Читаем без скачивания Храм Фемиды. Знаменитые судебные процессы прошлого - Алексей Валерьевич Кузнецов

Дмитрий царевич убиенный (Михаил Нестеров, 1899)

Не в меньшей (если не в большей) степени москвичей интересовали и другие подробности поведения царицыной родни. Дело в том, что помимо угличских беспорядков, которые можно было бы списать на аффект, семья последней жены Грозного попыталась поднять мятежи в Ярославле и Москве. Причём в последнем случае речами дело не ограничилось: в конце мая имели места пожары, сопровождаемые слухами о том, что столицу подожгли Годуновы, дабы отвлечь внимание от злодейского убийства царевича. Произведённые по горячим (во всех смыслах) следам облавы выявили некоторое количество поджигателей, причем все нити сошлись в банщике по имени Лёвка, который на допросе показал: «Прислал к ним Офонасей Нагой <дядя царицы, живший в Ярославле и сильно мутивший там воду после смерти внучатого племянника. – А. К.> людей своих – Иванка Михайлова с товарищи, велел им накупать многих зажигальников, а зажигати им велел московский посад во многих местах… и по иным по многим городам Офонасей Нагой разослал людей своих, а велел им зажигальников накупать городы и посады зажигать».

Следствием установлено…

Тщательным образом расследовали обстоятельства смертельного ранения царевича – раны на горле. Многие свидетели с небольшими разночтениями показали, что у мальчика регулярно случались приступы эпилепсии. Незадолго до трагических событий ему в очередной раз стало плохо. Как утверждала Волохова, «разболелся царевич Дмитрей в середу, нынешнего 99 году <7099 г. от сотворения мира. – А. К.> майя в 12‑й день, падучею болезнью, и в пятницу де ему маленько стало полегче, и царица де его, Марья, взяла с собою к обедне и, от обедни пришедши, велела ему на дворе погулять; а на завтрее, в субботу, пришотчи от обедни, царица велела царевичу на двор итить гулять». Во время игры в «тычку» начался приступ, и мальчик нанёс себе рану то ли в корчах, то ли упав на торчащую в земле свайку – большой кованый гвоздь (первый вариант совсем маловероятен, т. к. в самом начале припадка человек теряет сознание и непроизвольно разжимает руки).

«В действительности, если не искать следов подтасовки фактов в «Угличском следственном деле» и не обелять тех, кто участвовал в расправах, погромах и грабежах вслед за известием о смерти царевича Дмитрия, картина событий выглядит ясной, а вина Нагих – доказанной».

Козляков В. Н. Лжедмитрий I

Картина происшествия в конечном итоге по версии московских следователей сложилась такая: несчастный случай, которым Нагие воспользовались для того, чтобы расквитаться с ненавистным им Битяговским, который «зажимал» выделяемые на их содержание средства, и попытаться свергнуть временщика Годунова. 2 июня в Кремле Освящённый собор – собрание высших церковных иерархов во главе с патриархом – заслушал отчёт и постановил, что «царевичю Дмитрею смерть учинилась Божьим судом», что Нагие совершили измену, а многие угличане на то повелись, и что «то дело земское, градское, в том ведает Бог да государь царь и великий князь Фёдор Иванович всея Русии, все в его царской руке и казнь, и опала, и милость, о том государю как Бог известит».

…судом постановлено

«Всевышний известил» государю отправить Марию в монастырь (там она приняла постриг под именем Марфы), Нагих-мужчин заточить в темницу, простых угличан частично казнить, а несколько сот отправить в места отдалённые, где их руками будет построен Пелымский острог. Часть сосланных направили в Тобольск; они добирались туда около года, волоча на себе колокол, возвестивший беду. Бронзового злодея по приговору суда в назидание людям сбросили с колокольни, били кнутом, отрубили ему ухо (крепление) и вырвали язык. Дело было закрыто – казалось, навсегда.

Дальше будет Смута, несколько десятков «чудом спасшихся Дмитриев Ивановичей», тройная «смена показаний» Шуйским, признание Марией Нагой сначала Лжедмитрия I своим сыном, а через год – чудесно обретённых нетленных мощей. В 160 г. Шуйским, теперь уже царём, в Углич была направлена новая комиссия, в которую вошли несколько священнослужителей (в т. ч. митрополит Филарет – будущий патриарх и отец царя Михаила Федоровича) и четыре боярина, включая возвращённых при Лжедмитрии из ссылки Григория и Андрея Нагих. 28 мая в Москву пришло сообщение, что при открытии гробницы царевича в Угличе Спасский собор наполнился благоуханием, а останки оказались нетленными. Членам комиссии якобы вручили «писмо» с рассказом об исцелениях «недужных» – слепых, бесноватых и язвенников, имевших место и в прежние годы, и незадолго до приезда делегации.

Чудеса от мощей царевича продолжались в Москве, куда гроб с его телом был доставлен в начале июня 1606 г. Вскоре было принято решение об официальной канонизации Дмитрия. От имени царя Василия Шуйского, Марии Нагой и бояр по стране начали рассылать грамоты, содержавшие новую официальную версию гибели царевича; позже она войдёт в официальное «Житие…». Согласно ей, виновником был Борис Годунов, который, мечтая о престоле, «пресёк царский корень»… Эта версия будет канонизирована в спешно написанном житии спешно причисленного к лику святых «невинно убиенного отрока» и прочно укоренится в общественном сознании благодаря одному из шедевров отечественной драматургии.

Большинство же иностранных современников событий полагало, что нетленность мощей была обеспечена злодеянием – убийством мальчика, подходящего по возрасту и комплекции (польские послы прямо указывали: «Достали отрока моложе 10 лет, а именно Ромашку стрелецкого сына, заплатили отцу хорошую сумму и, зарезав этого отрока, нарядили его в царские одежды и уложили в гроб»).

«<После смерти Бориса Годунова. – А. К.> Князь Василий Иванович Шуйский вышел к народу, и говорил с ним, и держал прекрасную речь, начав с того, что они за свои грехи навлекли на себя гнев Божий, наказующий страну такими тяжкими карами, как это они каждый день видят; сверх того его приводит в удивление, что они всё ещё коснеют в злобе своей, склоняются к такой перемене, которая ведёт к распадению отечества, также к искоренению святой веры и разрушению пречистого святилища в Москве, и клялся страшными клятвами, что истинный Дмитрий не жив и не может быть в живых, и показывал свои руки, которыми он сам полагал во гроб истинного, который погребён в Угличе…»

Исаак Масса. Краткое известие о Московии

Гегель, цитируя «Гамлета», говорил о «кроте Истории», который роет медленно, но верно. На сегодняшний день то, что он разрыл, в основном свидетельствует в пользу первоначальных выводов следственной комиссии…

Но кто же знает, что он ещё нароет?

7. Неудачник против Везунчика

Суд над лейтенантом Джоном Фельтоном, убившим герцога Бекингема, Англия, 1628 г.

«Имя, сестра, имя!» – одна из ставших крылатыми и зажившими своей