Читаем без скачивания За други своя. Добровольцы (СИ) - Эйпур Александр

«Б-2403» завернул на ближайший базар, капитан с помощниками решили пробежаться. Само собой, перед выходом нашёл мои глаза. Куда ж без меня, без любимчика, как могут подумать. Да наши парни не такие, можно не сомневаться.

В порту был замечен знакомый корабль, только спустились по трапу, я заострил внимание на нём:

— Вроде, наш «хвост».

— Он самый. — Капитан предложил вернуться на борт. Помощник выдал нам кители зелёного цвета. Снова вышли. Я ещё подумал: неужели такой простой камуфляж способен что-то поменять?

— Не должны, — капитан был краток, увлекая на стоянку тележек. С ветерком домчали до базара. Я отметил про себя, что дорожное полотно здесь похуже, тележки отработали ресурс, но бегали довольно резво. У входа через южные ворота две группы затеяли драку, представители правопорядка благополучно исчезли в чайной палатке.

До восточных ворот дошли пешком, помощники поглядывали по сторонам, и я начинал понимать принципы слежки. Нас могли передавать, из рук в руки, неизвестному наблюдателю. Как у них всё сложно!

Предметом нашего интереса оказалось серебро. Изделия местных мастеров, мягко говоря, не блистали качеством. Аляповатые фигурки, шкатулки, цепочки и перстни, — дали бы мне металл, сделал бы куда интереснее.

Подловив момент, как Балуха прикидывает на ладони вес, я подумал, что для переплавки берём, хороший мастер из двух громоздких шкатулок сделает две-три толковых, что и в руки будет приятно взять, и подарить дорогому человеку.

Попутно появилось мнение, что не хлебом единым… условия созданы так, чтоб не скучали без дела.

А вот одного торговца капитан уличил в обмане, тот, под видом серебра, пытался всучить сплав из бросового материала.

— Это не серебро, уважаемый. На обмане хочешь новый дом поставить, но начинаешь с обмана.

— А ты что, великий знаток серебра? — Дядька вёл себя нагло, поскольку обстоятельства диктовали условия. Любой ценой — а завтра будь что будет.

Помощник выставил на прилавок точно такую же шкатулку, из наших покупок.

— Весы тут рядом. Или сам руками определишь разницу?

— Твоя взяла. Не поднимай шума, так и уступлю…

В итоге, мы ушли с двумя килограммами серебра, сверх того, что планировал капитан.

В порту, обойдя соседние корабли, помощники уторговали ещё две шкатулки, радостно заявились на борт. Капитан определил на глазок:

— А тут вы промахнулись. Фальшивка.

— Давай проверь. Глаз не всегда бывает точен.

Здесь уже и студенты стали свидетелями, как определяют подлинность товара, кто-то записывал за капитаном. Я запомнил.

— Ну что, кто оказался прав?

— Отнесём назад.

— Не примут. Скажут, ты подменил.

— Ну, а хоть какую ценность сплав из себя представляет?

Капитан пощадил их, обоих:

— Можно пуговиц набить, на китель. Для рыбалки грузил.

— И всего-то?

— Корону для короля, которому можно жизнь продлить либо урезать.

— Так он опасен, металл этот? — Балуха исчез, вернулся с бумагой и завернул покупку. — Их наказать надо бы.

— Есть идея?

— Придумаем! — Оба помощника покинули борт, мы же облепили капитана. Помощник выдал ему фартук, ящичек с инструментом, круглую штуку, — ведром можно назвать с большой натяжкой. Горячая на ощупь — может, и печь.

Опытной рукой, мастер покрошил покупки, потом закинул в печь. Помощник принёс формы — я таких не встречал. Зрелище, конечно, завораживало: небольшими порциями расплав попадал в формы и уходил для остывания. Прикидываю в уме, всяк подумал: а можно мне попробовать? Сколько раз мы наблюдали за работой мастеров, и каждый раз восклицали: это так просто? Как здесь: грубоватые поделки превратились в обломки, печь приняла их, и на выходе кипящий ручеёк… Вот с формами загадка. Сам ли мастер изготовил, кто помогал. Заразительное и зрелищное ремесло.

Чуть погодя, из первой формы, мастер извлёк изделие. С первого взгляда стало понятно: шарообразная конструкция, усиленная изнутри фигурными распорками. Внешняя оболочка из пятиугольников; отполировать, и на выставку, если это не заказ.

