Читаем без скачивания Королевская кровь. Книга третья - Ирина Котова

Где-то играл оркестр, и музыка разливалась по всему парку, окутывая нас волнами приглушенного звука.

— Тут со вчерашнего дня работают пятьдесят магов, — поделился Март, улыбнулся, глядя на мое лицо. — Луциус никогда не скупился на Серебряные балы. Ты еще ничего не видела, а уже потрясена, Марин.

— А ты мог бы такой купол поддерживать? — поинтересовалась я.

— Тебе похвастаться или поскромничать? — усмехнулся мой спутник. — Мне не нужно поддерживать. Я могу создать такой, и, в зависимости от силы, которую влил, он будет держаться до недели точно.

— Ты крутой парень, — довольно прошептала я, глядя на сотни пар, устремляющихся из парка к широкой прозрачной лестнице, ведущей на крышу дворца Инландеров. Ползущие перед ними змейки казались крохотными гибкими молниями, пробегающими по дорожкам. — Мне с тобой ничего не страшно, да?

— Ну не зря же я обещал барону Байдеку, что глаз с тебя не спущу, — ответил Март, подводя меня к лестнице. — Он мне с утра позвонил и строго приказал привязать тебя к себе и не отходить ни на шаг.

— Так и сказал? — я прыснула, и змейка удивленно обернулась на странный звук, увидела, что все в порядке, и ловко поползла дальше, по хрустальным ступеням. Ступать по ним было страшновато — дворец был высоким, и земля внизу казалась угрожающе далеко. Адреналин смешивался с предчувствием и возбуждением, и от всего этого кружилась голова.

— Не совсем так, но смысл был именно такой, — со смешком сказал маг, — хотя здесь тебе нечего опасаться, моя девочка. Луциус — старый параноик, тут стоит такая защита, что без приглашения просто не попадешь под купол. А уж после происшествия у вас во дворце сюда и муха со злым умыслом не залетит. На всякий случай я поставил тебе на цветок сигналку. Если что, прикоснись к нему и позови меня. Я приду.

Я погладила пальцами пушистые лепестки и мягко улыбнулась Мартину. Мы ступили на крышу, туманная змейка растворилась в воздухе, а я почти ослепла от открывшегося вида. Кружевная зеркальная изгородь по периметру, в которой отражались гости, полы из белого дуба, оркестр, играющий на хрустальной платформе, парящей в воздухе, фонтаны с шампанским и стоящие рядом официанты, закрытые серебристыми и белыми занавесками ложи для отдыха уставших гостей, столики с закусками рядом с алкогольными фонтанами. Тоненькие смерчи с медленно крутящимися в них белыми цветами и светильниками, колоннами поднимались к куполу, мерцающему застывшими молниями, и создавали впечатление огромного, высокого зала.

Серебряный бал начинался на крыше дворца. Пары уже выстраивались для фортиста — танца-приветствия хозяевам и высоким гостям. Серебристый купол казался совсем близко, мерцающий, прозрачный, со светящимися белым светом изломами молний, выполняющих тут, по-видимому, роль светильников.

— Сначала шампанского, — понимающе хмыкнул Март, глядя на меня, как дядюшка, приведший ребенка в лавку игрушек. — Для настроения.

— Какой ты молодец, что уговорил меня, — сказала я, сделав последний глоток и чувствуя, как щекочущие нёбо пузырьки ударяют в голову, делают тело легким и невесомым. Рассмеялась, глядя на него. — Танцевать, Мартин! Танцевать!

Первые такты медленного фортиста уже лились под серебряным куполом. Барон подвел меня к хвосту длинной колонны, поклонился, я улыбнулась ему, опустив ресницы, подала руку, и мы шагнули вперед, в такт музыке, развернулись, сошлись, снова шагнули. Пары под хлопки окружающих подходили к королевской ложе, мужчины кланялись, дамы делали реверанс — и отходили, вставая в большой полукруг и присоединяясь к отбивающим такт. Король Луциус с супругой стояли в окружении сыновей с женами, благосклонно кивали приветствующим. Был там и добродушный король Гюнтер, что-то тихо говорящий кузену.

И Люк был там. Высокий, непривычно серьезный, хмурый. С полумаской в виде волчьей морды, сдвинутой на волосы. И в сером костюме, точно совпадающем цветом с моим платьем.

Я выпила всего бокал, но пузырики со всего тела побежали к сердцу, заставляя его колотиться так, что я не слышала ни музыки, ни хлопков. Только бы не узнал. Только бы узнал.

Мартин слева от меня поклонился, я присела в реверансе, подняла глаза. Его Величество загадочно улыбнулся мне, королева смерила пристальным взглядом. Гюнтер хохотнул, одобрительно подмигнул. Кембритч смотрел поверх голов, куда-то за спины танцующим. Перевел на меня взгляд, снова поднял его.

Не узнал.

Иголочка разочарования пробила воздушный шарик моего радужного настроения, и я снова опустилась на землю. Послушно отошла с Мартом в полукруг, дохлопала последним парам. Зазвучали хрусталем колокольчики, призывая к тишине и вниманию. Король Инландер взял с подноса, который держал слуга, тяжелую цепь с гербом, жестом подозвал к себе Люка.

— Сегодня счастливейшее событие, — сухо сказал Луциус; голос его был слышен по всему парку, — наши южные ворота, благодатный край, герцогство Дармоншир, обрело своего законного властителя. Вот слово мое — признаю тебя, Лукас Кембритч Дармоншир, полновластным и полноправным светлейшим герцогом. Будь добрым хозяином и верным слугой короны.

— Принимаю твою руку надо мной, повелитель, — хрипло ответил Люк и поклонился. Белый отблеск застывших молний высветил его волосы, прорезал оскалом волчью маску. Зал следил за историческим событием, задержав дыхание. Цепь перекочевала на шею к новоиспеченному герцогу, кажется, он даже прогнулся под ее тяжестью. Безразлично поцеловал герб, коснулся губами протянутой руки короля. И ушел из ложи. К нему тут же потянулся ручеек поздравляющих, а я не хотела смотреть и смотрела туда, на его высокую фигуру и пустое, страшное лицо, с которым он благодарил высказывающих ему свое почтение.

— Веселитесь, гости! — громко объявил король под первые торжественные и мягкие такты вальса. — Сегодня под масками все равны. Пусть этот бал запомнится надолго!

Луциус Инландер предложил руку супруге, и они открыли тур вальса. За ними закружились младшие Инландеры с супругами, Гюнтер уселся в ложе, подозвал к себе официанта. Пары одна за одной входили в круг, а я тяжело стояла на крыше дворца, и не радовали меня больше ни чудеса, украшавшие этот необыкновенный праздник, ни смешные змейки, вынырнувшие из пола и тоже построившиеся в кружащиеся пары, ни Мартин, крепко сжимавший мою руку.

«Выше нос. Ты же Рудлог».

— Выше нос, — сказал мне Мартин эхом и поднес к губам мои пальцы. — Совсем холодные. Разозлись. Ты же Рудлог.

Я недоверчиво глянула на него, расправила плечи. Каким чудом появился ты на свет, друг, так давно живущий и являющийся отражением меня? Я не могу любить тебя — нельзя любить свое зеркало, но я не буду печалить тебя вниманием к другому.