Читаем без скачивания Города в полете - Джеймс Блиш

Тем не менее, временно, судьба позволила ему сокрыть эту часть проблемы. Потому что Джейк снова ожидал его в вычислительной секции, в состоянии столь лихорадочного возбуждения, что вид его дочери и Уэба, тащившихся следом за Амальфи только лишь вызвал легкое взметывание бровей.

— Ты как раз вовремя, — сказа он, словно уже существовала какая-то заранее определенная договоренность о встрече. — Ты помнишь о Новой, о которой я тебе уже говорил? Так вот, это совсем не Новая, и теперь, в этого момента, это уже не является астрономической проблемой. Теперь, на самом деле — это твоя проблема.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Амальфи. — Если это не Новая, то что же это тогда?

— Именно этот вопрос я и задавал сам себе, — произнес Джейк. Одно из его наиболее раздражающих недостатков была его невозможность дойти до сути проблему, кроме как заранее избранным путем.

— У меня есть прекрасная коллекция спектрограмм этой штуки. Если вы посмотрите на них просто так, без всякого понимания, что они на самом деле означают, вы можете просто предположить, что они — звездный каталог, а не один и тот же объект. А каталог обычно содержит звезды по всей шкале Рассела. И сверх того, на всех них показано синее смещения линий поглощения, особенности в линиях, представляемых атмосферой самой Новой Земли, что, до сих пор, не имело никакого смысла.

— И это по-прежнему не имеет никакого смысла для меня, — признался Амальфи.

— Хорошо, — произнес Джейк, — давай тогда попытаемся прикинуть размеры. Когда спектр оказался слишком размытым, для объекта очевидно такой значительной магнитуды — и, если помнишь, он все время становился ярче — я попросил Шлосса и его команду некоторое время отставить в сторону их исследования по антивеществу, на достаточно долгий период, чтобы провести волновой анализ поступающего фотопотока. И оказалось, что примерно на семьдесят пять процентов он состоит из псевдофотонов. Эта штука должна оставлять за собой огромнейший инверсионный след и если бы мы только могли его увидеть…

— Спиндиззи! — заорал Амальфи. — И под чертовски сильным ускорением! Но как может объект таких размеров… нет, подождите-ка минуту. Вы уже знаете его настоящие размеры?

Астроном хохотнул, звук, издаваемый Джейком никогда не забывал напомнить Амальфи сумасшедшего попугая.

— Я думаю, у нас есть его размеры, да и все остальные ответы, по крайней мере, насколько к этому имеет отношение астрономия, — произнес он. — Остальное, как я уже сказал, твоя проблема. Эта штука является планетным телом, примерно семьдесят пять сотен миль в диаметре и она гораздо ближе, чем мы предполагали — на самом деле, прямо сейчас, она в действительности находится внутри Большого Магелланового Облака и направляется в нашу сторону, точно к системе Новой Земли. Изменения же спектра просто указывают на то, что объект отражает спектры солнц мимо которых пролетает, а синее смещение в линиях Фраунгофера весьма четко указывает на атмосферу, весьма подобную нашей. Я не знаю, сразу вот так, напоминает ли тебе это что-то, но я знаю, что это должно тебе напоминать — и Отцы города согласны со мной.

Уэб Хэзлтон уже больше не мог сдержать себя.

— Я знаю, знаю! Это планета Он! Она возвращается домой! Разве не так, мистер Мэр?

Мальчик хорошо знал историю своего города. Никто из тех, кто еще помнил старые времена, представ перед таким набором данных, которые только что изверг из себя Джейк, просто не мог не отреагировать такой же дикой догадкой. Планета Он была одной из наиболее важных работ города, результат которой, по весьма сложным причинам, повлек за собой установку на самой планете определенного числа спиндиззи, достаточных для того, чтобы сорвать планету Он с орбиты вокруг ее родного солнца, и послать ее, полностью потерявшую контроль, из галактики в межгалактическое пространство. Город вместе с планетой был отнесен на довольно значительное расстояние, весьма далекое от того места, где в действительно искали Нью-Йорк, Н.Й. полицейские силы, но это ему удалось проделать с большим трудом. Сама же планета, предположительно, продолжала мчаться к галактике Андромеда, с того самого момента в 3850 году, когда город расстался со своим спутником, и каждый из них исчез из виду столь же неожиданно и окончательно, подобно задутому пламени свечи.

— Давай-ка не будем сразу делать выводов, — предложил Амальфи. — Толчок планеты Он имел место всего лишь полтора столетия назад — и в это время у Ониан не было технологии или средств для освоения управляемого полета с помощью спиндиззи. В действительности, они весьма недалеко ушли от дикарей. Хочу признать, что это были хитрые дикари, но все-таки — дикари. Эта планета, которая направляется в нашу сторону — действительно управляема или вы еще толком этого не знаете?

