Читаем без скачивания Нашествие чужих: ззаговор против Империи - Валерий Шамбаров

Между прочим, по «Журналу дежурных врачей» видно, что никаких просьб 17 марта Ленин высказать не мог! Он в этот день только мычал. Был в хорошем настроении, с аппетитом покушал, потом что-то промычал, его не поняли. Он разнервничался, пришлось успокаивать бромом…[556] То есть, инициатива отравления исходила никак не от Ленина, а от самой Крупской. Но Сталин на эту удочку не клюнул. В тот же день, 17 марта, он постарался заручиться свидетелями, направил записку Зиновьеву и Каменеву:

«Только что вызвала меня Надежда Константиновна и сообщила в секретном порядке, что Ильич в „ужасном“ состоянии, с ним припадки, „не хочет, не может дольше жить и требует цианистого калия, обязательно“. Сообщила, что она пробовала дать яд, но „не хватило выдержки“, ввиду чего „требует поддержки Сталина. Сталин“».

На документе имеется пометка:

«Нельзя этого никак. Ферстер дает надежды — как же можно? Да если бы и не было этого! Нельзя, нельзя, нельзя! Г. Зиновьев. Л. Каменев».

А 21 марта Сталин пишет еще одну записку, для всех членов Политбюро:

«В субботу, 17 марта т. Ульянова (Н.К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном „просьбу Владимира Ильича…“ о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мной Н.К. говорила, между прочим, что „В. Ильич переживает неимоверные страдания“, что „дальше жить так немыслимо“ и упорно настаивала „не отказывать Ильичу в его просьбе“».

Сталин сообщает, что ходил к Ленину, успокаивал его. И указывает:

«Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу Владимира Ильича и вынужден отказаться от этой миссии, как бы она ни была гуманна и необходима, о чем и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК».

Политбюро одобрило действия Сталина. На письме стоят отметки и подписи Зиновьева, Молотова, Бухарина, Томского, Троцкого. Но Лев Давидович об этом письме и собственной подписи под ним впоследствии предпочтет «забыть»[557].

Могли ли Ленину «помочь» уйти из жизни в январе 1924 г.? Исключать такую вероятность нельзя. Как видно из первой записки Сталина, от 17 марта, яд у Крупской уже имелся, ей лишь «не хватило выдержки» отравить мужа. Яд можно было достать и через врачей. Но в том состоянии, в котором находился Ленин, цианистый калий в общем-то и не требовался. Достаточно было передозировки лекарств. Или хотя бы информации, которая снова взволнует, возмутит. А монополию на информацию, на чтение Ленину газет, повторюсь, удерживала Крупская… Мы не знаем, произошло это на самом деле или Владимира Ильича просто доконала болезнь. Но в любом случае смерть Ленина не сулила Сталину никакой реальной выгоды — он уже утвердился у власти. Зато для Льва Давидовича открывались возможности для новой крупной игры. Какие у него имелись козыри? «Политическое завещание» — кончина Ленина позволяла широко использовать эти документы именно в качестве «последней воли» усопшего. Второй козырь — армия. Третий — покровительство «мировой закулисы». Какой сценарий представляется наиболее вероятным? Предположим, что зарубежные «силы неведомые» дали команду другим своим эмиссарам в советском руководстве поддержать Льва Давидовича. Эти эмиссары публикуют «завещание». Под лозунгами исполнения «завещания» выступает армия. Возможно, была бы пущена в ход и версия об убийстве Ленина…

Зачем тогда Троцкий уехал? Да ведь он всегда в моменты борьбы за власть оказывался «в стороне». При покровительстве зарубежных хозяев все, чего достигал Троцкий, преподносилось ему готовым, «на блюдечке». А он мог себе позволить быть «ни при чем», выжидать развития событий. Он отсутствовал в Москве в конце августа — сентябре 1918 г., когда реализовался заговор с покушением на Ленина. Отсутствовал на «пещерном совещании» в 1923 г. И зимой 1924 г. в случае военного переворота оказался бы «ни при чем». Кстати, а если бы переворот провалился, от Абхазии было недалеко до границы. А Троцкий (вместе с Лениным и Фрунзе) за свою помощь Кемалю-паше был удостоен почетного гражданства Турции…

Но переворота не произошло — и мало того, не произошло даже его попытки. Потому что западные хозяева отвернулись от Троцкого. Осенние события вокруг Германии показали, что он слишком занесся. Стал неуправляемым. А значит, опасным. Ну а Сталин во главе Советского государства был, конечно, не такой удобной фигурой, как Ленин. Представлял определенные помехи, проблемы. Но в данный момент он для «мировой закулисы» оказался предпочтительнее Льва Давидовича, способного натворить бед в Европе. И предпочтительнее как раз из-за своих идей «построения социализма в одной стране». Иосифа Виссарионовича зарубежные теневые круги недооценивали, считали человеком недалеким. Сам он с вопросами государственного руководства, конечно, не справится. Был послушным орудием Ленина — а без Ленина его действия будут регулировать и направлять «нужные» люди в его окружении. Вот и пусть строит «социализм в одной стране»! Пусть Россия варится в собственном соку, пусть доламывает сама себя социальными экспериментами — не мешая жить и не угрожая Западу. А иностранцы уже внедрились в нее концессиями и будут отсасывать соки без лишнего шума, подспудно, закабалять и разворовывать.

