Читаем без скачивания Ярость и разрушение - Дженнифер Ли Арментроут

— Ты будешь присутствовать при смерти своего сына.

Мой вздох при звуке голоса Зейна был заглушен криком Гавриила, когда он снова повернулся.

Зейн стоял позади Гавриила, его рука обнимала шею Сулиена, пока Истиннорождённый боролся, благодать вспыхивала из его правой руки, образуя шпагу, которая могла убить Зейна, даже если бы он не был ослаблен. Другой вид страха переполнил меня.

Но Зейн был быстр, невероятно быстр, когда схватил голову Истиннорождённого и повернул.

Гавриил закричал, его ярость прогремела по пещере, как землетрясение, когда Зейн бросил Истиннорождённого, а затем рванулся вперёд, врезавшись в Архангела, ломая хватку Гавриила на моём горле. Я начала падать, но Зейн поймал меня. Вспышка боли от его объятий угрожала утащить меня под воду, и я, должно быть, потеряла сознание, потому что следующее, что я помню, это то, что я лежу на спине, а Зейн поднимается передо мной, его крылья расправлены по обе стороны от него.

И я увидела его.

Многочисленные царапины и борозды покрывали его спину, а крылья выглядели не так, как надо. Одно висело под странным углом, а под левым крылом был глубокий разрез, обнажавший кости и ткани. Эта рана была…

О, боже.

Как это случилось с ним? Как он был ранен? Он только что пришёл. Он просто…

Собрав всё, что осталось во мне, я сумела перевернуться на бок. Я села, но боль пронзила всё моё тело. Моя щека ударилась о землю. Мне удалось поднять подбородок, ища Рота. Он должен был вытащить Зейна отсюда. Надо было увести его подальше от Гавриила. Я закричала, зовя принца демонов, но из горла вырвалось только карканье. Что-то было не так с моим горлом.

— Ты не проживёшь достаточно, чтобы пожалеть об этом, — предупредил Гавриил.

— Я разорву тебя на куски, — прорычал Зейн. — А потом я сожгу твоё тело рядом с его.

— Я ждал этого момента, — тон Гавриила был самодовольным — слишком самодовольным.

У меня в голове зазвенела сигнализация.

— Я знал, что ты придёшь.

Раздался задыхающийся звук, и Зейн сделал шаг назад, его крылья поднялись и затем опустились. Рот закричал.

— Теперь ты знаешь, почему Истиннорождённым и их Защитникам запрещено быть вместе? — голос Гавриила был шёпотом, который донёс ветер, который начал подниматься в комнате. — Любовь затмевает суждение. Это слабость, которую можно использовать.

Я попыталась разглядеть, что происходит, но уже не могла поднять голову.

— Горечь и ненависть будут гнить и расти в ней, как это было с Сулиеном и с теми, кто был до неё. Она с радостью прольёт свою кровь против Бога, который может быть таким жестоким, — голос Гавриила был повсюду, внутри и снаружи, вибрируя в моих сломанных рёбрах. — Ты забрал моего сына, но взамен подарил мне дочь.

Вспыхнул золотистый раскалённый свет, а затем наступила тишина.

— Зейн, — позвал Рот. — Дружище…

Я увидела, как ноги Зейна подогнулись и сложились. Он опустился на колени, спиной ко мне. Я попыталась произнести его имя. Его рука двинулась вперёд, к груди. Он застонал, и его тело дёрнулось.

На землю упал кинжал.

Мой кинжал.

Потом он тоже упал.

Зейн приземлился рядом со мной, на спину и сломанное крыло. Зачем ему падать так? Я не понимала, что происходит, почему Рот вдруг оказался рядом с Зейном. Демон звал кого-то, Каймана, а потом Лейлу, пытаясь удержать Зейна, но Зейн оттолкнул Рота и перекатился на бок лицом ко мне.

Я видела его грудь, я видела рану над сердцем и кровь, которая хлестала с каждым ударом сердца.

— Нет, — прошептала я, и огромный ужас впился в меня когтями. — Зейн…

— Всё в порядке, — сказал он, и из уголка его рта потекла кровь.

Я попыталась поднять руку, но всё, что мне удалось, это дёрнуться, как будто меня переехал самосвал. Паника поднялась как ураган, когда я снова попыталась дотянуться до него. Внезапно Рот оказался позади меня. Он подхватил меня и положил, чтобы я была рядом с Зейном.

— Ты не можешь… Нет, Пожалуйста, Боже, нет, Зейн, пожалуйста…

Рот осторожно взял мою руку и положил её на щёку Зейна. Движение причиняло боль, но мне было всё равно. Его гранитная кожа была слишком прохладной. Это было совсем не правильно. Мои пальцы двигались, пытаясь втереть тепло обратно в его кожу. Эти бледные волчьи глаза были открыты, но они… В них не было света. Его грудь не двигалась. Было тихо. Он был неподвижен. Я не понимала, не хотела понимать. Я тёрла его кожу, продолжала тереть, даже когда она перестала казаться настоящей.

— Тринити, — начал Рот каким-то неправильным голосом.

Он откинулся назад, опустив руки на колени, а затем отвернулся, поднимаясь на ноги. Он пошатнулся, поднял руки к волосам и наклонился.

— Он…

— Нет, нет, — я вгляделась в лицо Зейна. — Зейн?

Единственным ответом была связь, рвущаяся глубоко внутри меня, как будто это был слишком туго натянутый шнур. Он вырвался на свободу, когда пронзительный вопль разорвал воздух, вырвался из самой моей души. Я больше не чувствовала связи.

А потом я уже ничего не чувствовала.

ГЛАВА 42

Хуже всего было не то, что я оказалась заключена в сломанном теле. Мой ад был в том, что я не могла убежать от горя, разъедающего мою душу. Я думала, что пережила величайшую потерю, когда умерла мама, потом Миша, но я была не права. Не то, чтобы те потери были менее разрушительными, но это было… слишком.

Жизнь стала чистилищем.

В течение нескольких часов, которые превратились в несколько дней, я узнала, что на мне может зажить любая рана, если она не смертельна. Сломанные кости снова срастались и вставали в суставы, из которых их вырвали. Разорванная плоть сшита без помощи иглы и нитки, что-то, о чём я не знала, было возможно, и, очевидно, Мэтью тоже, который зашивал многие мои раны в прошлом. Теперь я поняла, почему Жасмин была так удивлена раной в голову, которую я получила той ночью в туннеле. Разорванные вены и нервы вновь соединились, возвращая ощущение в давно онемевшие места.

Процесс был болезненным.

Потеряв сознание только тогда, когда этого стало слишком много, и мне нужно было избежать жгучих булавок и игл вдоль моих конечностей, когда поток крови вернулся, я бодрствовала большую часть исцеления. Я проснулась, когда Лейла села рядом со мной со слезами на глазах и сказала, что Зейн ушёл.

Часть меня уже знала это, и ей не нужно было вдаваться в подробности. Прошло уже слишком много времени. Когда Стражи