Читаем без скачивания КиберЗолушка - Марисса Майер

По нижнему краю поля зрения побежала, прокручивалась, зеленая строка.

Сквозь темноту Зола услышала знакомый звук — стрекотали гусеницы андроида. Ико?..

ДИАГНОСТИКА ЗАВЕРШЕНА. ВСЕ СИСТЕМЫ СТАБИЛИЗИРОВАНЫ. ПЕРЕЗАГРУЗКА ЧЕРЕЗ 3… 2… 1…

Над головой раздался какой-то щелчок. Зажужжало электричество. Зола почувствовала, как у нее дергается палец — едва ли не большее, на что сейчас было способно ее тело.

Тьма начала теплеть, где-то вспыхнул свет, сквозь веки он казался малиновым.

Зола заставила себя открыть глаза, щурясь в резком свете люминисцентов.

— О! Джульетта просыпается.

Она снова закрыла глаза, чтобы дать им привыкнуть к яркому свету. Она попыталась поднять руку, чтобы прикрыть глаза, но что-то ее не пускало.

Нервы пронзила паника. Она снова открыла глаза и повернула голову, силясь разглядеть говорившего.

Стена была зеркальной. На нее дикими глазами смотрело ее собственное лицо. Хвостик растрепался, спутанные волосы уныло свисали и явно нуждались в мытье. Кожа была слишком бледной, почти просвечивала, как если бы напряжение последних часов высосало из нее энергии больше, чем у нее на самом деле было.

С нее сняли перчатки и ботинки и закатали штанины. В зеркале она видела не девочку — механизм.

— Как вы себя чувствуете, мисс… эээ… Линь? — спросил бестелесный голос с акцентом, происхождение которого она не смогла определить. Европейский? Американский?

Она облизала запекшиеся губы и вытянула шею, чтобы посмотреть на андроида, стоявшего за ней. Он управлял каким-то аппаратом, стоявшим на стойке среди другой аппаратуры. Медицинское оборудование. Хирургические игрушки. Капельницы. Зубцы.

Зола осознала, что она подсоединена к одному из аппаратов проводами, отходящими от ее подбородка и лба.

На стене справа от нее висел нетскрин, отображавший ее личные данные: имя, идентификационный номер. Кроме нее самой и андроида, в комнате никого не было.

— Если вы будете сохранять спокойствие и окажете содействие, мы не займем у вас много времени, — сказал голос.

Зола нахмурилась.

— Очень смешно, — сказала она, распластанная под металлическими полосками ремней-фиксаторов. — Я на это не подписывалась. Не записывалась в добровольцы на ваши дурацкие тесты.

Тишина. Что-то запищало у нее за спиной. Оглянувшись, она увидела, что андроид вытягивает из аппарата два зубца, прикрепленные к проводам. Вверх по позвоночнику пополз холодок.

— Держите эту штуку от меня подальше!

— Это совершенно безболезненно, мисс Линь.

— Мне все равно. Убирайтесь из моей головы. Я не ваш лемминг-доброволец.

Голос хмыкнул:

— У меня есть подпись от мисс Линь Адри. Вы, вероятно, знакомы.

— Она не моя мать! Она всего лишь…

— Ваш официальный опекун?

Зола тяжело уронила голову на кушетку. Тонкая бумага под ней помялась.

— Это неправильно.

— Не волнуйтесь, мисс Линь. Своим пребыванием здесь вы оказываете своим соотечественникам неоценимую услугу.

Она уставилась в зеркало, надеясь, что смотрит на говорящего по ту сторону стены.

— Да ну? А они что-нибудь когда-нибудь сделали для меня?

Вместо ответа голос просто сказал:

— Мед, пожалуйста, продолжай.

Зола рванулась прочь, едва не свернув шею в попытке избежать холодных зубцов, но андроид уже схватил ее голову с безразличной механической силой и прижал правую щеку к бумажной простыне. Она пыталась извернуться, дергая руками и ногами, но все было бесполезно.

Возможно, если бы она сопротивлялась сильней, они бы вырубили ее снова. Она не была уверена, будет это лучше или хуже, но воспоминание о яме пылающих углей заставило ее прекратить сопротивление.

Ее сердце бешено колотилось, когда андроид открыл щиток у нее на затылке. Она закрыла глаза, пытаясь представить себя где угодно еще, только не в этой холодной стерильной комнате. Она не хотела думать о двух металлических зубцах, которые вставляли в ее контрольную панель — ее мозг, — но об этом нельзя было не думать, она слышала, как это происходит.

Тошнота. Она сглотнула желчь.

