Читаем без скачивания Райская лагуна - Кэролайн Пекхам

черту это. Роуг Истон никогда не нуждалась во времени, чтобы разобраться в своем дерьме. К тому же, даже если оно тебе и нужно было, ты уже получила его. Ты вернулась к нам неделю назад, так что прекращай нести чушь и расскажи мне, что такого он тебе сказал или сделал, чтобы ты начала думать, что не можешь трахаться со мной, Чейзом или Джонни Джеймсом, когда захочешь.

Я прикусила губу, борясь с желанием спрятаться и прислушиваясь к его словам. Потому что он был прав. Я ни от чего не пряталась. Никогда не пряталась.

— Ну же, красавица. Что бы сделал Зеленый Могучий Рейнджер? — Рик поддразнил меня, и я рассмеялась.

— Он встретился бы лицом к лицу со своими гребаными демонами, — сказала я.

— Ну, тогда давай. Не смущайся меня. Выкладывай.

Я резко втянула воздух от этого подразумеваемого оскорбления, затем выдохнула его и просто, блядь, сказала это.

— Он заставил меня почувствовать, что моя ценность для вас заключается только в том, чтобы вы получили полный доступ к моему телу, — призналась я, одергивая свободную футболку и позволяя материалу снова коснуться моей кожи, пока он смотрел на меня. — Все вы лгали мне, что-то скрывали от меня, пытались убрать меня с дороги, когда приходилось иметь дело с чем-то опасным…

— Он заставил тебя поверить, что ты для нас просто какая-то подстилка? Тело, которое можно трахать, использовать и забыть, как только наши члены будут удовлетворены? — спросил он меня с явным отвращением, написанным на его лице.

Я пожала плечами, чувствуя в этих словах ложь, даже когда произносила их вслух, потому что это было не то, что я чувствовала, когда была с моими мальчиками, и я знала это.

— Я больше не знаю, Рик. Он сказал мне, что вы все лгали мне и заставляли верить в то, во что я хотела, чтобы я продолжала быть вашей маленькой шлюшкой, и я знаю, что это хуйня, но я не могу не думать, что у нас вообще не было тех проблем, которые есть сейчас, если бы я не начала спать со всеми вами и…

— Когда это я тебе лгал, красавица? — потребовал он, его взгляд похолодел от гнева при этом обвинении, и я покачала головой, ненавидя то, как это прозвучало.

— Рик, я…

— Нет, — рявкнул он. — Больше никакого лошадиного дерьма. Я, блядь, не желаю этого слышать. Ты не наша гребаная шлюха, и ты это знаешь. Ты наша девушка. И когда мы с тобой, мы не просто трахаем какую-то первоклассную киску ради быстрого удовольствия. Мы поклоняемся нашей гребаной богине. Ты думаешь, я стал бы делить какую-то случайную девушку со своими братьями так, как делю тебя? Я делаю это не потому, что мне так чертовски нравится смотреть, как тебя трахают другие, красавица, а потому, что я знаю, что ты заслуживаешь того, чтобы все мы тебе поклонялись. Нужны мы все, чтобы хотя бы приблизиться к тому, чтобы стать тем мужчиной, который был бы достоин тебя.

На моих щеках выступил румянец от силы его слов, их грубая правда проникла мне под кожу и зажгла меня изнутри, когда последние следы ядовитого влияния Шона на мои чувства к моим мальчикам были вытеснены из меня и выброшены в гребаную канаву, где им и место.

— Скажи это снова, — прорычала я, выдерживая его темный взгляд, пока моя грудь тяжело вздымалась и опускалась.

— Ты наша девушка, — сказал он, и его глаза вспыхнули от этих слов, а его пальцы сжали мои бедра. — И ты владеешь мной во всех смыслах, которыми только можно обладать мужчиной. Так покажи мне, что я принадлежу тебе, Роуг. Напомни мне, почему я поклоняюсь тебе.

Я прикусила губу, глядя на него, на демона, облаченного в кожу человека, который обещал мне всего себя, с уверенностью всех звезд на небе и всей воды в океане. Он был моим, а я — его, и я была чертовой дурой, что когда-либо сомневалась в этом.

Я пыталась вернуть что-то с этими мужчинами, не вмешивая секс, но теперь, когда я смотрела на него сверху вниз, пока он дразнил меня чистым искушением своего тела, я начинала понимать, что была гребаной идиоткой, думая, что смогу это сделать.

Я не могла исключить секс из уравнения отношений с ними. Все мое существо горело для них, мое тело дрожало от желания при одном их виде, и в осознании этой потребности и моей собственной сексуальности не было ничего постыдного. Я не была их шлюхой. Я была их девочкой. А они были моими гребаными мальчиками. Это означало, что я могла заявлять на них права так часто и таким количеством способов, как мне заблагорассудится, и единственное, что я должна была при этом испытывать, — гордость.

Я вздернула подбородок и запустила пальцы в подол футболки, которая прикрывала меня, прежде чем медленно стянуть ее со своего тела и снова открыться ему. Я отбросила ее в сторону и вместо того, чтобы сосредоточиться на плотском голоде, который рос в его взгляде, пока он упивался видом меня, обнаженной перед ним, я купалась в поклонении, которое лилось из его глаз, в его гребаной потребности принадлежать мне так же, как мне нужно было принадлежать ему.

— А вот и моя девочка, — пророкотал Маверик, его руки крепче сжали мои бедра, и моя кожа покрылась мурашками от его прикосновения. — Я вижу, как она смотрит на меня из твоих глаз, красавица. И это то, чего я желаю больше всего, потому что я был одержим этой чертовкой всю свою жизнь. Как бы далеко мы ни были друг от друга или как долго я ни обходился без твоего взгляда, ты всегда была со мной, здесь, в моей груди. Ты — все хорошее, что есть во мне, Роуг. Ты — единственное хорошее, что у меня осталось.

Я наклонилась и снова поцеловала его, и на этот раз нас больше ничего не разделяло: ни колебания, ни шепот сомнения. Остался только чистый, пылающий огонь, который всегда так чертовски жарко вспыхивал между нами двумя, и его жжение было таким чертовски приятным, что я никогда не смогу насытиться его прекрасной агонией. Наш поцелуй становился все глубже, он не сдерживался, пока тьма в нем поглощала свет во мне, до тех пор, пока мы не остались вдвоем в этих идеальных сумерках, где мы слились в одно целое, и прикосновение его губ, покалывание его щетины и столкновение наших языков превратились в голодное, отчаянное животное, которое