Помощники вернулись не солоно хлебавши. Приходите завтра, мы что-нибудь придумаем, наличных нет.

— Давайте, я схожу, мне по посмеют отказать, — предложил мастер. Прихватил обе шкатулки и исчез. Помощники ударили по рукам, заключили сделку. И оба не угадали. Капитан вернулся с одной.

— Крепкие ребята попались, результат видите сами. Но погодим немного, вдруг они чего забыли…

Не берусь сказать, через сколько, но довольно скоро с улицы послышался голос: «Есть кто? Дело срочное имею».

По срочному мы и сами любим. Гость, как разглядел ходока, выложил деньги на стол:

— Где шкатулка? — Ему с радостью вручили, проводили до трапа. Оглянулся, провожающему признался: — Капитан ваш, выходит? Хотел бы я к нему в команду.

— А что он тебе сказал? — уточнил я.

— Лучше спроси у самого. За такими людьми надо ходить и записывать.

Поскольку капитан радовал очередным талантом, я поспешил к своим. Парни уступили место, все друг друга хорошо понимаем. Мне надо, и вопросов нет. И вот, на моих глазах, создаётся изделие, которому во всей вселенной равных не отыщешь. Полировальная машинка гуляет по пятиугольникам, диск в каждый уголок заглянет. Дефекты литья исчезают, обнаруживая идеальную поверхность. Теперь я понимаю, почему возникает желание подержать в руках. Скажем, топаешь между рядов базара, мельком оцениваешь безделицы. Вот не лежит душа, рука не шевельнётся. А вот эту конструкцию захочется иметь, сделать украшением своего дома.

К слову, вот тоже набежало, — свои поймут. Проходя личный список учителей, каждый понял, что лучше получается, чему стоит посвятить себя. При условии, что враг не рядом, может угрожать нападением. По всему, наш капитан тяготеет к работе с металлами, дар проявляет себя, в свободную минуту. Мы в порту, время терпит, почему ни посвятить свободный часок любимому делу?

И ещё. Мы — потомки тех, кто создавал и аппараты, и всячески облегчал труды. За нами постоянно наблюдают и крадут идеи. Потом выдают за свои, а новым поколения показывают — как секретную науку. Вам такого никогда не повторить! Их учёные что-то выдумывают, совершенствуют и некоторых результатов всё же достигают. Чтобы нам утереть нос. А мы не рвём рубаху, иногда создаём предметы, на ровном месте. Есть светлые головы, кто глянет только на их двигатель, распознает, как устроено, увидит незримые детали — и повторит. Враг ошеломлённо возьмётся ощупывать да проверять, приборами и линейками мерить. «Работает не хуже?» — спросит мастер. — «А как это у тебя получилось? Без диплома, дня не проучившись?»

Умельцев копировать противник сразу берёт на заметку. В случае, если не удаётся переманить на свою сторону, убивает. Есть такие приборы, частоты низкие издают. Закипела кровь у упрямца, и свалился замертво. Его потом родичам предъявят: он, дескать, полез в работающий двигатель, а это железо, мозгов нет, вот и поплатился…

Колечко вновь напомнило о себе. Кажется, снова подводило к главной мысли. Скопировать можно всё… Я поднял глаза и осмотрелся. Салон выглядел целостным, за этим коконом угадывались конструкции. Если мы копируем самый лучший аппарат, то мелкие недочёты в конструкции подмечаем на ходу. При изготовлении копии, потомственный копировальщик, конечно же, учтёт их и внесёт свои поправки. И копия станет лучше лучшего, а о том можно и не сообщать. Ты знаешь — и того довольно. Если, предположим, корабль участвует в каком сражении, противник знает пределы прочности именно этой модели. И будет сильно удивлён, когда уверенность его размажут фактом обратного свойства. Уцелел кораблик, хотя не должен…

Капитан заканчивал свой труд, доводил мелкие замечания глаза. Быть может, он потомок тех копировальщиков. Или заново родился, пройдя через насильственную смерть.

Тогда и «Б-2403», может статься, полноценная боевая единица, без видимых ракет и орудий. Тогда и… где-то ждут приказа целые подразделения, пилоты и стрелки, командиры и разведка — не на виду у врага, но держат ситуацию под контролем.