Читаем без скачивания Покрышкин - Алексей Тимофеев

Николай успешно заканчивает Серпуховский текстильный рабфак имени М. Горького, но судьба его уже решена. Став пилотом в аэроклубе, в декабре 1939 года он едет на Качу, немного разминувшись с Покрышкиным. В сентябре 1940-го младший лейтенант Трофимов направлен в истребительный полк.

Все трое братьев Трофимовых — на передовой Великой Отечественной войны. Александр — командир танка Т-34, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», погиб смертью храбрых 11 марта 1943 года в боях за освобождение Харькова. Виктор — медицинский работник, выносит раненых с поля боя, награжден двумя орденами. На генеральском кителе Николая Леонтьевича — Золотая Звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, пять орденов Красного Знамени, орден Александра Невского, два ордена Отечественной войны 1-й степени и два Красной Звезды.

Николай Леонтьевич, так же как Покрышкин, на фронте встретил свою будущую жену — радистку 237-й танковой бригады 19-летнюю Веру Васильевну Курзину. Летчики прикрывали танкистов в боях, а во время затишья на Висленском плацдарме меняли у них бензин на спирт... Не раз танковые рации ловили на немецкой волне: «Ахтунг! Ахтунг! Ас Покрышкин в воздухе!».

Вера Васильевна вспоминала:

«Познакомились. Мне летчик очень понравился... Мне от природы было дано качество распознавать интуитивно человека, и я не ошиблась. Он пригласил меня посмотреть его самолет изнутри. Я уселась в кабине, он рассказал, где прицел, где пушки и пулеметы, а самолет был вооружен «до зубов»... Обменялись адресами. Вначале робко, а дальше наши письма друг другу становились все теплее.

В свои 23–24 года мой муж был уже умудренным зрелым человеком, много знающим и умеющим, умным и правильным. Таким его сделали армия и война».

В июне 1945-го Н. Л. Трофимов — участник Парада Победы на Красной площади. Сразу после торжества Николай Леонтьевич едет в родную деревню вместе с учителем и другом А. И. Покрышкиным. Задушевную встречу долго помнили земляки. Два русских воина прошлись по лесу среди огромных старых дубов, смотрели вдаль с крутого берега реки. Многое им виделось впереди...

В марте 1945-го в дивизию А. И. Покрышкина приезжала группа из Центральной ордена Красного Знамени студии документальных фильмов. Снятая ею лента «Александр Покрышкин» (режиссер А. Гендельштейн, автор сценария В. Крепе) сохранила на кинопленке образ трижды Героя. И сейчас этот фильм иногда показывают по телевидению в майские дни.

Покрышкин выходит из кабины «аэрокобры» на крыло, расстегивает лямки парашюта... Боевые друзья поздравляют своего командира... Удалось заснять документалистам и допрос только что сбитого гауптмана Бруно Ворма. «Меня мог сбить только Покрышкин», — говорит немецкий летчик. Такое поражение считалось почетным в люфтваффе. Но его сбил самый молодой летчик покрышкинской дивизии — 19-летний Юрий Гольберг! Немец подавлен. Кстати говоря, в своих воспоминаниях майор Ю. М. Гольберг признавался, что сбил свой единственный самолет в конце войны, «сделав неимоверный маневр (после окончания войны я еще очень долго летал и пытался повторить маневр... но, увы, так и не смог)».

Той весной для покрышкинцев не было ничего невозможного. Кадры фильма доносят до зрителя силу и сплоченность этих богатырей в меховых куртках. По свидетельству ветеранов, иногда кто-то из однополчан Покрышкина вылетал на его «кобре», но в этом случае не мог найти противника. Услышав «Ахтунг! Покрышкин!», немецкие пилоты разлетались кто куда!

Комсорг 16-го гвардейского полка, юный сержант-авиамеханик Юрий Сергеевич Храповицкий после войны, закончив обучение в Московском авиационном институте, работал в известном КБ В. Н. Челомея, стал заместителем главного конструктора, лауреатом Государственной премии. В ветеранские встречи, на которые Юрий Сергеевич приходит со своей обаятельной супругой Евлалией Николаевной, бывший комсорг и сейчас вносит ноту искренности, юмора, душевной русской песни:

«В полку была особенная атмосфера, атмосфера точности, четкости, обязательности, долга, без лишних слов, без призывов. Главное — дело.

И эту обстановку постоянно создавал и поддерживал наш командир — Александр Иванович. Сам немногословный, он не любил болтунов.

Мы, бывшие студенты, довольно быстро вошли в большую семью дивизии. Работали без устали. А ведь пришли-то мы в полк 19–20-летними мальчишками, но, пройдя вместе с полками дивизии до Берлина, стали опытными специалистами, волевыми, настойчивыми молодыми людьми, людьми дела. Многие из нас были награждены орденами и медалями.

И только потом, много лет спустя, мы поняли, сколь велико в наших судьбах было значение той поры, поняли, что наши лучшие качества мы приобрели в полку, имея постоянно перед собой образец выдающегося человека и пройдя его школу. Ведь Александр Иванович был — без всякого сомнения — знаменем всего лучшего, что проявилось в русском народе, русской армии в период невиданных тяжелейших испытаний».

Илья Давидович Гурвиц, в 1944–1945 годах механик по электро — и радиооборудованию самолета А. И. Покрышкина, после войны работал в Институте телевидения и радиовещания, был начальником отдела, участвовал в создании отечественных видеомагнитофонов, перевел с немецкого языка более двадцати книг по радиоэлектронике. Он вспоминает:

«16-й гвардейский полк — это был коллектив братьев, одна семья. Я нисколько не преувеличиваю. Часто мне вспоминаются они, мои старшие братья, наставники, боевые друзья. Был я самый молодой среди них, механиков и техников, многие из которых служили в полку еще в 1939–1940-е годы.

Федор Паршин — моторист на самолете Покрышкина с первого дня войны. Александр Казеко — механик самолета Аркадия Федорова, Петр Саблуков, Петр Андреев, Михаил Бреусов — мотористы и оружейники звена управления полка в течение всей войны, Владимир Тутуров, пришедший со мной в полк в одно время...

На нас лежала огромная ответственность, в наших руках были жизни летчиков-Героев...

У своих «кобр» мы дневали и ночевали, наша землянка всегда была рядом со стоянкой. Работали и в жару, и в холод, но — никакие болезни и простуды нас не брали.

...Во время боев под Яссами, в июне 1944-го, я проверил в кабине «сотки» Покрышкина приборы, спрыгнул с крыла, подбежал к командиру и вместо доклада о готовности машины к полету выпалил:

- Товарищ командир, дом рядом, разрешите отлучиться на день!

- Дом, говоришь? А где твой дом? — спросил Покрышкин своей скороговоркой.

- Город Тульчин, километров сто по прямой на восток! Своим внимательным взглядом командир посмотрел на меня. Мне показалось, что на его лицо легла какая-то тень. Наверно, он вспомнил свой дом... Прошло две-три секунды, но мне показалось, что время остановилось. Стою, пронизываемый его взглядом.