Читаем без скачивания Злое счастье - Людмила Астахова

Он шел по коридорам цитадели кружным путем, специально удлинив свой путь, пытаясь собраться с мыслями. Хелит говорила, что в её мире существует поговорка: «Каждый сам кузнец своего счастья». Интересное высказывание. Если так, то, принимая из рук молодого Гваихмэя платиновый венец, Рыжий ковал себе вовсе не счастье, а погибель. Ведь исполнится третье условие и тогда Хелит сможет идти к Читающей… Что будет дальше, Мэй думать не хотел. А если он останется без Хелит?!

Лойс! Может быть, ты знаешь?! Или родиться в Лойсов день означает только одно — быть проклятым с мига своего появления на свет? Почему он обречен вечно жертвовать всем, что имеет? Тогда в Мор-Хъерике он не понимал, что теряет, но теперь-то все иначе.

Два молчаливых стража распахнули настежь двери в церемониальный зал, который во все века потрясал воображение своей простотой и величием. Серый полированный с золотистыми прожилками камень на полу, стены, покрытые снизу доверху прекрасными по красоте и совершенными по исполнению барельефами. Тут тебе и битвы времен Первого Царства, и лики королей униэн, и изысканные узоры. А в узкие, не шире локтя, высокие окна, забранные бледно-синим и золотисто-желтым стеклом витражей, лился свет, разрезая пространство холодными и теплыми лучами-клинками.

Высокие Лорды, ждали только Мэя, образовав круг. Символ равенства Домов, знак единства и согласия. Рыжий всего лишь равный средь равных — по крови, происхождению и титулу. Такой же, как и все остальные, но избранный стать на ступень выше.

Лорд Ольвен в вороненых доспехах, загадочная улыбка застыла на устах Сайнайса, а напротив невозмутимый Ранэль в высоком верхнем шлеме украшенном золочеными лебедиными крыльями. Мрачный, как на похоронах Орэр'илли и Сэнхан необычайно бледный и напряженный, как тетива лука. Ну и разумеется, Лайхин в плаще, подбитом волчьим мехом — со злорадной ухмылкой, растянувшей тонкогубый рот. С сыном лорда Тиншера — белокурым серьезным юношей по имени Киан Рыжий знался ещё до последней войны, а вот внука Гваихмэя — он видел впервые. По виду и некоторым деталям Мэй сделал вывод, что они с лордом Тэндалом практически ровесники. Тот сильно волновался и старался лишний раз не смотреть на претендента, то ли от смущения, то ли от наследственной неприязни. Гваихмэй никогда не любил Финигаса, и по инерции его сыновей тоже. Причины неприязни коренились в далеком прошлом, и оба старых князя унесли эту тайну в бездны Тэнома. Впрочем, Финигаса тяжело было возлюбить — это факт.

Мэйтианн сделал круг по залу, обойдя всех собравшихся, поприветствовав каждого из Высоких Лордов, а затем поднялся на небольшое, в две ступеньки, возвышение. Золотистый свет из витражного окна за спиной окутал фигуру Рыжего со всех сторон, точно сияющий кокон.

Огонь волос и высокая фигура в темной и вовсе не торжественной одежде — Мэй не только походил на горящую свечу, он и чувствовал себя так же. Что тут виной — обычное волнение или сокрытое в цитадели волшебство, но Рыжего охватила дрожь, под кожей разлилось жидкое пламя, и какое-то мгновение он полностью ослеп и онемел. Право же, оставаться один на один со своей душой довольно мучительно.

— Мы клянемся честью своей, кровью и благословением Великих духов, что единодушно и без принуждения, по доброй воле и без тайного умысла выбираем мужа сего из благородного рода Джэрэт, званого от рождения Мэйтианном, и прозванного Отступником, сына Финигаса, внука Фаранна, и призываем его на трон славного Тир-Луниэна.

Голоса Высоких заполнили собой весь зал, они безумными птицами метались и бились в узкие окна, пытаясь вырваться из плена каменных стен.

«Отец! Ты слышишь меня?!» — безмолвно взывал Мэй к Финигасу, видя, приближающегося лорда Тэндала.

Но на этот раз никто не отозвался. Зачем, если вот уже пятьдесят лет в ушах Мэя звучал его голос: «ничего не закончится, пока ты не возьмешь платиновую корону».

Тонкий обруч, усыпанный алмазами, светился изнутри и неизменно притягивал к себе все взгляды. В короне униэнских Верховных королей не сыскалось бы и капли магии, но от чего-то чудилось, будто надевший её станет по силе и могуществу равен Богам. Так мнилось почти всем, кроме Рыжего. Однажды она уже валялась у его ног. Тогда в кабинете Альмара Мэй испытал такую гамму неприятных чувств, что даже сейчас к горлу подкатывала тошнота.

Лорд Тэндал молча протянул венец и впервые осмелился посмотреть в глаза избраннику Домов. И чуть не выронил драгоценную реликвию. В их серо-зеленой глубине плескался такой ужас, такая мука, словно внук павшего князя поднес смертельно ядовитую змею.

…ничего не закончится…

Хелит! Ты должна меня понять! Я люблю тебя! Я так люблю тебя! Я должен дойти до конца!

Мэй протянул онемевшие руки и… взял венец, совершенно не чувствуя его веса. Перед его глазами плыли огненные круги. Кровь гулко пульсировала где-то за глазными яблоками.

Все должно закончиться.

Он будет королем.

А Хелит должна получить право взойти на Лот-Хишши.

Так будет правильно.

Он должен.

Должен.

Природа будто откликнулась на всенародную радость и решила поддержать нового Верховного короля дружным и ранним теплом. Акстимма-Забвение без боя сдался Даэмли-Возрождению, и ко дню весеннего равноденствия земля уже покрылась зеленым травяным ковром. Такого не случалось больше столетия, и было сочтено добрым предзнаменованием. Королю Мэю прочили долгое и славное царствование, а от его правления ждали исключительно благоденствия. Внезапно, словно по волшебству, ему забыли все прегрешения и поголовно полюбили всем сердцем. Хотя ничего такого особенного он не обещал, кроме напряженного труда и немалых усилий от каждого подданного.

Коронация была назначена на тридцатые числа Даэмли. Все окончательно определилось. В том, кто будет королевой, тоже никто не сомневался. Наследница древнего рода подходила для этой роли лучше всех. Одно удивляло приближенных Рыжего — влюбленные не торопились соединиться в законном браке. Сколько ни намекал Сэнхан на желательность такого шага, но Мэй лишь отмахивался да отшучивался. Шутил он, правда, со странным выражением лица, словно пристраивал шею на плаху. Согласитесь, это очень странно, когда мужчина и женщина, делящие ночью одно ложе, старающиеся не расставаться даже на пол дня, так старательно обходят столь естественную тему, как супружество. Казалось бы, пустяк какой, но вскоре вслед за крайне подозрительным Дайнаром насторожились Тайго с Сэнханом, и не только они одни. И стали подмечать за Мэем и Хелит другие странности. Например, они никогда не заговаривали о будущем и ничего далее коронации не планировали. Зная характер Мэйтианна, его друзья и братья очень скоро начали терзаться самыми дурными предчувствиями. Что-то должно было случиться, что-то плохое и непоправимое. Чересчур уж все хорошо и благостно складывается. Так не бывает. Особенно с человеком, родившимся в Лойсов день.