Читаем без скачивания Я был на этой войне - Вячеслав Миронов

Пропустив по второй, послушал рассказ Юрия о том, как кипятился московский тезка после моего ухода, — мол, на войне некоторые офицеры позволяют себе вольности по отношению к старшим по званию и должности, дисциплина падает и т. д. и т. п. Потом мы с напарником, еще раз послав всю московскую дурость подальше, допили бутылочку и в добром расположении духа направились на совещание. Наши души переполнялись желанием преподать перед всеми офицерами бригады урок вежливости и военного искусства московскому проверяющему. На войне одно отношение к проверяющим — дальше тебя уже не пошлют и хуже не сделают, а если замечание объявят, так это не триппер, повисит и отвалится. Кстати триппер — это, уважаемый читатель, «офицерский насморк». И, будучи курсантами, добрая половина офицеров успела переболеть, и в армии, в отличие от гражданки, данное заболевание не считается чем-то постыдным. Всякое бывает.

На совещании у каждого командира было свое место. Мы как офицеры штаба сидели неподалеку от начальника штаба. Зал для совещаний размещался в бывшем детском спортзале, который потом стал у чеченского хозяина гостиной, он смонтировал здесь неплохой камин, который сейчас вовсю топили его же мебелью. Кстати, красное дерево горит очень плохо, много дыма, мало тепла.

Во главе большого обеденного стола сидел командир бригады. Было видно, что с дороги он даже не успел умыться, и, судя по его настроению, второму батальону сейчас не сладко. За спиной переговаривались, я повернулся — там сидел исполняющий обязанности начальника разведки. Рожа его была такой же пропыленной, как у комбрига. Я понял, что, скорее всего, они были вместе. И поэтому спросил:

— Как съездили с Бахелем? Как второй батальон?

— Да полный звиздец. На обратной дороге попали в засаду, одну БМП спалили. Механика ранило, Гусарова, знаешь? Вот его и шарахнуло. Сначала гусеницу перебили, а затем расстреляли нас. Еле вышли из-под обстрела.

— Нет, — я покачал головой, — не знаю. Сильно зацепило?

— Кисти рук здорово обожгло, осколками часть уха снесло и плечо посекло. Если руки спасут, то все хорошо будет. Жалко, толковый механик, хотел из него сержанта сделать.

— Слушай, я сейчас буду предлагать, что, перед тем как помогать второму батальону, надо раненых эвакуировать из медроты, а то их сейчас повалит, заодно и твоего механика вывезут. Для этого третий батальон задействовать, твоих архаровцев. Как на это смотришь?

— Конечно, я — за. Тут, пока вытаскивали раненого, я вспомнил, что недалеко расположена республиканская аптечная база. А у наших медиков, кроме аспирина и энтузиазма, больше ничего нету.

— Давай, выдвигай предложение, доработаем и заберем у духов лекарства, один черт наркоманы да спекулянты растащат.

— Внимание, товарищи офицеры! — ко всем присутствующим обратился начальник штаба.

В зале гудение прекратилось, все посмотрели на командование бригады.

— За истекшие сутки нашей бригадой велись бои на участках: железнодорожный вокзал, гостиница «Кавказ» и здесь по удержанию плацдарма. Также во время выездов на места дислокации подразделений бригады были обстреляны и вступали в непродолжительные бои отдельные группы из штаба. В результате боев всего погибло, — в зале наступила абсолютная тишина, — двое: рядовой Азаров — танковый батальон, сержант Харлапиди — инженерно-саперный батальон, ранены — начальник штаба второго батальона старший лейтенант Пахоменко, командир роты первого батальона лейтенант Краснов, рядовой Гусаров — разведрота, рядовой Ларионов — батальон связи. Было обнаружено и доставлено тело рядового Семенова — инженерно-саперный батальон — числящегося без вести пропавшим. Лютую смерть принял мужчина, — тут Сан Саныч оторвался от бумаги и оглядел присутствующих, и далее уже продолжал, не заглядывая в сводку: — Долго пытали, затем прибили к кресту и отрезанный член вложили в рот. Жуткая картина, должен вам доложить, товарищи офицеры.

В зале поднялся шум, офицеры, невзирая на присутствие командования и московского проверяющего, бурно и возмущено обсуждали гибель солдата.

— Тихо, товарищи офицеры, — чуть выждав паузу, вновь подолжил свое выступление Билич, — я не меньше вашего возмущен, но давайте эмоции и злость оставим для противника, сейчас мы здесь ничего не сможем поделать. Первый батальон захватил снайпера, по его словам, нашего с вами земляка из Новосибирска. Капитан Миронов не смог его доставить, по его словам, последний умер от полученных ран и острой сердечной недостаточности.

