Читаем без скачивания Золотой пергамент - Марина Клингенберг

Только когда ему в горло уперлись сразу три меча — его окружили — Кристиан понял, что, поступая так, он рисковал оставить Юана совсем одного. Возможно, ради него следовало повернуть… Но что бы выбрал он, если бы Кристиан спросил его?

— Отставить! — раздался вдруг чей-то крик.

Воины опустили мечи, но не отошли. Кристиан увидел неожиданного спасителя, только когда он подошел почти вплотную, и огонь одного из факелов осветил его лицо. Это был человек средних лет с длинными черными волосами, чем-то похожий на Тристана.

— Чего ты пытаешься добиться, эндерглидец? — спросил он с видимым презрением.

— Разговора с правителем Руэдейрхи, — ответил Кристиан. — Но вашим стражам такая причина не показалась весомой.

Человек в изумлении уставился на него. Это, без сомнения, был единственный случай на всю историю Градерона. Страж Рассвета приходит в город тьмы и требует разговора с правителем! Немыслимо! Но, увы, он не имел права приказывать его убить. Руэдейрхи, услышав о яростной битве у ворот, велел выяснить, что нужно незваному, но настойчивому гостю.

— Посторожите его, — наконец, сказал он охранникам. — Ждите моих дальнейших приказаний.

Охранники и воины с видимым разочарованием повиновались. Так они и стояли, сверля Кристиана ненавидящими взглядами и нетерпеливо вынимая и вновь убирая мечи и кинжалы.

Через некоторое время длинноволосый человек возвратился.

— Иди за мной, эндерглидец, — коротко бросил он. — И без фокусов. Эй, вы, двое! — приказал он воинам Заката. — Ведите его.

— Но, господин Танкред, — растерянно проговорил один из них. — Не лучше ли…

— Выполнять! — отрезал мужчина.

Такой процессией — он, Кристиан и воины Заката по обе стороны, — они направились вперед. Кристиан не оглядывался. Ему было неинтересно, что представлял собой Градерон.

После череды темных безликих домов, начисто лишенных освещения, они приблизились к огромной горе, как сначала показалось Кристиану. Похоже, некогда это действительно была гора, но теперь в ней угадывалась большая, причудливая зубчатая крепость с множеством огней. Чтобы достичь входа, пришлось преодолеть не один десяток ступеней, и Кристиан невольно подумал о лестнице Гволкхмэя. Что скажет правитель, когда узнает, где был Хранитель Ключа Врат Рассвета…

Лестница закончилась, приведя процессию к большим дверям. За ними вились слабо освещенные коридоры. Кристиан целеустремленно шел вперед, не обращая внимания на воинов Заката, которые при каждом его резком движении хватались за мечи.

Вскоре отворились очередные двери. За ними простирался огромный темный зал, в конце которого высился трон. Рядом с ним полыхали огни.

Кристиану потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к небогатому освещению и разглядеть, кто там сидит. Но когда ему удалось, он не поверил своим глазам.

— Что ты так смотришь, страж Рассвета? — спросил этот человек. — Ведь ты хотел побеседовать, а не просто полюбоваться мной?

Последние сомнения развеялись. Это был Руэдейрхи. Но Кристиан и представить себе не мог, что правитель Градерона мог так выглядеть.

Это был молодой, стройный человек с красивым лицом, голубыми глазами и неимоверно длинными светлыми прямыми волосами. Он был одет в свободное одеяние темно-фиолетового цвета, на голове красовалось что-то вроде короны с синим полумесяцем на серебряном поле. Но больше всего Кристиана потрясли его волосы. Ведь люди со светлыми волосами рождались и жили только и только в Эндерглиде.

Руэдейрхи, по обыкновению, подпер щеку рукой, с насмешкой глядя на Кристиана.

— Я слушаю, — проговорил он. — Или ты стесняешься? Оставьте нас, — он махнул рукой сопровождающим Кристиана.

Те немного помялись, но спорить не решились и вышли из зала. Кристиан справился с собой и решил больше не терять времени даром.

— Я Кристиан Розенгельд, — сказал он.

— Вот как, Розенгельд? — ухмыльнулся Руэдейрхи.

— Да. И я пришел к вам с просьбой.

— Должно быть, ты хочешь освободить своего брата от проклятия?

Кристиан напрягся. Не было ничего удивительного в том, что Руэдейрхи знал. Он сразу послал Гволкхмэю письмо, где сообщил о Балиане — должно быть, у него были свои способы осведомления.

— Видишь ли, Кристиан, — продолжал Руэдейрхи, — твой брат вор, и он должен понести наказание.

