Читаем без скачивания Переворот - Эдвард Люттвак

В любом случае, для того чтобы организовать и вооружить партийную милицию, необходимо иметь два дефицитных ресурса: деньги и свободу действовать таким образом. Напротив, привлечение сил государства не требует ни того, ни другого. Следовательно, так как нам придется нейтрализовать целый спектр сил, то придется и использовать в своих интересах государственные силы подавления. Работая с войсками, полицией и службами безопасности, мы должны будем перетянуть на свою сторону часть из них и нейтрализовать оставшихся; что касается политических сил, здесь стоит более ограниченная задача — их нейтрализация.

Из-за своей способности прямого вмешательства в события вооруженные силы и иные государственные средства подавления должны быть полностью нейтрализованы перед совершением самого переворота; с «политическими» силами обычно можно разобраться сразу после него. Однако в некоторых ситуациях политические силы могут оказывать влияние на ход событий и к ним следует относиться так же, как и к силам подавления.

В России во время периода нестабильности, последовавшего за «буржуазной» Февральской[41] революцией, серьезной силой стал профсоюз железнодорожников. Викжель (Всероссийский исполнительный комитет профсоюза железнодорожников) сыграл ключевую роль в поражении путча Корнилова, просто не разрешив работникам железных дорог перевозить его солдат по направлению к Петрограду. Позднее, когда Керенский бежал из Петрограда после октябрьского переворота Ленина и нашел убежище в войсках Краснова, Викжель пригрозил объявить всеобщую забастовку (т. е. обездвижить Краснова) до тех пор, пока Керенский не начнет мирных переговоров с большевиками. Так как у большевиков не было серьезного намерения вести переговоры, это требование было равнозначно требованию о безоговорочной капитуляции Керенского.

В конкретных условиях России 1917 года железные дороги и те, кто их контролировал, имели ключевое значение с военной точки зрения. В иных случаях не было других политических сил, которые могли бы оказывать подобное давление: в бедных странах, где большинство горожан покупают еду каждый день понемногу, владельцы магазинов — если они хорошо организованы — могут оказать изрядное давление на правительство, отказавшись открыть свои лавки. Там, где есть сильное профсоюзное движение, забастовки могут помешать процессу установления авторитета нового правительства сразу после переворота. Религиозные и этнические лидеры могут использовать структуры своих сообществ, чтобы организовать массовые демонстрации против нового режима. Поэтому мы должны идентифицировать и оценить эти политические силы и при необходимости нейтрализовать их лидеров и руководящие центры перед переворотом[42]. С другими политическими силами, у которых нет такой сильной прямой власти, тоже придется иметь дело, но это будет происходить в процессе примирения и урегулирования, который последует за переворотом.

Нейтрализация сил сопротивления государства

Одна из характерных черт современного государства — наличие обширной и разветвленной системы органов безопасности. Эта черта стала следствием общего краха внешней безопасности и внутренней стабильности, который произошел во многих странах на протяжении жизни последних двух-трех поколений. У каждого государства есть вооруженные силы, силы полиции и службы безопасности в той или иной форме. Многие страны считают необходимым иметь полувоенные формирования жандармерии, дублировать органы безопасности и использовать другие вариации на ту же тему.

В мире до 1914 года государства были не менее агрессивными, чем сегодня, но недостаток транспортных артерий помимо железных дорог и приверженность дипломатическим обычаям приводили к тому, что существовал определенный промежуток времени между возникновением враждебности и военными действиями как таковыми. Современный тип боевых действий — неожиданное нападение и необъявленная война — имеет в качестве естественного последствия «военный» мир. Вместо небольших профессиональных армий, которые являются кадрированной основой для развертывания армий военного времени, многие государства пытаются содержать постоянные армии, способные организовать немедленную оборону — и тем самым немедленное нападение.

Появление и укреиление основанных на идеологии революционных партий — как правых, так и левых — привело к симметричному укреплению внутренних сил безопасности. Тайные отделы и «политические» подразделения сил полиции, полувоенные силы внутренней безопасности стали обычным делом для многих государств, включая «демократические».