Вновь поднялся шум, на этот раз одобрительный. Те, чьи взгляды я ловил, одобрительно кивали и подмигивали, как будто это я кончил снайпера. Какой-то голос из задних рядов произнес: «Совесть замучила, вот сердце и не выдержало». Офицеры одобрительно заржали. В зале царил полумрак, освещался практически только стол, за которым сидели командир, начальник штаба и Карпов, все остальное, по мере удаления от стола, тонуло в потемках, поэтому из задних рядов комментировали происходящее, не беспокоясь, что их узнают. Везет им.

И опять Сан Саныч был вынужден призывать всех к порядку. Шум потихоньку улегся. Я исподволь наблюдал за выражением лиц командира и москвича. Если даже губы командира тронула улыбка при реплике, то проверяющий корчил свою пакостливую рожу с тонкими губами, показывая всем своим видом крайне негативное отношение к происходящему. Крыса — она и есть крыса. Интересно, а он хоть взводным, ротным был или сразу после училища попал на штабные паркеты? Я прошел все ступени и звания досрочно не получал, подлизывая начальствующий зад, поэтому, наверное, и поездил по стране и по войнам немало. Не хочу, чтобы мой сын был военным, хотя одно и то же долбаное военное училище закончили мой отец, младший брат отца, мой тесть и я — идиот. Учил бы английский, не торчал бы здесь.

Потом Сан Саныч начал рассказывать о предстоящей задаче, которую привез Карпов, при этом последний раздувался от важности своей миссии, казалось, что это его идея и мы ему по гроб обязаны. Офицеры напряженно слушали, тихо обмениваясь репликами.

Затем слово взял Карпов:

— Товарищи офицеры! Объединенное командование ставит перед вами почетную задачу в числе первых ворваться в логово зверя и уничтожить его. Сам Верховный Главнокомандующий держит на контроле ход операции. Вы хорошо зарекомендовали себя в прошедших боях, и от имени командующего я выражаю уверенность, что воины-сибиряки с честью справятся с поставленной задачей.

И прочая занудная мура в самых худших традициях советского кинематографа. Если он полагал, что слушатели взорвутся несмолкаемыми овациями, то глубоко заблуждался. Кроме тихих смешков и таких же реплик, ничего не было слышно. Потом кто-то из задних рядов громко и отчетливо произнес: «На хрен пошел». По построению фразы я начал догадываться, кто это сказал, и многие офицеры это поняли. Так говорил только один в бригаде — командир танкового батальона Мазур Сергей Михайлович. Когда входили в Грозный, у нас было сорок два танка Т-72, а сейчас двадцать шесть. За десять дней боев потеряли шестнадцать танков, как правило, вместе с экипажами, и поэтому майор Мазур имел полное право посылать всех московских умников как можно дальше и чаще.

Все ждали ответной реакции. Она не замедлила последовать.

— Кто это сказал? Я полагаю, что это не слишком умный и порядочный офицер, и вряд ли он посмеет выйти и сказать мне все прямо в лицо.

Тут поднялся Мазур и, расталкивая сидевших, пошел к сидящим за столом.

— Я сказал, ну и что? Из-за таких звиздюков, как ты, я потерял сорок восемь человек, и из-за подобного маразма неизвестно, сколько еще ляжет людей. Почему авиация и артиллерия не раздолбит всю эту хренову площадь со всеми, кто там сидит? А войска блокируют ее и будут теплыми брать, кто попытается проскочить, и все. Правда, крови русского солдата будет поменьше, да и подольше будем брать их.

Все обратили свои взгляды на Карпова. Тот смущенно покряхтел и начал:

— Вопрос в том, что весь мир внимательно следит за тем, что происходит здесь, и даже у нас в Ставке прошли аккредитацию все ведущие мировые агентства и телекомпании. И если авиацией и артиллерией обработать такую площадь в городе, то мировое сообщество может нас не понять. И вы правильно заметили, что время затянется, а руководству страны сейчас нужно как можно более скоро закончить здесь конфликт. Да и местная оппозиция, которая выступает на нашей стороне, также против разрешения данного вопроса силами авиации и артиллерии. Может, кто-нибудь из боевиков захочет сдаться? И еще. В настоящее время получена достоверная информация, что в подвале у Дудаева находится группа известных правозащитников во главе с депутатом Государственной Думы Крыловым, который является гарантом личной безопасности Дудаева. И в результате массированного налета он может пострадать.