Подняв свечу повыше, он внимательно оглядел толстые потолочные балки, но и там не заметил никаких признаков постороннего присутствия. Что до звуков, похожих на хлопанье крыльев, то Ди решил, что, видно, летучая мышь, висевшая вниз головой под крышей, шевельнулась, а теперь улетела сквозь прутья решетки. Правда, замеченная им тень для летучей мыши была слишком велика. Недоуменно покачав головой, судья оттащил стол от двери и перебрался в залу.

Дверь на террасу была распахнута – ложась спать, Ди нарочно не стал ее закрывать, дабы ничто не мешало притоку свежего, прохладного ночного воздуха. Выйдя на террасу, судья принялся разглядывать пол. Когда Ди наступил на доску под зарешеченным окном спальни, раздался точно такой же скрип, как тот, что он слышал недавно.

Судья приблизился к ограде и окинул взглядом пустынный сад. Прохладный ночной ветер шевелил гроздья цветных фонариков. Вероятно, уже перевалило за полночь. Из домика в глубине сада не доносилось ни звука, хотя в нескольких окнах второго этажа еще горел свет. Поразмыслив над странным приключением, Ди пришел к выводу, что погасшие свечи, неприятный запах, темная тень у окна, шорох и царапанье в комнате, равно как хлопанье крыльев, – все это могло объясниться вполне безобидными причинами. А вот скрип доски на террасе, несомненно, свидетельствовал, что у решетки окна кто-то побывал.