Читаем без скачивания Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908 - Цзюн Чан

Одним из первых принципиальных указов Цыси, объявленных 1 февраля 1902 года, отменялся запрет на заключение браков маньчжуров с ханьцами. Запрет этот существовал столько же, сколько сама Цинская династия. В обществе, построенном на семейных ценностях, такой запрет служил мощным ограничителем человеческих связей между этими национальными группами. Даже если чиновники считались близкими коллегами, их родственники могли даже не знать друг друга. Американский врач-терапевт миссис Хедленд описала один случай, когда две маньчжурские великие княжны и внучка ханьца – члена Верховного совета познакомились только в ее доме. Какое-то время вовлечение их в общую беседу представлялось сложной задачей, «все равно что пытаться размешать масло в воде». Теперь с разделением на маньчжуров и ханьцев было покончено.

В том же указе содержалось требование к ханьским китайцам отказаться от традиции бинтования ног девочкам. В тексте этого указа обращалось особое внимание на то, что ханьцы тем самым «доставляют страдания живым существам и идут наперекор намерениям Природы». Такой аргумент бил по глубоко укоренившейся вере в необходимость уважения к созданиям Природы. Вдовствующая императрица, осведомленная о прочности традиции, существовавшей на протяжении тысячи лет, и опасавшаяся массового сопротивления, способного вылиться в жестокие стычки, подошла к претворению в жизнь своего предписания с присущей ей осмотрительностью. Она приказала руководству на местах довести до всех семей в их округах ее требование, а также использовать свой пример и методы убеждения родителей. Жестокое принуждение населения Цыси запрещала однозначно и категорически. Цыси отказалась от метода принуждения народа к радикальным изменениям в пользу постепенного их проведения последовательными усилиями власти. Когда ее американская наперсница Сара Конгер спросила ее, будет ли ее указ иметь незамедлительное действие на всей территории империи, вдовствующая императрица ответила так: «Нет; китайцы народ неторопливый. У нас настолько прочные традиции, что для их изменения требуется продолжительное время». Цыси приготовилась ждать. Ее упор на постепенность перемен ознаменовался тем, что еще десять лет родители продолжали калечить ноги своим дочерям (к ним относится бабушка автора настоящего труда). Но то было последнее поколение китаянок, подвергшихся такому мучению.

Также с помощью убеждения и поощрения вместо насилия Цыси приступила к высвобождению женщин из заточения в собственных домах и ликвидации ущемления прав женщин мужчинами. Тем самым она отменила основополагающую конфуцианскую традицию. Женщины стали появляться в общественных местах и посещать театры и кинематографы, тем самым принимая участие в недоступных им прежде развлекательных мероприятиях. Особое внимание Цыси уделяла современному просвещению женщин, при этом она постоянно требовала от наместников, высокопоставленных чиновников и аристократов предметно заниматься этим делом, открывать и финансировать дамские школы. Сама вдовствующая императрица подала пример, из собственных средств оплатив открытие школы для девушек из семей аристократов, директрисой которой назначила свою приемную дочь великую княжну. Еще она планировала открыть учреждение высшего образования для девушек, а для поощрения претендентов на место в нем власти объявили, что выпускницы удостоятся особой чести: к ним должны будут обращаться как к «личному питомцу вдовствующей императрицы». В 1905 году настоятельница школы для девочек, вошедшая в учебники истории под именем мадам Хойсин, пошла на самопожертвование (традиционный и весьма распространенный способ привлечения общественного внимания к какому-либо делу) ради того, чтобы власти занялись регулярным финансированием ее школы. Сотрудники переживавшей в то время подъем китайской прессы сделали из этой несчастной женщины национальную героиню. На поминальную посвященную ей заупокойную службу собирался народ обоего пола, а композиторы на сюжеты из ее жизни написали оперу. Цыси оказала постановщикам этой оперы в Летнем дворце полное содействие тем, что принародно подобрала для нее, как бы сейчас сказали, звездный состав исполнителей. Она к тому же выбрала еще одну пьесу для исполнения по тому же самому случаю: «Женщины – тоже патриоты своей страны». Она предназначалась для того, чтобы пробуждать политическое сознание китаянок.

Осенью 1907 года императорским указом был введен Регламент женского просвещения, и на официальном уровне закреплялось право женщин на образование. Среди поборников женского просвещения выделялся наместник Дуаньфан, который произвел на Цыси самое благоприятное впечатление своими передовыми воззрениями и организаторскими способностями во время пребывания вдовствующей императрицы в изгнании в Сиани, где тот в ту пору служил генерал-губернатором. Назначенному на ключевые посты в бассейне реки Янцзы, этому деятелю, числившемуся восходящей звездой на китайском политическом небосклоне, поручили многочисленные предприятия по обновлению империи, в том числе открытие первого в Китае детского садика. Это он в 1905 году отправил первую в его стране группу девушек учиться за границей. Они сначала поехали в Японию осваивать специальность учителя, а потом в Америку. Среди девушек, получивших возможность за государственный счет обучаться в массачусетском колледже Уэллсли, была Сун Цинлин, вышедшая замуж за Сунь Ятсена, а позже ее избрали почетным председателем Китайской Народной Республики. С ней находилась ее младшая сестра, тогда еще совсем ребенок, Мэйлин, которая потом тоже получила образование в Уэллсли, вышла замуж за Чан Кайши и стала первой дамой Гоминьдана.

Открытые Цыси возможности позволили многим выдающимся китайским женщинам получить признание в своей стране. Одна из них стала в 1904 году первой женщиной – издателем крупной газеты «Дагунбао» и в этом своем качестве заслужила поклонения многочисленных молодых обожателей. Образованные китаянки выпускали больше тридцати периодических изданий, на страницах которых пропагандировали освобождение женщин, а одна из газет под названием «Женская газета» в то время считалась единственным в мире женским изданием, выходившим каждый день (только вот выпуск ее продолжался недолго).

В первом десятилетии ХХ века на территории Китая в большую моду вошло выражение «права женщин» – нюй-цюань. Влиятельные издатели специальной брошюры уже в 1903 году объявили: «В ХХ веке начинается эпоха радикальных перемен в области прав женщин». В китайском обществе, в котором исторически сложилось так, что женщины страдали от беспримерной жестокости, зарождалась их эмансипация. Наконец-то удалось избавиться от еще одного элемента китайского общества в виде традиционной системы обучения, через которую выращивалась правящая элита империи. Устранение данного препятствия на пути обновления общества – и китайского мировоззрения в целом – осуществлялось вдовствующей императрицей на протяжении нескольких лет, и на протяжении тех лет Цыси последовательно создала альтернативную образовательную систему. То есть она проложила альтернативные пути карьерного роста во власти, равно как и во всех отраслях частного сектора. Итак, когда в 1905 году настало время последнего усилия, этот гигантский столп политической конструкции Китая, прослуживший больше тысячи лет, рухнул практически без серьезных последствий. Новую систему китайского образования создали на основе западных моделей с внедрением всех предметов, при этом в программе обучения сохранили китайскую классическую литературу. В том же году после посещения одной из новых школ, укомплектованных владеющими английским языком учителями, с учащимися в классах, одетыми в единую школьную форму, библиотекой и спортивным залом, Сара Конгер в восхищении размышляла так: «Что случится с Китаем в будущем, когда эти сотни и сотни образованных молодых людей выйдут из таких школ и послужат новой закваской для его огромного населения?» Три года спустя количество таких школ, пусть даже не все они отличались совершеннейшим оборудованием, исчислялось десятками тысяч.