Читаем без скачивания Всегда с тобой - Хармони Уэст

Из-под рукава его футболки выглядывает маленькая татуировка. Улыбка. Странная татуировка для парня, который определенно предпочитает хмуриться.

— Это напоминание о том, что нужно улыбаться или что-то в этом роде? — Спрашиваю я, указывая на это.

Майлз приподнимает рукав, как будто забыл о чернилах, навсегда отпечатавшихся на его коже.

— Не-а. Когда мама звала меня или Софи, она всегда начинала с имени другого человека. Со — Майлз! Ма — Софи! Поэтому мы сказали ей, чтобы она просто начала называть нас смайлами, и мы оба придем. — Он пожимает плечами и опускает рукав. — Довольно глупо, но Софи сказала мне сделать такое тату на мое восемнадцатилетие, и поскольку ее не было рядом, чтобы отговорить меня от этого, я её сделал.

Софи такая эгоистка из-за того, что сделала, зная, что ее брату придется праздновать свой день рождения без нее. Ее исчезновение привело к эффекту домино, которого она даже не потрудилась предвидеть: брата выгнали из школы, отец в тюрьме, весь город скорбит.

Он кивает в сторону кассы и заступает на мое место, его рука касается моей, прежде чем я отдергиваюсь от него.

— Думаю, тебе лучше показать мне, как это работает.

Натали, сидящая за своим столиком у окна, одаривает меня сочувственной улыбкой, прежде чем снова обратить внимание на меню.

Но Лив продолжает пялиться на Майлза.

Как будто она могла бы убить его.

ГЛАВА ПЯТАЯ

После окончания моей смены, я бегу к дому Джордана, мои ноги уже болят от многочасовой работы в закусочной. Он живет на другом конце города, на Хантер-роуд, где особняки расположены на расстоянии нескольких акров друг от друга.

Его особняк в королевском колониальном стиле окружен высокой оградой из камня и кованого железа. Замок в нашем городке бунгало и коттеджей. Дом возвышается над близлежащими деревьями, бетонная подъездная дорожка окружает идеально ухоженный цветочный сад с фонтаном в центре, а система полива сохраняет траву сочно-зеленой.

В его доме царит такая тишина, что кажется, будто входишь в музей, где твои ботинки скрипят по полу, а каждый кашель эхом отражается от стен и высоких потолков.

Я надеюсь проскользнуть мимо мамы Джордана, но она уже выходит из кухни, стук ее каблуков эхом разносится по коридору.

— Привет, дорогая. — Она хватает свою сумочку от Chanel и одаривает меня ослепительно-белой улыбкой мэра. Резко выделяющейся на ее загорелом, намазанном ботоксом лице. — Я как раз собиралась уходить. Джордан наверху, в своей комнате.

Я дарю ей свою самую широкую, ослепительную улыбку и надеюсь, что нравлюсь ей больше, чем Софи.

— Спасибо, миссис Голдман.

С той ночи, когда пропала Софи, Джордану запретили устраивать вечеринки. Но это не помешало нам двоим проводить время в этом огромном доме без присутствия взрослых. Когда мы вдвоем, я чувствую себя королевой замка.

Я бегу наверх и вхожу в его открытую дверь. На полках и комодах выставлены трофеи, а на стенах висят награды, некоторые из которых относятся ко временам начальной школы. Трофеи за тай-бол, памятные вещи за побитые им рекорды, его победные тачдауны. Куда бы Джордан ни посмотрел, он видит свои победы.

В его комнате нет того хаотичного беспорядка, в котором, как я предполагаю, живет большинство парней — углы его кровати аккуратно заправлены, поверхности протерты от пыли едким дезинфицирующим средством, вся его грязная одежда брошена в корзину. Результат тяжелой работы их домработницы.

Он без рубашки, стоит перед своим шкафом, волосы мокрые. Каждый загорелый, мускулистый дюйм его тела идеален. Обычно он бы развернулся ради меня, но сегодня он оглядывается через плечо, когда скрипит дверь. Затем поворачивается обратно.

— Привет. — Его голос ровный, и моя грудь сжимается так сильно, что становится больно.

Он видел видеозаписи.

Я спешу к нему и касаюсь пальцами его руки. Не уверена, что от прикосновения к нему станет лучше или хуже.

Когда он стряхивает руку, у меня уже есть ответ.

— Почему ты вчера ушла с вечеринки с Майлзом Мариано? — Джордан выплевывает имя Майлза, как проклятие. Вешалки скрипят, когда он перебирает свои рубашки, но я едва слышу их, потому что мое сердце стучит в ушах.

— Джордан, ничего не случилось. Клянусь. Меня просто нужно было подвезти домой.

Раньше он никогда так долго не отказывался смотреть на меня. Я не привыкла чувствовать себя невидимой рядом с ним. Паника заставляет мое сердце биться сильнее, кожу нагреваться, кровь закипать. Джордан никогда раньше не злился на меня. Никогда. Я не могу с этим справиться.

— Тогда почему ты держала это в секрете? — спрашивает он.

Потому что, если я скажу ему, что Майлз Мариано подвез меня домой, он запаникует. Предположит, что это будет последний раз, когда он меня видит, потому что Майлз собирается убить меня. И он думал бы о Софи. Последнее, что я когда-либо хотела бы делать, это напоминать Джордану о ней. Девушка, которая разбила ему сердце, когда бросила его. Которая так основательно разбила его, что мы никогда не говорим о ней. Даже не произносим ее имени.

В те дни, когда мы активно искали ее, Джордан замолкал каждый раз, когда я произносила ее имя вслух. Либо он плакал, либо его челюсти сжимались, и я быстро понимала, что если я хочу Джордана, мне нужно похоронить Софи.

— Я не думала, что это имеет значение, — говорю я ему. — Кто-то предложил подвезти меня домой, и я согласилась. Мы пробыли в машине всего пару минут.

— Не просто кто-то. — Теперь его голос дрожит от гнева. — Майлз Мариано. Ты же знаешь, что люди говорят, что он убийца, верно?

— Но они этого не знают. Я знала его. Он не причинил бы вреда собственной сестре. — Я не знаю этого наверняка, но это то, что Джордан должен услышать.

Хотела бы я рассказать ему все, что знаю. Что с Софи все в полном порядке. Она сбежала, потому что не оценила, как ей здесь хорошо. Потому что она хотела еще большего внимания, чем уже получала.

Но если я расскажу ему, откуда мне это известно, он никогда больше не заговорит со мной. Потому что я так долго хранила это в секрете.

Джордан находит рубашку поло и натягивает ее. Рукава его рубашки натягиваются на плечи, и мне грустно видеть, как напрягаются мышцы на его руках и животе. Должно быть, он готовится к летней работе в загородном клубе. Ему не нужны деньги, но единственное, что для его семьи важнее денег, — это связи.

— Ты