В 30-х годах вооруженные силы США насчитывали менее 300 ООО человек; и единственным разведывательным подразделением в них была небольшая, но очень эффективная часть, занимавшаяся дешифровкой кодов противника. Силы внутренней безопасности в то время ограничивались несколькими сотрудниками службы охраны президента и относительно «мягким» и слабо финансируемым ФБР. Позднее разведывательное сообщество превратилось в многоголового монстра, состоящего из ЦРУ, не менее важного АНБ, других разведывательных подразделений и бесчисленных оборонных «исследовательских» институтов.

Сегодня только в корпусе морской пехоты США служат более 280 ООО человек в форме, в то время как во всех армейских структурах насчитывается 3 400 000 человек, что превосходит население некоторых стран — членов ООН. В сфере внутренней безопасности у ФБР не появилось никакой конкуренции, за исключением некоторых видов специализированных работ. Но оно превратилось в мини-ЦРУ, имея несколько тысяч агентов, работающих не только в криминальной, но и в «политической» области.

Ни одно иное государство оказалось не в состоянии повторить столь бурный рост сил безопасности, и даже другая сверхдержава — Советский Союз[43] — не смогла в этом смысле соревноваться с США, несмотря на тот факт, что СССР получил ряд возможностей в этой сфере очень дешево, вспомнить хотя бы Кима Филби. Будучи не в состоянии соревноваться с США, большинство государств сделали все, что было в их силах. Даже такая средняя по многим критериям страна, как Италия, не имеющая враждебных соседей с серьезным военным потенциалом, без серьезного повстанческого движения с прирученной и «парламентской» коммунистической партией, сочла нужным выстроить обширную систему безопасности, состоящую из национальных полицейских сил, нескольких служб безопасности, 300-тысячной армии, 40-тысячных ВМС и больших ВВС. Другие, находящиеся в более тревожной обстановке государства вовлекли в ту или иную систему обороны и безопасности практически все гражданское население.

Израиль, окруженный явными врагами, не имеющий естественных рубежей обороны и не защищенный членством в военном союзе, представляет собой экстремальный пример: несмотря на численность населения как у среднего по размерам города, он смог выставить на июньскую войну 1967 года более 250 ООО мужчин и женщин.

С точки зрения осуществления переворота величина и мощь вооруженных сил, полиции и служб безопасности является как большим препятствием, так и большой надеждой.

С одной стороны, как заметил Троцкий, модернизация вооружения, транспорта и средств связи расширила пропасть между организованными вооруженными силами и гражданскими лицами, оснащенными импровизированными средствами. Троцкий подчеркивал, что если французские толпы образца 1789 года могли преодолеть обороняемые пехотинцами позиции, то российская толпа 1917 года — сколь бы большой и решительно настроенной она ни была — будет сметена «современным» автоматическим оружием. Под «современным» оружием он имел в виду неуклюжий и не очень скорострельный пулемет «максим»; сегодня каждый солдат, противостоящий толпе, может быть оснащен оружием с примерно такой же скорострельностью.

С другой стороны, рост численности регулярных вооруженных сил и «технологическая революция» улучшили и характеристики системы безопасности государства с точки зрения ее потенциальной вовлеченности в переворот. Современная армия и силы безопасности обычно слишком велики, чтобы представлять собой единый социальный организм, связанный узами традиционной лояльности; необходимость иметь в армии технический персонал разрушила барьеры, которые часто препятствовали набору в войска людей из определенных социальных групп в той или иной стране. Пуштуны и бедуины могут быть колоритны и политически надежны, но они неадекватны в качестве пилотов, членов танковых экипажей и даже сотрудников современных полицейских сил.

Избыточность и разношерстность личного состава государственной системы безопасности означает, что мы, будучи организаторами переворота, можем проникнуть в эту систему. Работая над этим, нам придется решить двойную задачу: превратить несколько подразделений в активных участников переворота, одновременно нейтрализовав остальные части. Это не означает, что мы вынуждены будем с ними бороться. Надо только предотвратить их возможное противодействие нам в короткий период совершения переворота.