— Нет, — холодно проговорил Кристиан, глядя на него пронизывающим взглядом — неужели правда есть способ спасти Балиана? — Нет, — повторил он. — Его обманом вынудили это сделать. И к этому причастен ваш человек. Таранос.

— Я знаю. Таранос понесет наказание за свои деяния. Он уже осужден и находится в заключении. Но это не отменяет того факта, что твой брат взял не принадлежащую ему вещь.

— Освободите его, — твердо повторил Кристиан.

Руэдейрхи молча глядел на него — теперь уже не насмешливо, а строго и внимательно.

— Уверен, — проговорил он, не сводя с Кристиана этого, несколько пугающего взгляда, — что люди Эндерглида мало знают обо мне. Слушай же. Превыше всего я ценю истину и справедливость — именно поэтому ты оказался здесь, а охранники, не пожелавшие доложить мне о твоем стремлении говорить со мной, будут наказаны. Ведь дело касается меня, и решать мне. Но, — он покачал указательным пальцем, — будет совсем не справедливо освободить твоего брата. Он украл, и он наказан. Это — справедливость во всей своей красе.

— Слишком велика цена, — не согласился Кристиан. Руэдейрхи чуть улыбнулся.

— Ты просто не понимаешь, какая вещь оказалась утрачена и сколько она может натворить бед.

— А разве справедливо, — начал Кристиан, — что из-за ваших людей едва не рухнуло все мироздание?

— Это не мое дело, — проговорил Руэдейрхи с удивительным равнодушием. — Это их дело и твое, если ты от этого пострадал. Арес и Таранос наказаны. Если желаешь, чтобы я выдал их тебе для расправы — я выдам. Это будет справедливо.

— Не нужно. Освободите Балиана. Вы ведь можете это сделать?

— Пожалуй, могу, — сердце Кристиана радостно екнуло, но Руэдейрхи добавил: — Но я совсем не собираюсь этого делать. У тебя все?

Однако Кристиану было достаточно того, что Руэдейрхи мог спасти Балиана. Теперь он знал, что не уйдет до тех пор, пока не получит положительного ответа. Но как убедить странного правителя Градерона уступить? Сразу понятно, что его бесполезно было уговаривать, бесполезно угрожать или умолять. Он был уверен в своей правоте.

— Освободите его, — в который раз повторил Кристиан. — Я готов пойти на все, что угодно.

Руэдейрхи уперся в подлокотники трона и с трудом поднялся на ноги. Кристиан думал, что он подойдет ближе или уйдет, но он просто повернулся к нему спиной и стал смотреть на слабый свет, струящийся где-то за спинкой трона.

— Ты опытный воин, — сказал Руэдейрхи, — раз выстоял против Хранителя Ключа Градерона и выдержал такой долгий бой с моими привратниками. Кроме того, ты из рода Розенгельдов. Было бы глупо тебя недооценивать. Так что я дам тебе желаемое. Если, — он обернулся. — Если ты будешь служить мне. Это будет равный обмен.

Кристиан оторопел. Служить в Градероне?!

— Я щедро вознаграждаю за преданность, — продолжал Руэдейрхи. — Спроси любого из моих подчиненных — за десять лет верной службы они получают любую награду, какую только захотят. Если ты выдержишь этот путь, то вполне можешь попросить меня освободить твоего брата, почему бы и нет?

Кристиан молча смотрел на него. Сказать «да» — значит, предать Эндерглид. Сказать «да» — значит, поставить крест на своей жизни и провести долгое время в ненавистной темноте, дрожа от врожденного страха. Сказать «да» — значит, рискнуть. Руэдейрхи не зря подчеркнул слова «верный» и «если». Да и кто мог гарантировать, что этот человек сдержит свое слово? Десять лет — долгий, почти бесконечный срок…

Но если сказать «нет», то они с Юаном больше никогда не увидят Балиана живым.

С трудом справляясь с бессильным отчаянием, Кристиан опустился на одно колено и сказал не своим голосом:

— Я согласен. Я буду служить вам.

Руэдейрхи улыбнулся — довольной и жестокой улыбкой.

Юан проснулся в теплой и чистой постели около трех часов дня. Он был настолько опустошен, что даже не нашел в себе сил представить, хотя бы на мгновение, что все произошедшее было просто дурным сном, а на самом деле он находился во дворце короля Роланда. Увы, забинтованные руки и ком в горле были достаточным основанием для того, чтобы не тешить себя такими глупыми надеждами.

Некоторое время он лежал, не двигаясь и ни о чем толком не думая. Потом услышал скрип двери и решительно сел — он думал, что пришел Кристиан, но, оказалось, это был Тристан.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Лучше, — ответил Юан. — Спасибо. А где Кристиан?