Читаем без скачивания «Шторм» начать раньше… - Николай Иванов

– Я побегу, правда, побегу, – красная от смущения, пошла к двери Аня.

– Я сегодня ночью приеду. Сегодня – точно приеду. И буду ждать всю ночь. Придешь?

– Не знаю, – не оборачиваясь, пожала плечами Аня и выскользнула из кабинета.

Глава 5

«СОХРАНИТЬ ПЛАЦДАРМ». – «АРМИЯ ДЛЯ НАС – ЭТО ВСЕ». – ГЕНЕРАЛЫ ПОМНЯТ, ЧТО ОНИ ПРЕЖДЕ ВСЕГО – СОЛДАТЫ. – Б. КАРМАЛЬ – АГЕНТ ДАУДА? – КУШКА – СТРОГО НА СЕВЕР.

«11 мая 1978 г., № 3805.

Из посольства США в Кабуле.

Госсекретарю, Вашингтон. Доложить немедленно.

Конфиденциально.

На № 116319 из госдепа.

1…Ожидание, «когда осядет пыль» для начала диалога по вопросу помощи, может исключить в будущем возможность маневра в отношениях с новым режимом.

2. Мы еще не в состоянии определить, можно ли квалифицировать новое афганское правительство как коммунистический режим… Правительство Тараки неоднократно отвергало этот ярлык и поэтому до сих пор даже не употребляло слово “социалистическое” в своих публичных заявлениях или беседах с нами… Новое руководство, несомненно, пришло к власти через насилие и кровопролитие, но оно может утверждать, что это было необходимо для свержения “тиранической диктатуры” Дауда…

3….Ожидая слишком долго, мы рискуем дать повод правительству Тараки прийти к заключению, что оно лишено экономического выбора, кроме полной опоры на Москву и ее сателлитов.

Заместитель председателя Бабрак прямо дал мне об этом понять сегодня утром…

…9. Короче говоря, мы считаем, что сейчас необходим зондаж, с тем чтобы сохранить здесь в возможно большей степени наш плацдарм…

И мы уверены, что такой жест сохранит для нас право политического выбора…

11. Просим быстрейших указаний. Я уже начал ряд визитов новым министрам, как и другие послы, и если я воздержусь от визитов к министрам… то это будет замечено».

Начало мая 1978 года. Кабул

Первой официальной делегацией в Афганистан ЦК решил послать военных, что совпало и с интересами афганцев. Маршал Огарков в это время присматривал кандидатуру начальника управления, занимающегося военными советниками, и лучшей возможности проверить кандидатов найти было трудно. Руководителем группы он назначил одного из претендентов – генерала Зотова.

Инструктаж провел предельно кратко:

– Цель вашей поездки, Николай Александрович, – посмотреть, что собой представляют вооруженные силы Афганистана. Если попросят, дать рекомендации по их совершенствованию. Жду ваших докладов.

На аэродроме в Кабуле группу встретили Амин и Кадыр.

– Товарищ Тараки знает о вашем приезде, но сейчас очень занят, – после традиционных приветствий сообщил Амин. – Он хотел, чтобы вы побывали в войсках, а потом, при встрече, посоветовали бы что-нибудь в нашей работе.

– А мы затем и прилетели. – Зотов оглядел свою группу. Немногочисленна, конечно, но было бы что смотреть.

Тараки их принял, когда они и в самом деле помотались по частям и гарнизонам.

– Как вам наша армия? – улыбаясь, спросил Тараки и, не дожидаясь ответа, гордо произнес: – Орлы. Армия сделала революцию, и она для нас – все. Если у вас в стране диктатура пролетариата, то у нас, из-за отсутствия рабочего класса, – диктатура армии. И мы хотим, чтобы она по всем параметрам оставалась на высоте. У нас марксистско-ленинская партия, такой же марксистско-ленинской должна стать и армия.

– Товарищ Тараки, ну как же она может быть марксистско-ленинской, если ею управляют муллы, – попытался вернуть к земным армейским проблемам возбужденного Генерального секретаря Зотов.

– А что надо сделать? Как у вас? Мы дадим команду, исправим.

– У нас воспитанием солдат, поддержанием их боевого духа занимаются политработники.

– Да? – Тараки задумался, потом отыскал взглядом министра обороны: – Надо и нам сделать точно так же, товарищ Кадыр. Я забибу[11] себе не нажил, и пока ничего страшного не случилось, – под улыбки присутствовавших потер свой лоб Нур Мухаммед. – Расскажите-ка, что нужно для создания института политработников, какому делу учить их.

– Товарищ Тараки, это долгая работа, мы лучше составим схемы, таблицы и передадим вашим товарищам военным. Первое, и главное, – это подобрать хорошего начальника Главного политуправления.

