Читаем без скачивания Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1 - Альманах

Таких слухов и не возникало по поводу тоталитарного строя, при котором мы прожили 70 лет. Тут (по крайней мере, на поверхности) – все ясно. Есть единый вождь, как бы он ни назывался: председатель Совнаркома, Генсек. Вокруг него есть круг ближайших помощников – на моей памяти они назывались членами Политбюро, и их портреты вывешивались по праздникам, а внизу – «единая и единственная» партия. Но и тут было чувство недостаточной устойчивости всей системы, которое «компенсировалось» выборами, правда очень грубо организованными – с одним-единственным кандидатом. И здесь был свой «правящий слой», для принадлежности к нему необходимым (но далеко не достаточным) условием было членство в «единой и единственной» партии.

Сам правящий слой состоял из активных членов этой партии – это была номенклатура разного уровня. Очень похоже, что также обстояло дело и в других государствах, построенных по тоталитарному принципу, – Германии, Италии… Но сейчас в мире одерживает верх другой принцип отбора «правящего слоя». Поскольку он проявляется в самых разных странах, можно предположить, что здесь вырисовывается общий уклад, который будет господствовать в большей части человечества в ближайшие десятилетия. Он основан на господстве денег и в этом смысле является «плутократией».

В нашей стране он осуществлен в результате «перестройки» – переворота, совершенного в конце 1980 – в начале 1990-х годов. Естественно, что правящий слой состоит из тех, кто этот переворот совершил, и их наследников. Этот слой (в том числе и в западном мире) образуют владельцы крупных состояний (в нашей стране их называют «олигархами») и те, кто обслуживают их власть: политики, журналисты, телевизионные комментаторы и т.д.

Несколько лет назад, когда Путин (тогда еще президент) «общался с народом» по телевизору, через цензуру каким-то образом проскользнул вопрос: какова величина его состояния? На что он и ответил, честно глядя в экран, что его главное состояние – это доверие народа. На самом деле вопрос был разумный, он определял его «рейтинг», то есть определял, какое место в правящем слое он занимает – принадлежит он к внутреннему кругу «олигархов» или к какому-то из концентрических кругов, составляющих правящий слой.

Возвращаясь к «евразийцам», естественно обратиться к книге Н.С. Трубецкого «Европа и человечество», в которой он излагает свои основные концепции. По существу, эта книга содержит базу учения евразийцев. Ее главные положения таковы: сейчас (то есть в период написания той книги) в мире господствует европейская, или, как ее называл Трубецкой, «романо-германская культура». Она подчинила (в разном понимании этого термина) многие страны мира и стремится подчинить себе весь мир. Для этого (или параллельно с этим процессом) она выработала особую идеологию.

Идеология эта заключается в том, что только романогерманцы являются людьми, поэтому их ценности – общечеловеческие и только их цивилизацию, собственно, и можно называть цивилизацией.

Эта идеология, которую романогерманцы называют «космополитизмом», по мнению Трубецкого, является «общеромано-германским шовинизмом». В основе ее лежит чувство, которое Трубецкой называет «эгоцентризмом». По-видимому, оно является врожденным и наследуемым. Во всяком случае, Трубецкой называет его «бессознательным». Это чувство безусловного превосходства над другими народами. Из него и вытекает идеология, согласно которой те народы, которые более похожи на романогерманцев, – лучше, «цивилизованнее», а те, которые менее похожи, – хуже. Те же, которые романогерманцам вовсе не понятны, объявляются «дикарями». Доказательство этого взгляда сводится к тому, что, как правило, романогерманцы оказываются сильнее «дикарей» и способны их себе подчинить. Процесс подчинения мира романогерманцами называется «европеизацией».

Трубецкой указывал на нелогичность такого взгляда, который и не подтверждается историей. Он пишет: «Нет высших и низших. Есть только похожие и непохожие. Объявлять похожих на нас высшими, а непохожих – низшими – произвольно, ненаучно, наивно, наконец, просто глупо». До сих пор эта идеология служит лишь для того, чтобы «оправдывать перед глазами романогерманцев и их приспешников империалистическую колониальную политику и вандалистическое культуртрегерство “великих держав” Европы и Америки».

Процесс «европеизации мира», по мнению автора, для других народов является несомненным злом. «Народ, не противодействующий своей “отсталости”, очень быстро становится жертвою какого-нибудь соседнего или отдаленного романо-германского народа, который лишает этого отставшего члена “семьи цивилизованных народов” сначала экономической, а потом и политической независимости и принимается беззастенчиво эксплуатировать его, вытягивая из него все соки».

