Читаем без скачивания Чужое небо - Эйди Миллер

Вокруг художницы витала особая атмосфера, не позволившая Мэвису двинуться с места, когда тот зашел в комнату. Он замер, глядя на Нику, чьи глаза сияли, завораживая своей изумительной чистотой.

– Что скажешь? – спросила она, указывая концом кисти на одну из незаконченных картин.

Он не раз любовался работами Ники Образцовой, будучи на Земле, но там они не производили на него такого ошеломительного эффекта, как здесь на Актаросе.

– Определенно, вызывает чувство восхищения. Не знаю, как тебе удается, но ты действительно особенная.

Ника удовлетворенно улыбнулась, как бы там ни было, она любила наблюдать восторженные взгляды, созерцающие ее творение.

– Спасибо.

– Нет, ты не должна говоришь мне спасибо, – рассмеялся Мэвис. – Я ничего не сделал. Это ты обладаешь силой пробуждения. Тебе спасибо. – Заглянув в теплые глаза художницы, Мэвис нежно обнял ее за плечи. Он поймал себя на мысли, что прежде необдуманные телесные прикосновения ему были несвойственны. Резко одернув руки, он прервал их короткий контакт, что не ускользнуло от внимания художницы. – Сегодня я сам принес тебе питательную капсулу.

– Снова скажу спасибо, но я не голодна.

Не обращая внимания на ее ответ, он молча вложил в ладонь художницы капсулу.

– Мы отправляемся на одно из важнейших событий алианцев. Тебе лучше не терять силы, – через плечо ответил Мэвис, распаковывая новый костюм светлых тонов. – Сегодня я немного покажу тебе соседний сектор. Развернув костюм, он добавил: – я принес тебе одежду. Так алианцы обычно одеваются на важные мероприятия.

– Эм… – растерянно протянула Ника, рассматривая смену своего небогатого гардероба. – Мы отправляемся на мероприятие?

– Скоро все увидишь собственными глазами, – ответил Мэвис, потирая ладони.

– И я смогу присутствовать там? – озадачилась Ника. – Я вроде, как гостья. Если кто-то поймет, что я не местная? Или…. еще что может случиться… – Вспомнив рассказы Шатэ о секторах, этот выход не показался ей такой уж хорошей идеей.

– Не переживай. В наш мир иногда захаживают гости, сказать, что мы рады им, значит солгать, – честно ответила Мэвис. – Гости бывают разные, как ты понимаешь. Одни бывают здесь с целью обмена, другие с целью учения, третьи… – на последних словах Мэвис остановился, сопроводив художницу долгим взглядом. – Третьи случайные путники или… лучше ими не быть, – он быстро улыбнулся, – в любом случае к тебе это не относится.

Он достал из прямоугольного чемоданчика небольшой баллончик и надавил на миниатюрное отверстие, направив плотную струю вдоль тела на собственную одежду. Его обтягивающий костюм золотисто-коричневого цвета постепенно начал приобретать светлый оттенок голубого. Закончив с перевоплощением своего костюма, он вернул баллончик обратно. Отступив на полшага, Мэвис на глаз что-то прикинул, затем вложил ей в руки сложенный костюм.

– Примерь.

Ника послушно развернула костюм, на ощупь он был из того же материала, что и прежний. Она перешла в другую комнату, предназначенную для водных процедур, и быстро переоделась.

– Постой, я так и не узнала, что будет, если кого-то обнаружат в качестве незваного гостя? – спросила она, выкрикивая из комнаты.

– Обычно Высший Совет отправляет таких случайных гостей в долгий сон или стирают им память и возвращают обратно.

– В сон, – повторила она себе, чувствуя, как состояние ужаса подбирается к ней.

Следуя за Мэвисом, Ника оставляла позади себя несколько извилистых улиц. По пути, она замечала, как Мэвис улыбался встречным жителям, кому-то поднимал левую руку в строго определенном положении. Ника ощущала легкое волнение, это был ее первый выход в незнакомом и чужом мире. Томиться любопытству оставалось недолго, совсем скоро они оказались на большой площади, залитой золотисто-фиолетовым солнечным светом огромного солнца. Сама площадь утопала в роскошном саду. Большие и маленькие цветы на кустарниках, разных замысловатых форм как будто улыбались летающим вокруг местным бабочкам, у которых в отличие от земных имелось гораздо больше, чем две пары крылышек. Глаза художницы не могли не уловить эту маленькую гармонию среди местной природы. Одновременно такой ухоженной и приветливой, и такой первозданно дикой. Они оказались на заполненной площади, где каждый алианец был облачен в одежды светлых тонов. В конце площади перед ней открылось изящное, невысокое здание. По обе стороны от этого здания находились две голограммы, как два экрана, а в самом центре сооружения с вензелями выступал длинный балкон, который вдоль бордюра украшали одиннадцать статуй в балахонах, изображая алианцев внешне похожих на советников. Схватив за руку, Мэвис протащил Нику в гущу толпы. Он старался крепко держать ее, чтобы не затеряться в толпе. Алианцы на площади начали оживленно хлопать левой рукой себе в грудь, таким образом, приветствуя появившихся на балконе трех статных алианцев.