Ставка была перенесена на Сталина. И тайные эмиссары в советском руководстве в критический момент сработали вдруг не в пользу Троцкого, а в пользу Сталина. Можно даже выдвинуть гипотезу, что весь сценарий с отъездом Троцкого на Кавказ был подсказан ему закулисными покровителями. Под предлогом того, что ему будет правильнее остаться в стороне от схватки, создать себе алиби. Он считал, что все и без него образуется. И поэтому чувствовал себя так уверенно, ожидал, когда его призовут «на царство». Но действительной целью этого плана было убрать из политического руководства самого Троцкого.

Ну а Сталин и его временные союзники обезвредили Льва Давидовича очень просто. Как говорят в шахматах, ему поставили «детский мат». Учли, что Троцкий никогда лично не занимался вопросами практического руководства. Он только блистал, лидировал, раздавая «стратегические» указания. А конкретную работу за него везли серенькие, неприметные подручные. В частности, в военном ведомстве непосредственное управление войсками замыкалось на заместителя Льва Давидовича, Склянского. И Сталин не стал наносить ударов по Троцкому. Он был слишком крупной фигурой. При попытке низвергнуть его вопрос пришлось бы выносить на Пленум ЦК, на съезд партии, не обошлось бы без бурь и страстей… Вместо этого Сталин сместил Склянского. Фигуру «второго ранга», для нее достаточно было обычного рабочего решения Политбюро. Склянского перевели в ВСНХ, а заместителем наркома по военным делам назначили популярного Фрунзе. И… все. Оставшись наркомом, Троцкий утратил рычаги управления войсками. Лишился своей главной силы, стал «Бонапартом без армии». Это событие, на первый взгляд малозаметное, как раз и ознаменовало надломом всей политической карьеры Льва Давидовича. Дальнейшие его попытки борьбы за власть были уже только агонией, растянувшейся на три с половиной года.

59. Как страна начала освобождаться от нашествия

Двумя годами раньше, чем писать книгу, которую вы сейчас держите в руках, автору довелось собирать материалы и работать над другим исследованием, о Якове Свердлове[558]. И, знаете, при сопоставлении его с Троцким картина получается в какой-то мере резко контрастной. Личность Свердлова осталась в истории «за кадром», очень малоизвестной, несмотря на то, что он являлся автором самых страшных преступлений революции — развязал войну против крестьянства, красный террор, казачий геноцид, руководил ритуалом цареубийства. Им мало интересовались исследователи, его обходили стороной журналисты, хотя он прожил очень бурную и насыщенную жизнь бандитского пахана, темного оккультиста, партийного активиста. Был гениальным организатором, непревзойденным мастером закулисных интриг и сыграл роль «серого кардинала» при Ленине, практически обеспечив большевикам все их победы в 1917–1918 гг.

А вот Троцкому внимания уделялось очень много. О нем написана масса литературы, статей, диссертаций, на него ссылаются, о нем спорят, обсуждают, исследуют. Хотя на самом-то деле его личные способности и качества до Свердлова ох как далеко не дотягивали! Лев Давидович был талантливым журналистом, оратором и… все. Все! Больше у него ничего не обнаруживается! Величие Троцкого, «гений» Троцкого (даже в смысле «черный гений») — один из мифов XX века. Вся его слава, весь его имидж «вождя» были созданы искусственно, по обычной рекламной технологии «раскручивания звезд». Никогда и ничего он не добился сам! Его умело вели внешние силы, и всегда он попадал на «готовое». Оценив литературные опыты, энергию, беспринципность, интерес к масонству, его подобрали Адлер и Парвус. В первую революцию его, никому не известного, проталкивают во главу Петроградского Совета. В эмиграции ему дают деньги, дают помощников, дарят возможность выпускать газеты. Но создать партию или хотя бы сильную группировку он оказывается не способен. Тем не менее, его продолжают вести. Вывозят за океан, связывают с высшими кругами антироссийских сил. Обеспечивают финансирование. Обеспечивают положение одного из лидеров революции, объединяют с Лениным, продвигают на важные посты…