Она услышала щелчок зубцов. Она не могла ничего почувствовать — там не было нервных окончаний. Но дрожь, кажется, раздирала ее, заставляя руки покрываться гусиной кожей. Дисплей сетчатки известил ее, что теперь она подключена к детектору соотношения 2.3:

СКАНИРОВАНИЕ… 2 %… 7 %… 16 %…

Аппарат жужжал на столе рядом с ней. Зола представила тонкий поток электричества, скользящего по ее проводам. Сильнее всего это чувствовалось там, где кожа соединялась с металлом, — как покалывание в тех местах, где прекращался кровоток.

63 %…

Зола стиснула зубы. Кто-то уже побывал до этого в ее голове. Факт, о котором она никогда не забывала — и всегда игнорировала. Какой-то хирург, какие-то незнакомые люди, которые открыли ее черепную коробку и вставили эту искусственную систему из проводов и проводников, пока она лежала, беспомощная, распластанная перед ними. Кто-то подменил ее мозг. Кто-то подменил ее.

78 %…

Она захлебнулась криком, который рвался выплеснуться из нее.

Это было безболезненно. Безболезненно. Но кто-то находился в ее голове. Внутри нее. Вторжение. Насилие. Она попыталась дернуться в сторону, но андроид твердо держал ее.

— Убирайтесь! — Крик эхом вернулся к ней, отразившись от холодных стен.

СКАНИРОВАНИЕ ЗАВЕРШЕНО.

Медроид отсоединил зубцы. Зола лежала, дрожа, ее сердце колотилось так, что, казалось, готово вот-вот разбиться о грудную клетку.

Медроид не обеспокоился тем, чтобы закрыть щиток у нее на затылке.

Зола ненавидела все это. Ненавидела Адри. Ненавидела безумный голос за зеркалом. Ненавидела неизвестных людей, превративших ее в это.

— Спасибо за достойное звезд сотрудничество, — сказал бестелесный голос. — Запись вашего кибернетического состава займет несколько минут, а затем мы продолжим. Пожалуйста, устраивайтесь поудобней.

Зола проигнорировала его и отвернулась от зеркала.

Это был один из тех редких моментов, когда она радовалась, что у нее нет слезных каналов, иначе — она была уверена — разревелась бы, шмыгая носом, и возненавидела бы себя за это еще больше.

Ей были слышны голоса, но они бормотали на каком-то своем профессиональном жаргоне ученых, которого она не понимала. Медроид суетился позади нее, убирая детектор соотношения. Готовя ее для следующего орудия пытки.

Зола открыла глаза. Нетскрин на стене изменился, он больше не показывал данных о ее жизни. Ее идентификационный номер все еще значился вверху экрана, озаглавливая голографическую диаграмму.

Диаграмму девочки.

Девочки, полной проводов.

Это выглядело, как если бы кто-то рассек ее посередине, разделив переднюю и заднюю части, и поместил картинку в медицинский учебник. Ее сердце, ее мозг, ее кишечник, ее мышцы, ее голубые вены. Ее панель управления, ее искусственные рука и нога, провода, которые проходят от черепа по позвоночнику к протезам. Шрамы там, где плоть переходит в металл. Маленькие темные квадратики в запястьях — чипы с идентификационным номером.

Но это она и так знала. Этого она ожидала.

Она не знала о металлических позвонках в позвоночнике, четырех металлических ребрах, не знала о синтетической ткани вокруг сердца и о металлических пластинах вдоль костей в правой ноге.

Внизу экрана значилось:

СООТНОШЕНИЕ: 36,28 %

На 36,28 процента она не была человеком.

— Благодарю вас за терпение. — Внезапно зазвучавший вновь голос шокировал ее. — Вы, как вы, несомненно, и сами уже заметили, образцовая модель современной науки, юная леди.

— Оставьте меня, — прошептала она.

— Сейчас произойдет следующее. Медроид введет вам раствор, на десять процентов состоящий из возбудителей летумозиса, — произнес голос. — Они магнитно маркированы, так что вы сможете наблюдать их на голографической диаграмме в реальном времени в виде зеленых точек. Как только ваше тело войдет в первую стадию заболевания, в игру вступит ваша иммунная система и попытается уничтожить микробы, но потерпит неудачу. Тогда ваше тело вступит во вторую стадию болезни, которая начинается, когда мы видим синие пятна на вашей коже, похожие на ушибы. На этой стадии мы введем вам раствор с последней партией антител, которые в случае, если наши разработки были успешны, полностью остановят возбудителей. Абракадабра — и вы поспеете домой как раз вовремя для клецек. Вы готовы?

Зола пристально посмотрела на голограмму и представила, как наблюдает собственную смерть. В реальном времени.

— Сколько разных антител вы тестировали?

— Мед?..

— Двадцать семь, — сказал медроид.

— Но, — продолжил голос с акцентом, — каждый раз они гибнут чуть медленнее.