– Товарищ Амин, – повернулся Тараки в сторону Хафизуллы. – Надо подобрать хорошего начальника Главного политуправления. Завтра сможете его нам представить?

– Смогу, – чуть подумав, утвердительно кивнул тот. – Я думаю, товарищ Экбаль Вазири справится с этой должностью.

– Давайте назначайте, чтобы он мог поближе познакомиться с советскими товарищами. Армия – это цвет нашей нации, – опять перешел на любимую тему Тараки. – Запад кричит, что у нас произошел военный переворот, а мы говорим – революция, свершившаяся под руководством военных и силами армии…

– Ну что ж, молодцы, – похвалил Огарков, когда вечером Зотов доложил ему о встрече и разговоре с Тараки. – Я думаю, наш Главпур проявит расторопность и группа политработников еще успеет прилететь в Кабул до вашего отлета.

19 мая 1978 года. Москва

Приемная начальника Главпура, с самого утра была заполнена генералами, принадлежность которых к родам и видам войск можно было понять по сувенирам, которые они держали на поздравительных адресах, – танки, самолеты, пограничные столбы, ракеты, опять танки, корабли… Епишев принимал поздравления с семидесятилетием, делегации; ревниво следили за очередью в кабинет, но генерал-майор Заплатин, глянув на часы, решительно протиснулся к столику порученца:

– Мне назначено на двенадцать.

Порученец сверил время, поднялся, неторопливо и с достоинством скрылся за дверью кабинета Епишева. Генералы, ждавшие приглашений, уныло посмотрели на рабочую тетрадь в руках Заплатина, вздохнули, стали занимать свободные стулья: не успели проскочить и откланяться – теперь жди. Сколько часов просижено вот так перед дверьми начальства!

– Пожалуйста, Василий Петрович, генерал армии ждет вас, – вышел порученец.

Присутствующие, в глубине души еще надеявшиеся, что в свой день рождения Епишев не станет заниматься делами, вздохнули уже окончательно и обреченно, начали перечитывать известные, наверное, до последней запятой тексты поздравлений.

Заплатин вошел в предусмотрительно оставленную открытой дверь. Алексей Алексеевич поднялся из-за стола, уже заставленного боевой техникой, встретил генерала посреди кабинета.

– Что, не дали мы тебе погулять по Германии? – спросил с улыбкой и пригласил к столу заседаний, тянувшемуся вдоль стены. – Сколько дней пробыл в командировке?

– Два.

– Что ж, мне вот тоже… – кивнул на стол и на дверь в приемную Епишев, – не дают отдохнуть. А теперь скажи, тебя куда хотели советником послать?

– В Алжир.

– А слышал, что в Афганистане произошла революция?

– Знаю, – расставил более точные акценты генерал.

– Там какие-то фракции в партии, знаешь? – не оставил без внимания поправку Заплатина начальник Главпура.

– По газетам.

– Мы с министром обороны решили послать тебя советником к начальнику афганского Главпура, которого, кстати, еще не назначили. Как?

– Я солдат.

– Когда генерал говорит, что он – солдат, это отрадно слышать. Тем более от политработника. Но мы и не ожидали от тебя иного ответа. Как там действовать – решай на месте. Вот и все. Собирайся в дорогу. Подожди, Пономарев просил позвонить ему.

Епишев тяжеловато поднялся, прошел к своему рабочему столу. Поднял трубку «кремлевки»:

– Борис Николаевич? Отобрали. Заплатин. Беседовать будете?

По согласительному кивку начальника Заплатин понял, что ехать на Старую площадь, в ЦК, придется. Но это хорошо, раз уж свалился ком на голову, надо отряхиваться. И как можно больше информации получить здесь, сейчас, в Афганистане уповать придется только на себя.

Выйдя из кабинета, с улыбкой посмотрел на подхватившихся со своих мест генералов. У кого-то упал, покатившись по красному ковру, медальон с гербом Советского Союза, и все покрепче ухватились за свои подарки и поздравления. Не обращая внимания на откровенную ухмылку Заплатина – был бы на нашем месте, сам бы сидел здесь, – как на Бога, посмотрели на порученца: кому можно?

Василий Петрович выбрался из приемной, в дверях чуть не столкнувшись с новой группой поздравляющих – судя по форме, речников и авиаторов. Вспомнил, что скоро день рождения у жены.

– О-о, наш папа сегодня со службы раньше срока? – неподдельно удивилась она, когда он пришел домой.

Выбежавшая из спальни дочь тоже остановилась, посмотрев на часы. И генерал, наверное, впервые остро почувствовал, насколько мало внимания он уделял семье, если даже приход со службы раньше семи вечера для них удивление и беспокойство. Виновато улыбнулся.