Читаем без скачивания Свет обратной стороны звезд - Александр Петров

К этому добавлялась недостаточная резкость изображения и слабая цветовая насыщенность — следствие старинной технологии образования цвета.

Максим, конечно, был морально готов к убожеству. Он много знал про те времена. Но эти бледные тени на экране, заставили историка снова задуматься, каково было этим людям жить, если сидение в холодном и душном зале на неудобных креслах, было одним из лучших развлечений.

Ирина, несколько напряженная сначала, наоборот, с удовольствием растворилась в том, что было неправдой вдвойне. Бывшую любовницу Толика захватила не слишком реальная история о несуществовавшей девушке, приглаженная режиссерами и сценаристами до состояния розовой водички, предназначенной для выжимания слез из сентиментальных неврастеничек.

Как психолог, Максим понимал, зачем Князь князей собирает людей в строящемся по его прихоти городе — фантасмагории, городе-призраке.

Максим догадывался о чувствах, которые мог переживать император: от легкой ностальгии по давно прошедшим временам, до желания убедиться в правильности курса, которым он, цареградский владыка, вел 63 миллиона своих подданных.

Историку вдруг подумалось, что Даниил Концепольский, чем-то похож на одного из героев этого фильма. Он высмеивал и отрицал ценности ближних своих, но в глубине души завидовал тем, кто по разным причинам утверждал то, чему их научили родители.

«Выдохся наш император», — вдруг подумалось Максиму. — «Устал рубить топором великого мастера. В конце — концов, нет ничего вечного».

Экранная героиня вовсю праздновала свою любовь к напичканному предрассудками остолопу, который разрывался между спокойной, удобной и скучной теткой и пышущей страстями молодой девчонкой, по понятиям тем времен совсем лишенной моральных запретов.

Ирина, не отрываясь, глядела в экран. На ее глазах блестели слезы. Она совсем забыла про своего спутника, забыла про необходимость играть в любовь.

Когда пресный блондинчик в очередной раз отказал огненной чертовке, Ирина, издавая какие-то невнятные звуки, поднялась со своего места.

«Ира, ты куда?» — успел только спросить Максим. Она сдавленным голосом пробулькала, чтобы он за ней не ходил, и выскочила из зала.

Глубоко внутри что-то подталкивало Максима встать и идти следом, но весь опыт практикующего психиатра противился этому. Сделать так означало показать слабину, поддаться на провокацию, уступить самодеятельной актерке, разыгрывающую как пьесу свою жизнь.

Историк посидел немного, разглядывая темный зал, освещенный лишь дергающимся изображением на экране. Кое-где торчали редкие головы зрителей. Большинство из них продолжало заниматься своими делами.

Время шло, Ирина не возвращалась. Прошло примерно полчаса, действие перенеслось из мирной довоенной идиллии в страшную реальность военного времени. Величко стало совсем неинтересно. В ВИИРе ему приходилось попадать на воспоминания из того периода, оттого пародия стала раздражать.

Максим подумал, что надо идти искать Ирину. Все равно удовольствия от просмотра не было никакого, а дав выплакать ей в одиночестве самую острую, горькую обиду на жизнь можно успеть к фазе, когда напряжение спадет, и сочувствие будет принято с благодарностью.

Зачем ему это нужно Максим анализировать не стал, отметив для себя, что может быть она покажет по этому поводу какой-нибудь особенный номер в постели.

Однако фойе и галерея второго этажа были пусты. Максим проверил туалеты, но никого, кроме парочки, занятой любовью в кабинке сортира, не обнаружил.

Историку стало действительно страшно — неужели эта дура в расстроенных чувствах выбежала на улицу без одежды. Несмотря на закаленность, южанка там долго не протянет.

С чувством близким к легкой панике, Максим пару раз обошел здание, дергая все двери подряд.

На втором этаже он обнаружил незаметный проход на галерею. Сделана галерея была из идеально прозрачного, практически невидимого материала и явно не принадлежала к доисторической эпохе. Слабое свечение пола указывало путь. Поверхность имела наклон, идти приходилось в горку. Историк по инерции сделал пару шагов, остановился и задумался, куда он попадет.

Максиму вспомнилось, как на мгновение погасли огни кинотеатра, когда его глайдер прошел со стороны бывшего Трубниковского переулка.

Судя по всему, там располагался прикрытый маскировочным полем модуль, — огромный неуклюжий аппарат, способный взлетать и садиться на поверхности небесных тел.

Такие модули в основном использовались в качестве опорных баз, командных комплексов и исследовательских центров.

На Земле, тем более в запретной зоне, он мог принадлежать только одной из служб Князя князей. Возможно, это был опорный пункт «шлемоголовых» или хуже того — амазонок.

Сталкиваться с этими усердно лижущими зад своему хозяину суками, тем более находящимися при исполнении служебных обязанностей, было просто неприятно.

Нет, они не грубили, не хамили, но от них исходило нечто первобытное, нечто среднее между раздражением, озабоченностью и даже страхом. В сочетании с тем, что большинству людей до джихана цареградского не было никакого дела, эта служебная паранойя вызывала желание избегать связанных с высшей властью мест, где все так непросто.

Делать было нечего, и Максим двинулся над домами, используя в качестве опоры лишь слабо светящуюся туманную дорожку. Ему очень хотелось, чтобы двери с той стороны были заперты. Тогда ему не придется искать ненормальную подругу там, где ему меньше всего хотелось быть.

Проход оканчивался ничем, путь просто обрывался в воздухе. Историк, однако, знал, что это совсем не так, но инстинкты все равно вопили об опасности.

На всякий случай, Максим оперся о невидимые стены и высунул голову за край. После мгновенного всплеска черноты перед глазами от пересечения границы маскировочного поля, историку открылся довольно большой, темный зал. Пол тут тоже был прозрачным, оттого казалось будто столы, стулья и барная стойка зависли в воздухе над холодными сугробами.

За столами сидели люди, нисколько не обращая внимания на то, что парят на высоте — к прозрачным полам и стенам давно привыкли. На столах горели свечки, плавая в керамических плошках с водой. Материал, из которого был сделан их корпус и сам горючий состав, были прозрачными, отчего казалась, что огонек горит прямо на поверхности воды, бросая причудливые блики в пространство вокруг.

Максим почувствовал облегчение. Никаких казарм, никаких командных пунктов. Просто небольшой, уютный ресторанчик, где гости, которым надоело сидеть в холодном зале, могли погреться, перекусить и обсудить впечатления.