– Кто они? – спросила она, наклоняясь к Мэвису, так чтобы он смог услышать ее. Заметив, что его внимание было захвачено происходящим на балконе.

– Представители Высшего Совета из других секторов. Сегодня объявляют имя жителя из пятого сектора, который смог удостоился учения в главном секторе, – ответил Мэвис. – Жаль, это не то учение, которому следовали раньше, – добавил он, уже менее восторженным тоном.

Три алианца, что находились на балконе сложили ладони на уровне груди и послали открытые улыбки всем, кто их приветствовал. В этом было что-то настолько великое, что у Ники перехватило дыхание от их, казалось бы, достаточно простых жестов. В душе установился покой, глаза закрылись, повинуясь внутреннему зову. Сердце обволокло искрящейся энергией, теперь она могла слышать его слабую, но чистую и удивительно красивую мелодию.

– Наши сердца всегда в ваших сердцах. А ваши сердца в наших, – произнес уже знакомый, мягко вибрирующий женский голос с балкона.

Напрягая зрение, Ника попыталась рассмотреть всех присутствующих на балконе. Говорила алианка, ее прямые длинные волосы плавно переходили в длинный плащ. Левая рука покоилась на груди, а правая ладонь была развернута к толпе. Мягкие черты лица уже знакомой ей алианки замерли в полуулыбке, а ее светлые волосы ласково касались изгибов лица, отбрасываемые теплым ветром. По левую сторону от Шатэ стоял другой алианец, по правую руку алианка. На долю секунды взгляд художницы столкнулся с ее глазами. Ей хватило несколько мгновений, чтобы ощутить их силу. Затем толпа алианцев на площади запела красивую мелодию. Ника не могла, делать вид что поет и в одно из мгновений она вновь встретилась взглядом с Шатэ. Когда распевание закончилось, алианец с балкона объявил новоиспеченного ученика девятого сектора.

– Это Советник Филис из пятого сектора, – прошептал Мэвис, указав на алианца рядом с Шатэ. – Та что, справа от Шатэ, Советник Сира из третьего сектора. Они все сторонники Шатэ. Это маленькая предцеремония между ближайшими секторами. В скором времени состоится главная церемония, но уже в девятом секторе, где будет присутствовать весь Высший Совет.

Ника старалась запомнить все, что говорил ей Мэвис.

На балконе представили нового ученика, высокого алианца, которому теперь аплодировала не только толпа, но и три собравшихся Советника. На голограммах транслировалась вся церемония, для тех, кто стоял на дальнем расстоянии от балкона или находился за пределами площади, или наблюдал из других секторов.

***

Распахнув высокие двери, Лия жестом пригласила войти Нику в кабинет Шатэ. Весь кабинет и предметы в нем имели оттенки ослепительно белого цвета. Ника представить не могла, что такой цвет, как белый можно разделить на несколько тонов. Ей стало немного не по себе от идеально светлого пространства на фоне, которого за небольшим овальным столом вдоль прозрачной стены сидела Шатэ. Ее глаза, как два изумруда сияли в абсолютно белом пространстве. Ника дернулась в испуге, когда обернулась и увидела на соседней стене справа еще одно зеленое пятно. На ветвистом дереве рядом со стеной свисала змея ярко зеленого цвета.

– Не бойся, она не ужалит, – произнесла Шатэ ровным голосом.

– Это же змея, – с отвращением воскликнула Ника, не сводя глаз с небольшой рептилии. Она никогда не питала любви к ползающим тварям, напротив она испытывала к ним настоящее отвращение. – Она ядовитая?

Шатэ медленно перевела взгляд на дремлющую змею, обвивающую тонкую ветвь дерева.

– Ядовита, как большинство змей, в мире котором ты жила, – подтвердила Шатэ, – она укусить только в случае возникновения угрозы ее жизни.

Показав Лии один из жестов, Шатэ попросила оставить их с Никой наедине.

– Эта змея живет у вас в кабинете? – с неподдельным интересом полюбопытствовала Ника.