Читаем без скачивания Гимн неудачников - Eugene

Заклинатель прошелся перед нами, недовольно покачал головой и достал что-то похожее на легкие кандалы. Эжен смерил его уничижительным взглядом, позволяя приковать себя к торчащей из стены трубе. Со стороны было не очень понятно, кто кого взял в плен и кто кого боится больше; дергаясь при каждом движении, Беда кое-как защелкнул наручники и с явным облегчением отступил, снова беря нас на мушку. Карма, это что, получается, что теперь я должен с ним сражаться? Плохая идея, нереалистичная.

— Не смотри так! — раздраженно прикрикнул черный маг.

— Совесть заедает? — я прикусил язык, но поздно; в несколько шагов приграничник оказался рядом, сверкнув на меня потемневшими безумными глазами, упер ствол в лоб ученику и с нажимом процедил:

— Эжен, по-хорошему прошу — не надо так смотреть.

Я замер на месте, стараясь не дышать, Беду отчетливо трясло, и только Эжен продолжал с тем же отвращением глядеть сверху вниз, словно не замечая направленного на него оружия. Кажется, ему одному было на все пофиг. Белые маги не умеют бояться. Рукоятка ножа скользнула в ладонь. Ха, зря я что ли прятался? Приграничника ломало так, будто за его спиной стоял целый легион демонов и силком, силком заставлял держать оружие, и куда большеечем ситуация в целом беспокойство вызывали его дрожащие руки…

Эм. Проклятье. Какому лестницей стукнутому потомку таракана и электрической розетки пришло в голову запихнуть нож в рукав?

Беда прикусил губу — демоны одолевали — резко перевернул револьвер и с оттяжкой врезал им по лицу пленника.

— Стоять! — тихо приказал Эжен, сплевывая на пол кровь.

Ох, мои мозги…

— Что — приятно избивать беспомощного противника? — я как будто со стороны услышал свой дрожащий от ярости голос.

Приграничник окинул меня рассеянным взглядом, явно не врубаясь, в чем проблема:

— Конечно. Он же не может дать сдачи?

— Молчи! — грубо рявкнул в мою сторону белый маг и уставился на бывшего приятеля. — Не смей его трогать!

— М-м-м, как вы меня достали, — Беда с неподдельным страданием схватился за голову, окончательно потеряв нить разговора, и прошелся вдоль ряда гудящих колонн. — Что же теперь с вами делать-то?

Я с ненавистью уставился ему в спину, жалея, что вместо некромантических ритуалов над пойманными мухами не учился чему-нибудь хорошему и полезному, вроде бросания острых железок в цель. Конечно, когда часами валяешься под капельницами, а потом едва находишь силы, чтобы поднять ложку, не до физических упражнений…

— Отпусти Найджела. Он тут ни при чем.

— Он-то как раз и при чем, — притворно вздохнул черный маг. — Но он нужен живым, а вот с тобой отдельный разговор…

Обалдеть. Пасть на колени и слезно воздавать хвалу чужому великодушию.

— Так что же ты хочешь? — наконец спросил ученик, и Беда, о, чудо, не стал бродить вокруг да около:

— Сгинь с глаз моих. Заберись в самый дальний уголок, сиди там тихо, не возникай, не лезь, не высовывайся, пока все не закончится… Будь умничкой, а?

— Пока нежить не выберется на поверхность?

Приграничник закатил глаза:

— Именно так. Молодец. Нежить, нежить, что вы все как зациклились на нежити? Твое какое дело? Ты в городе, умертвия за городом, ты защищаешь стены, народ носит тебя на руках, какие проблемы? А, точно. Ты говорил, что твой учитель отказывается провести обряд посвящения? Разберемся. Хочешь город — будет тебе город…

Тут Эжен не выдержал:

— Нежить на людей охотится!

— Вот я и спрашиваю: твоя в чем проблема? — до Беды постепенно дошло, с кем он имеет дело. — А-а-а, так людей постоянно кто-то убивает. Колдуны, например. Да если бы не мы, в приграничье уже второй год шла бы война. Понравился прошлый бунт? Как ты думаешь, почему все ваши, исследователи, друиды, благополучно возвращаются обратно? Напомнить, сколько их гибло раньше? Думаешь, это болотная шваль такой хорошей стала?

— Наверное, им помогали вы с Ильдой, — восторженно предположил я. — Хранили закон и порядок, очищали землю от скверны.

Черный маг скромно потупился:

— Вот, Лоза все правильно сказал. Мне маршруты твоих экспедиций перечислить?

Эжен вскинул голову, неверяще уставившись на героя дня:

— Ты… защищал нас от оружейников?

Этой вариации на тему я уже не вынес. Ну да, ну да, черные маги и альтруизм — это синонимы.

— За что такая честь? Вроде бы это он тебе обязан, разве нет?

— Эжен, ты ему не рассказывал? — удивился Беда, а на лице ученика появилось забавное зверское выражение. — Да если бы не поручительство твоего защитника, Лоза, я бы давно кормил рыб. А Милосердие? А рассеиватели? А вот этот револьвер? Он сам мне его заклял! В общем-то… я давно хотел сказать… но все как-то не получалось…

Млин, мне уже страшно.

— М-м-м… Спасибо, — приграничник издевательски поклонился. — Если бы не ты, Эжен, у нас бы ничего не вышло! Так что, договорились?

Я в восхищении: так изящно заставить засомневаться и моментально все испортить может только черный маг.

— Нет, — слова звучали холодно и отстраненно. — Я ошибся. Давно пора было все это прекратить.

— Жаль, жаль, — Беда с досадой вздохнул, и поднял заклятое оружие: — Ты прав. Давно. А мог бы и притвориться…

И плавно спустил курок.

Выстрел. Нож скользит по плотной кожаной куртке, и в следующий миг я врезаюсь в приграничника, бью под колени, заставляя опрокинуться на пол. Карма… затылок встречается с полом, и в голове звучат не фанфары, а погребальный звон…

Если я выживу, то в моих воспоминаниях будет всего одна строчка, которую я заставлю всех потомков выучить наизусть.

Никогда не нападайте на черного мага с голыми руками.

Возьмите с собой танк и давите гадов треками.

Мир в красной дымке, звериный, кровавый оскал твари, отстраненная горечь поражения… а потом противник резко откинулся назад, хрипя и хватаясь за горло, захлестнутое серебряной цепочкой, и наконец отвалил в сторону, освободив от своего веса. Тяжелый ведь, зараза.

Я лежал, наблюдая, как с ласковым гудением кружатся в хороводе трансформаторы, и чувствовал себя глиняной статуэткой, которую разбили молотком на мелкие осколки. Разоблаченный маньяк-душитель с тревогой склонился сверху, кажется, приняв невнятный хрип за агонию, бросился меня щупать на осмотр прочих повреждений, слабо совместимых с жизнью. Я поймал болтающуюся цепь от кандалов, намотал на кулак, и с напугавшими самого себя интонациями прошипел:

— Револьвер, значит, заклял?

Черные маги не пользуются оружием, потому что любая вещь, попавшая в их руки, от такого счастья быстро превращается в хлам. Если кое-кто, не будем указывать, не наложит на нее защитное заклятие. По этому поводу у меня только один вопрос: как, как колдуны до сих пор ухитрились не завоевать весь мир, если белые маги втайне их обожают?