В той же работе Трубецкой ставил вопрос: «Как же бороться с этим кошмаром всеобщей европеизации?» Он подчеркивает, что человечество, «состоящее в своем большинстве из славян, китайцев, индусов, арабов, негров и других племен, которые стонут под тяжелым гнетом романогерманцев», в целом гораздо сильнее, но разъединено (что предполагает некоторое биологическое или культурное единство «романогерманцев»). Сам же Трубецкой предлагает путь «идеологический». То есть путь «великой и трудной работы по освобождению народов мира от гипноза “благ цивилизации” и духовного рабства интеллигенции всех неромано-германских народов».

Опыт истории показывает, что при всем влиянии интеллигенции она скорее склонна обслуживать тех, в чьих руках деньги и власть, чем «возглавлять восстание» против них.

И тем не менее на наших глазах осуществляется, правда, в значительно измененном виде, вариант того, что предвидел Трубецкой, – освобождение большей части человечества от господства западной цивилизации. Сейчас все говорят о глобальном экономическом кризисе. И, действительно, – это громадная совокупность человеческих несчастий. Многие миллионы людей теряют работу, единственный источник их существования, – а вместе с ней и дома, построенные в кредит, и любое жилье. В этом явлении таятся и другие угрозы. Можно сравнить теперешний кризис западной экономики с предшествующим – начала 1930-х годов; считается, что тот кризис был преодолен администрацией Ф. Рузвельта за счет вмешательства государства в экономическую жизнь: путем строительства дорог, создания новых предприятий, большого числа рабочих мест. Но многие экономисты считают, что тогда кризис лишь удалось стабилизировать, рост экономики оставался незначительным. Мощный рывок западная экономика получила лишь с началом мировой войны. Это-то и было функцией администрации Ф. Рузвельта, хотя на выборы он шел под лозунгом, что «американские матери не будут посылать своих сыновей на войну». Сторонники этой версии считают, что Рузвельт направил ноту ультимативного характера Японии, которой не оставалось другого выбора, кроме войны. Есть целая литература, аргументирующая то, что, получив по каналам разведки информацию о готовящемся ударе, он не сообщил об этом командующему базой в Перл-Харборе (правда, есть еще больше книг, опровергающих такую версию). Конечно, история не повторяется дважды, и нам остается только гадать, что предпримет мировая финансовая олигархия сейчас, чтобы отсрочить свой крах.

Концепция Данилевского, изложенная в его книге «Россия и Европа», дополняется и конкретизируется мыслями Ивана Солоневича в его книге «Народная монархия» (Буэнос-Айрес, 1973, или М., 1998). Эта книга содержит ряд четких и ясных мыслей. То, о чем пишет Данилевский и что Тойнби называет цивилизацией, согласно Солоневичу, создается конкретным народом, или нацией. Каждая из них имеет определенный характер. Эта «доминанта» национального характера и определяет тип создаваемой цивилизации. Иногда цивилизация создается группой родственных народов. Это отразилось и в применяемом Данилевским термине «романо-германский культурно-исторический тип», или, короче, Запад. Солоневич утверждает, что эта доминанта «для каждого данного народа является чем-то само собой разумеющимся». Факторы, образующие нацию, как подчеркивает автор, «нам совершенно неизвестны». Однако он все же сравнивает их с действием инстинкта. А инстинктивные действия, как утверждает современная этология (наука о поведении; см., например: Lorenz К. Vergleichende Verhaltensforchung. Springer-Verlag, 1978), являются самыми древними и фундаментальными стимулами действий любого животного, включая и человека.

Все это, говоря словами Солоневича, и есть «доминанты» характера, которые группируются вокруг двух основных концепций, присущих вообще человеческому мышлению. С этой точки зрения становится вполне прозрачной «доминанта» западной цивилизации. Это четко видно из истории развития самой этой цивилизации. Свою претензию на роль мирового гегемона она заявила где-то в XV-XVI веках. Это так называемая «эпоха Великих географических открытий». Сам термин несет в себе идейную компоненту: крохотная Португалия «открывала» Индию, которая раз в сто обширнее ее – как по своей территории, так и по глубине своей истории. Казалось бы, Западной Европе тогда хватало и своих проблем: с одной стороны, Пиренейский полуостров еще не был освобожден от мавров, с другой – Османская империя захватывала Балканы и грозила остальной Европе. Но европейцы выбрали это время для того, чтобы с бешеной энергией захватывать территории в Индии, Америке и Африке.