Читаем без скачивания Синее Пламя - Дмитрий Воронин

Тяжело нагруженные кони шагали с трудом, солдаты шли пешком — за ночь они едва восстановили силы… Регнар смотрел на процессию и все яснее и яснее понимал, что шансы довезти Рудика живым до целительницы тают с каждым часом. Наконец чувство признательности к наставнику возобладало над чувством долга. Наверное — впервые в жизни тысячника.

— Разгружай коней! — крикнул он. — Живо!

Солдаты переглянулись, но спорить с командиром не посмели. Молча принялись стаскивать тюки с коней, сваливая их в кучу прямо у ближайшего дерева.

— Гербер, — подозвал тысячник к себе последнего уцелевшего десятника, — возьми Ситара и еще пару человек, будете охранять трофеи. Мы вернемся… через четыре дня.

Кони, избавившись от непомерного груза, с явной радостью приняли на свои спины раненых. Взяв с собой заводных коней, Регнар рассчитывал успеть вовремя… даже если придется загнать скакунов. Лишь бы раненые выдержали дорогу. Не прошло и получаса, как отряд из девяти всадников, троих из которых пришлось привязать к седлам, и почти двух десятков лошадей скрылся за деревьями.

Дорога петляла меж деревьев. Пользы от Урды как от проводника было не так уж и много — эти места он знал не слишком хорошо. Но дорога была знакома, ранее они уже проделали этот путь, и теперь Регнар помнил почти каждый изгиб тропы. Кони шли ходко, но тысячник был недоволен — по хорошему тракту они двигались бы вдвое быстрей. Рудик снова потерял сознание и поник в седле — веревки не давали ему упасть, а едущий рядом всадник следил, чтобы бесчувственный десятник не попал под удар какой-нибудь толстой ветки.

Очередной поворот, деревья раздвинулись, открывая вид на небольшую поляну. И Регнар с рычанием рванул из ножен меч — прямо посреди поляны, широко расставив ноги, стоял проклятый орденец, держа в левой руке ослепительно сияющий кристалл, а правой описывал сложные фигуры — и, странное дело, его пальцы рассыпали искры, и искры эти не гасли, продолжая гореть, кружась в воздухе. С каждым движением искр становилось все больше и больше, а их танец все стремительнее. Темплар, продавший душу Тьме в обмен на немыслимую силу, сейчас стоял к Регнару спиной, его кровососка тоже смотрела на огненный танец как завороженная.

Тысячник жестом указал солдатам приготовить оружие и обступить поляну, отрезая орденцу возможные пути к отступлению. Но в глубине души он… боялся. Этот день был особым, и Снежный Барс отнюдь не склонен был считать его счастливым. Сначала — странные ощущения, мягкотелость, недостойная истинного воина, Потом — страх. Боязнь того, что этот демон снова призовет на помощь проклятую магию — и смогут ли жалкие остатки имперского отряда устоять перед ним? Еще вчера темплар умирал — а сейчас снова на ногах, и непохоже, чтобы раны досаждали ему.

«Ударить в спину, — вдруг подумал Регнар, и сам ужаснулся этой мысли. — Ударить в спину, чтобы демон не успел обратиться за помощью к Тьме. Подло? Недостойно? Пусть… пусть будет так».

Он предпочел бы, не вступая в схватку, расстрелять орденца и кровососку из арбалетов, но — увы, не первая его ошибка в этом проклятом походе — все уцелевшие арбалеты были оставлены тем, кто назначен был охранять трофеи. В этих местах немало волков, и он счел, что арбалеты не лишними будут для ночующих в лесу. Проклятие… ну что ж, придется обходиться тем, что есть, — честной сталью.

И он взмахнул мечом, призывая начать атаку.

Легран плел заклинание, уже не думая о том, закладывает ли он свою душу Тьме или, напротив, совершает истинное служение Свету. Строки, выбитые на золоте по приказу Святой Сиксты, горели в памяти — он знал, что не сделает ни единой ошибки…

Последние два часа оказались тяжелыми — пожалуй, легче было выдержать еще одну схватку с мингами, чем объяснить Синтии, что ей надлежит сделать. Нет, она поняла… поняла сразу, вот только категорически отказывалась выполнять его просьбу.

— Пойми, у нас нет другого выхода, — твердил Шенк, в очередной раз повторяя свои немногочисленные доводы. — Сикста писала, что, когда осколки «Синего Пламени» загорятся, значит, кристалл стал опасен. Он в любой миг может выплеснуть в мир ту магию, что накапливал долгими веками. — Пусть, — прошептала она, отводя глаза. Верить или не верить словам Шенка — об этом она даже не задумывалась. Верила. Но не могла смириться с тем, что сейчас им надлежит расстаться. Шенк не рассказывал ей всего, но каким-то шестым чувством, то ли присущим вампиру, то ли просто женской интуицией, она чувствовала, что ее спутник, ее друг… нет, теперь-то она готова была признаться в этом самой себе — ее возлюбленный идет на смерть. Это было написано в его глазах, его осанке, это звучало в каждом его слове. О да, рыцарь храбрился, рыцарь говорил, что расстаются они на время — но его тону не хватало уверенности. Пожалуй, ее там не было вообще.

Они спорили до хрипоты. Синтия упрямо настаивала на том, что последует за Леграном куда угодно — хоть в обитель Тьмы, хоть в небесные чертоги Света, хоть в иной мир. Вернее, про иной мир она поняла не очень ясно… вроде бы речь шла не об известных ей странах и даже не о мифических землях, лежащих далеко за закатным морем. Но ей это было безразлично — важно лишь, что они будут вместе… пусть даже это будет недолго. А Шенк снова и снова твердил, что необходимо донести весть в Орден, необходимо рассказать магистрам нечто очень важное — что «Синее Пламя», покидая этот мир, перестает защищать его от переполнения магической силой. И единственный способ избежать беды — это вновь, как многие тысячи лет назад, разрешить использование магии. Пусть под строгим контролем Ордена — но обязательно разрешить. Без кристалла, втягивающего в себя излишки, пройдет не так уж много времени: Сикста не писала, сколько именно, да и вряд ли сама знала это, но она указала на угрозу, что было вполне достаточно.

— Синтия, милая… ну пойми же ты…

Она понимала. И продолжала спорить.

— Синтия, возможно, этот кристалл… это самое важное, что мне пришлось совершить в жизни. — Он старался говорить серьезно, проникновенно, не сорваться на крик. Темплар уже понял, что девушка не склонна слепо выполнять приказы, если они шли вразрез с ее собственным мнением. Ее необходимо было убедить. — И если Орден не получит известия о завершении миссии, то окажется, что все было зря. Син.,. я не смогу с этим жить.

Это был сильный довод — и последний. Будь Синтия обычным человеком, можно было, в конце концов, просто оглушить ее и уйти в портал. Оставшись одна, девушка вынуждена будет выполнить его просьбу. Но оглушить вампира… проще, наверное, его убить. Неожиданно она понурилась и кивнула: