Читаем без скачивания Лиловый (I) (СИ) - . Ганнибал

-- Да ладно, -- сказал Острон. -- С чего бы разбойникам нападать на нас? Мы меньше всего похожи на караван.

-- Это да, -- смешавшись, буркнул Ханса, -- но я подумал, лучше предупредить вас.

Острон не был уверен в том, что им грозит хоть какая-то опасность, -- даже нападения безумцев были вероятнее в селениях, -- но они с Сунгаем велели людям держаться поближе друг к другу, и джейфар опять поехал впереди всех, с боков пристроились Ханса и Лейла, зорко глядевшие по сторонам; Абу Кабилу и Анвару было сказано ехать в центре, потому что бойцы из них были не очень (ну, насчет Абу еще можно было поспорить), а замыкали отряд Острон и Исан, который и так всегда ехал позади всех.

-- Человеческое сознание похоже на кокос, -- задумчиво сказал Исан в ответ на вопрос Острона, -- и человек может контролировать только его кожуру, тогда как нутро остается вне понимания. Ты когда-нибудь видел, что находится у человека в голове, нари? ...А, вы не занимаетесь такими вещами. Безумие некоторых из слуг Асвада сворачивается вокруг этого единственного интереса: узнать, что же у человека внутри. Меня такие вещи не особо интересовали, но я видел, как один сумасшедший разделывал людей одного за другим, чтобы понять, что заставляет их двигаться, дышать и говорить, и, помнится, очень старался, чтобы они как можно дольше оставались в живых. Однажды ему действительно удалось спилить верхнюю часть черепа так, что его подопытный продолжал жить...

-- Во имя Мубаррада, меня сейчас стошнит, -- буркнул Острон. -- Ты можешь не вдаваться... в такие детали?

-- Как скажешь, -- невозмутимо согласился белоглазый. -- В общем, этот сумасшедший утверждал, что человеческая раса изменяется со временем. Как же он это называл?.. А, неважно. Он говорил, что объем мозга у наших далеких предков был меньше. Что со временем люди нарастили эту оболочку, которую гордо назвали своим сознанием, но глубинные области рассудка все еще остаются верными своим первобытным идеалам.

-- Силы небесные, ты разговариваешь прямо как господин Анвар, -- сердито сказал Острон, оглядываясь по сторонам. -- Я всего лишь спросил тебя, на каких людей темному богу проще оказывать влияние.

-- Всего лишь, он сказал, -- усмехнулся Исан. -- Это вопрос, на который я пытаюсь ответить, нари, но твоих собственных мозгов едва ли хватит, чтобы осознать, что я говорю. Я хочу донести до тебя, что безумие, которое навлекает Асвад, вызывает беспорядки в этой коре, называемой нашим сознанием. Дыры, если угодно, через которые просачивается первобытное подсознание, оно и заставляет людей... бояться воды, например, -- он пожал плечами. -- Или отпиливать верхнюю часть черепа, чтобы посмотреть, что внутри.

-- Хорошо-хорошо, и что?

-- Чем сложнее устроен рассудок человека, тем легче его повредить, -- добавил белоглазый. -- Легче разрушить хрупкую и сложную конструкцию. Кстати говоря, за тем барханом я чувствую присутствие троих безумцев.

Переход был столь неожиданным, что какое-то время Острон глупо хлопал глазами; потом резко вскинулся в седле.

-- Тревога! -- заорал он, выхватывая ятаганы. Реакция давно привыкших к бдительности людей была на высоте: еще не отзвучал крик Острона, а Хамсин уже взмыла ввысь, паря над отрядом, и всадники спрыгивали с верблюдов, окружив оказавшихся в середине Анвара, Сафир и Лейлу. Сова пронзительно крикнула с высоты, и Сунгай, на которого посмотрел Острон, коротко кивнул.

В следующий момент из-за высокой дюны действительно вынырнули люди. Один, другой, третий... их было вовсе не три, но возможно, не все были безумны; думать об этом было некогда, Острон заметил четырех лучников, остановившихся на гребне бархана, и стремительно вызвал огонь, обжегший их руки, а потом его ятаганы приняли на себя первый удар.

Несмотря на значительный численный перевес (нападавших было не меньше сорока), исход боя был предрешен. Исан быстро выделил среди остальных разбойников настоящих безумцев, одного из которых прикончил точным ударом палаша, второму снесла голову шашка Хансы, третьего подстрелила из лука Сафир.

-- Сдавайтесь! -- крикнул Острон, отбиваясь от нападавших.

Разбойничьи банды, -- Ханса мог бы немало рассказать об этом, -- обычно держатся вместе за счет харизмы лидера. Атаман этой банды, здоровенный бородатый детина в тюрбане, лежал ничком в песке, и остальные бандиты быстро растеряли боевой запал, понемногу отбежали в сторону.

-- С каких это пор разбойники стали нападать на отряды воинов, -- насмешливо поднял голос Ханса. -- Совсем рехнулись, ребята?

-- Он Одаренный, -- услышал Острон сдавленный голос среди мнущихся бандитов. -- Мы напали на Одаренного Мубаррада!

-- Гайят милостивая... -- почти простонал кто-то.

-- Атаман приказал атаковать, -- наконец виновато сообщил один из разбойников, шагнувший вперед. На Острона смотреть он боялся.

-- Ваш атаман -- безумец, -- холодно сказал Исан.

-- Нет, он не шутит, -- добавил Острон, -- эти трое -- одержимые, их душой владел темный бог.

Уцелевшие люди топтались, о чем-то перешептываясь, а потом как-то один из них ткнул другого в бок, тот -- следующего, и они недружно опустились на колени, и взявший на себя голос наиболее смелый разбойник выпалил:

-- Пожалуйста, простите нас, великие Одаренные!

Острон невольно фыркнул и отвернулся.

-- Я не чую других одержимых, -- вполголоса сказал ему Исан, принявший взгляд Острона на свой счет.

-- Тогда пусть уходят, -- предложил Острон. -- И впредь будут настороже. Темный бог может овладеть любым из нас.

Они задержались на какое-то время; хоронили убитых, потом перепуганные разбойники снялись с места, оседлав коней, и устремились прочь, на восток. Острон и Сунгай смотрели им вслед; чуть позади стоял угрюмый Ханса.

-- Значит, этот белоглазый может чувствовать присутствие другого безумца, -- пробормотал Сунгай. -- Что ж, полезное умение, ничего не скажешь. Вот только говорит ли он правду, когда предупреждает?..

-- Сунгай, -- вздохнул Острон. -- Проверить его не составляет труда. Разве ты не отличишь сумасшедшего человека от нормального, взглянув в его глаза?

-- Я думаю, ты слишком доверчив, Острон.

Нари лишь пожал плечами. Они дружно смотрели, как верблюд Исана опустился на колени, и белоглазый забрался в седло, готовый отправляться в путь вместе с остальными; на его темноволосой голове лежал капюшон плаща, бросавший тень на его лицо, и солнце лишь освещало коротко стриженную бородку. Не видя его глаз, и не скажешь, что он безумец. И на особо сильного бойца он тоже не был похож, но Острон прекрасно знал правду. В бою Исан становится смертельно опасным хищником, которого не замедлит жалость или милосердие, не остановит просьба о пощаде. Из оружия у него вроде бы был при себе только палаш грубой работы, хотя Острон догадывался, что еще пара-другая кинжалов наверняка спрятана в складках одежды. И этот человек вдруг решил принять их сторону и сражаться вместе с ними?.. Никак это роскошный подарок шести богов. Даже если и нельзя считать его союзником, само его отсутствие в рядах врагов уже воодушевляет.