— Похоже, что так и есть, — ответил Джейк. — Именно это прежде всего и дало мне указание на то, что имеется что-то неестественное в объекте. Он продолжал изменять скорость и направление полета совершенно случайным образом — на самом деле, — совершенно нерациональным образом, если только не предположить, что на самом деле изменения были рациональными. Кто бы они ни были, они достаточно хорошо знают, как им нужно делать, чтобы их мир двигался этак, а не иначе. И они направляются в нашу сторону, Амальфи.

— Ты предпринимал уже какие-то попытки связаться с ними, кто бы они не были? — спросил Амальфи.

— В действительности — нет. На самом деле, я даже пока никому еще и не говорил об этом. Даже Марку. Почему то мне показалось, что это — именно твое бэби.

— Это просто излишняя осторожность, Джейк. Доктор Шлосс не идиот. Естественно, что он сможет разобраться в своих данных ничуть не хуже, чем ты и произвести свои собственные выводы из самого вопроса, который ты ему задал. И должно быть, он уже сообщил Марку об этом, что само по себе уже хорошо. Быть может прямо сейчас Марк уже пытается вызвать этот объект. Так что давай-ка пройдем к контрольную башню и посмотрим.

Они производили впечатление странно разношерстной процессии по призрачным улица города Бродяг. Лысый, с бочкообразной грудью, мэр, с намертво зажатой в зубах потухшей сигарой, птицеподобный и слегка упавший духом астроном, с горящими глазами, прыгающие дети, которые то и дело забегали вперед, а затем останавливались, поджидая, что бы им показали дорогу. Их пыл неожиданно тронул Амальфи, принеся ему понимание того, что их мечтой всегда была та мечта, что город снова уйдет в полет, но она представлялась весьма хрупкой. А теперь, когда появилась эта приближающаяся управляемая планета, которая могла положить этому конец, серьезное дело и угрюмый холодный утренний рассвет, в котором она жила, с незапамятных времен считались фатальными для мечты.

Импульсивно, он остановился у станции, которую он знал и вызвал аэротакси, частично, чтобы уверить себя, считали ли Отцы Города стоящим поддержание службы на этой уровне растянувшейся смерти города. В надлежащее время оно прибыло, к очевидной радости детей, оставив Амальфи с раскаянным пониманием, что это оказался нечестный тест. Даже через миллион лет, даже если бы в реакторе оставались последние эрги энергии, Отцы Города конечно же, все равно бы послали аэротакси за мэром. Если же он хотел узнать, действует ли весь гараж или нет, он должен был бы прямо спросить об этом у самих Отцов Города.

Но Уэб и Эстелль так радовались парению над молчащими ущельями металлического города и его кристального купола и исследованию ограниченного и весьма уважительного остроумия Жестянки Кэдди, что чувствовали себя совершенно несвязанными своим необоснованным чувством подросткового достоинства, которое они прерывали взрывами смеха, чередующимися с возгласами не по настоящему реальной тревоги, когда такси срезало углы и чуть ли не задевало городские строения, знание, которое почти что полностью стерто до степени удовлетворения внутри крошечной черной коробки, которая являлась мозгом Жестянки Кэдди. Некоторым образом, Амальфи чувствовал стыд из-за того, что в тот момент, когда из такси, срезавшего углы и чуть не задевавшего здания, подростки не смогли различить, даже если бы они и знали куда смотреть, высеченные буквы древнего лозунга города: «ПОДСТРИЧЬ ВАШУ ЛУЖАЙКУ, ЛЕДИ?». Хотя бы для того, чтобы они поняли, почему однажды города Бродяг скитались в пространстве. Но лозунг уже давно стал нечитаемым. А его значение вскоре так же пропало. Осталась лишь память, напоминающая Амальфи, что город когда-то то снова полетит — чему, неожиданно, он даже не поверил. По крайней мере, это будет уже не для стрижки лужаек по найму. Этого то уж точно больше не будет. Со всем этим покончено — раз и навсегда.

Контрольный пост Городского Совета несколько утихомирил детей, чего и следовало ожидать, ибо никто еще возрастом менее, чем в сто лет не допускался сюда ранее, и многие экраны, тянувшиеся по его стенам в свое время показали столько исторических событий едва ли сопоставимых по драматизму (или даже простому интересу) с любыми выдуманными сагами будущего Новой Земли. В этой полусумрачной, пахнущей запустением комнате, тот самый человек, в свое время видевший восхождение и закат расы, доминировавшей в Галактике — частью чего, уж это точно являлись и сами эти дети, по крайней мере — генетически, но наследниками которой они уже никогда на смогли бы стать. Потому что история их обошла.