Читаем без скачивания Мой идеальный Смерч. Часть 2 - Анна Джейн

- Не обращай внимания ни на кого, Маша. Делай то, что тебе хочется. - Чуть нахмурившись, сказал мне молодой человек, на которого восхищенно устаивались четверо мальчишек, оккупировавших соседний турник. Он повис на турнике, прогнув спину и скрестив ноги, и начал подтягиваться, почти полностью выпрямляя руки и касаясь перекладины грудью.

Вааа, он все-таки такой сильный.

"О_О", - выложили головастики символ удивления собственными телами. Они хотели и слов подтверждения от орла, но его все еще не было. Монстрика с красными глазами, кожистыми крыльями и перепончатыми лапами, впрочем, тоже.

- Я стараюсь, Денис, - отозвалась я.

- Ты не старайся, ты просто делай это, Чип. Как только ты будешь готова полностью раскрыться перед этим миром, мир раскроется перед тобой и предложит на выбор все свои ресурсы. - Выдал этот философ загадочную умную фразу. - Поверь, их очень много.

С этими словами он вновь подтянулся на руках, перевернулся и повис на железной перекладине головой вниз, как летучая мышь на жердочке, уставившись на меня. А я в свою очередь уставилась на его живот, с которого сползла майка.

- Ты хранишь моего пегаса? - Спросил Дэн, продолжая висеть.

- А? Да.

Смерч взял меня за руку и поцеловал запястье. В ответ я наклонилась к его лицу и чмокнула его в щеку. Опять она гладко выбритая...

- Он - особенный. Когда будет плохо - поговори с ним.

- Поговорю, - я улыбнулась и залюбовалась им: какой же он всеет-таки красивый. И с каждым днем нашего необычного знакомства и истории любви" Денис становится для меня все красивее и красивее.

- И запомни, что он любит загадки.

- Что? - не поняла я, зато заинтересовалась ящеркой на его шее и погладила ее. Я себе тоже тату хочу...

- Просто помни это, Бурундучок.

- А, кстати, тебе привет от Ника. - Вспомнилось мне.

- Что? - чуть не навернулся он с турника. Дэнни тотчас спрыгнул и внимательно уставился на меня. - Какой еще привет?

- Обычный. - Подивилась я его реакции. - Кларский тут недавно сказал, что в следующий раз - пять с него, а с тебя - один. Или что-то в таком духе. Я уже забыла точно, прости. Что у вас там с ним за дела? Сам говоришь мне не общаться с ним, а сам...

- Он к тебе подходил? - отпустил меня резко Дэн. Почти мгновенно его добрый, расслабленный взгляд переменился. Стал незнакомым, ожесточенным. Но потом мой ветерок вновь взял себя в руки и его взгляд, кажется, вновь стал прежним.

- Ну не то, чтобы ко мне... - Отозвалась я. Просто Ник зашел в аудиторию, вместе с Князевой, и увидел меня. Эй, ну ты чего?

- Все в порядке, Чип, все в порядке.

- Это аутотренинг?

- Ага, самогипноз. Ты ведь помнишь, что он - опасный парень, да?

- Помню. Еще бы не помнить. Но... только я все равно его не боюсь. - Призналась я.

- А вот это плохо. - Потер переносицу Дэнни.

- Почему же?

- Потому что только тот, кто испытывает страх, может быть идеально осторожным. - Медленно проговорил он.

- А пятеро и один - это что? - я смахнула с его голов маленький зеленый листик, игривым ветерком принесенный на его коричнево-шоколадные волосы и запутавшийся в них.

- А, это так, Бурундучок, прикол, Никита любит пошутить. - Обворожительно улыбнулся мне Дэн. - Шутник.

Нас перебила мелодия моей любимой группы "На краю", зазвучавшая совсем рядом со мной. Как оказалось - в кармане джинс Смерчинского.

- А, нет, отец, - глядя на яркий коммуникатор, вздохнул парень и ответил на звонок. - Да. Хорошо. Я понял, скоро буду. Да, ждите.

- Уезжаешь? - печально спросила я.

- Да, прости, отец просил помочь дома. - Со вздохом отозвался Дэн. - Не могу отказать. А я так хотел побыть с тобой подольше, мой Бурундучок.

- Мне уже даже возмущаться надоело. Ты прямо неуловимый какой-то. - Ткнула я его пальцем в щеку. - И что ты тянешь ко мне свои лапки?

- Иди ко мне.

- Зачем это?

- Хочу. - прошептал она мне на ухо.

Мы расстались только спустя пятнадцать минут. Думаете, легко прекратить целовать человека, которого любишь?

Это ведь как отдать свою прелесссть какому-то наглому хоббиту.

Он, правда, становился мне все ближе и ближе.

И не только он. Кажется, Ольга Князева решила не просто общаться со мной. Госпожа Я-Тролль, кажется, начала копировать меня. И это первой заметила даже не я, а Лида, в субботний день консультации перед адовым экзаменом по английскому языку, и Марина согласилась с ней.

Сумасшедшая Князева во многом копировала у меня не только стиль одежды, незамысловатый, полуспортивный-полунеформальный, со всей моей любовью к кедам, кроссам, простым и удобным штанам и бриджам, к футболкам и флискам, но она также стала словно невольно копировать и не совсем правильную, иногда невежливую манеру общаться со сверстниками и не только, мою мимику, наверное, еще не совсем взрослую и слишком эмоциональную, некоторые движения, слегка отрывистую речь, быструю походку. Если она делала это с целью показать мне, что я выгляжу неженственной хамкой с уровнем развития обезьяны, то у нее получилось это сделать. Я серьезно задумалась над тем, что самой изменится на 180 градусов.

Но на самом деле... на самом деле наш милый зеленый друг преследовала совсем другую цель. Куда более печальную.

Последней каплей моего уже воистину ангельского терпения стало то, что произошло в понедельник, в день предпоследнего нашего экзамена - экзамена по английскому языку.

В воскресенье я лишь поздно вечером вернулась с родителями с дачи деда - они утащили меня туда в субботу, под предлогом помочь дедушке, и я не могла отказать, поэтому мне пришлось торчать на свежем воздухе почти два дня, в отдалении от остальных (но только не от Князя, которая изредка посылала мне сообщения). Зато все выходные к своему ужасу, я скучала по Денису. Кажется, он по мне - тоже. Ночь с субботы на воскресенье мы проболтали до шести утра. Я сидела на веранде и встречала рассвет, прижимая горячий уже мобильный телефон плечом к уху, и смотрела на оранжево-розовый восход, ярко окрашивающий восточный кусок небосвода и небрежными мазками задевавший и серо-голубую середину неба. А Дэн, по его словам, сидел на своем пушистом белоснежном ковре и глядел в окно - он тоже смотрел на восход. Заявил, что в городе он не такой красивый, и заставил меня описывать восход дачный.

В ту ночь мы, кажется, поговорили обо всем на свете: и о серьезном, и о глупостях, о нашем отношении ко многим вещам, о себе, своих предпочтениях и страхах. Чем больше я узнавала этого человека, тем более интересным он казался мне, и тем больше я в него влюблялась - уже не только за яркую внешность, отвязно-манипуляторское поведение и необыкновенную харизму, но и за душевные качества, и за мысли, и за мировоззрение, которого он придерживался. Дэн, казалось, с легкостью понимал меня, а я - его, и это нас обоих одинаково удивляло, а его еще и умиляло. К тому же, рассуждая о многих вопросах, он вновь показал человеком уверенным, со своей стойкой системой убеждений, сложившейся не на пустом месте.