Читаем без скачивания Кремлевский визит Фюрера - Сергей Кремлев

Сталин прервал чтение и негромко прокомментировал:

— Умно! А наш «Папаша» Литвинов сам на этот крючок попался, да и нас насаживал…

Молотов и Жданов молчали и слушали с напряженным интересом, и Сталин продолжил:

— Мой план… То есть Гитлера план, — пояснил он, — таков… Если Англия увидит, что создается созвездие государств, готовых под знаменем антибольшевизма образовать единый фронт с Германией и Италией, что мы создали единый блок в Европе, на Востоке, на Дальнем Востоке и даже в Южной Америке, то Англия не только воздержится от борьбы с нами, но постарается найти средства и пути для соглашения с этой новой политической системой…

Сталин закончил, положил бумагу на стол и молча, взглядом, спросил у собеседников: «Ну, что скажете?»

— Да, — сразу отозвался Жданов… — До Южной Америки пока далеко, но общая мысль ясна. Выходит, что для него антибольшевизм был не столько идеей, сколько тактикой… И пакт с нами… Может, тут все достаточно искренне?

— Не следует, Андрей Александрович, упрощать! — возразил Сталин. — О том, что Гитлер умело использовал антикоммунизм в своей игре с Западом, мы знаем давно… И он не раз давал понять, что видит разницу между антикоммунизмом и антисоветизмом…

— А раз видит, — предположил Жданов, — то и его мысли относительно наших взаимных отношений могут быть искренними…

— Вполне возможно… Он ведь в «Майн кампф» допускал возможность союза с континентальной Россией против морской Англии… Но, — Сталин поднял палец, — с сильной Россией…

— Он в «Майн кампф» много еще чего писал, — отозвался Молотов.

Сталин искоса взглянул на него, потом на Жданова, задумчиво произнес:

— Конечно, Гитлер — антикоммунист по убеждению. Но это все же не Черчилль, который антикоммунист по происхождению и классовой принадлежности.

Сталин вдруг улыбнулся:

— Гитлер — антикоммунист мятежный, Черчилль — трезвый. Циника не переубедишь. У него есть одно убеждение: что идейная убежденность — это блеф и выдумки глупцов или подлецов.

— А идейно убежденного человека можно и переубедить! — подхватил мысль Жданов.

— Да… Но что-то Вячеслав помалкивает… А? Молотов блеснул очками и тяжело сказал:

— Убеждал ягненок волка… Сталин развел руками и возразил:

— Хотя по нашим данным партийная кличка у Гитлера действительно «Волк», ты-то у нас не ягненок… Вот и попробуешь его уговорить…

И 21 ОКТЯБРЯ Шуленбург шифровкой с пометкой «Очень срочно!» сообщил в Берлин, что сегодня вечером Молотов вручил ему ответ Сталина…

Сталин писал:

«Дорогой господин Риббентроп!

Я получил Ваше письмо. Искренне Вас благодарю за Ваше доверие, а также за содержащийся в Вашем письме ценный анализ недавних событий.

Я согласен с Вами в том, что, безусловно, дальнейшее улучшение отношений между нашими странами возможно лишь на прочной основе разграничения долгосрочных взаимных интересов.

Господин Молотов согласен с тем, что он обязан отплатить Вам ответным визитом в Берлин. Поэтому он принимает Ваше приглашение».

Ответ Сталина Молотов вручил Шуленбургу в запечатанном конверте вместе с копией. Но суть он сказал сразу, и Шуленбург, услышав, что Молотов едет, внутреннее расслабился и почти автоматически спросил:

— Когда же?

— В письме об этом сказано, — невозмутимо ответил Молотов, — но мне было бы удобно время с 10 по 12 ноября… А потом мы вновь приглашаем в Москву господина Риббентропа…

— О, это было бы великолепно! — заявил Шуленбург вполне искреннее.

Относительно перспектив Тройственного пакта Сталин писал так:

« Что касается обсуждения ряда проблем совместно с Японией и Италией, то, в принципе не возражая против этой идеи, я считаю, что этот вопрос должен будет подвергнуться предварительному рассмотрению».

Так решился визит Молотова, и к нему начали готовиться. Сталин теперь часто курил, не отходя от карты на стене… Смотрел, что-то прикидывал, концом трубки прослеживал на карте какие-то пути, отмечал районы…

Начало визита было намечено на 10 ноября. Определили и количество членов делегации — 60 человек, и состав. От НКИДа ехали люди из секретариата наркома, ряд дипломатов и 42-летний заместитель наркома Владимир Деканозов. Он должен был сменить в Берлине полпреда Шкварцева… Ехали эксперты из наркомата обороны, ехала группа охраны…

Кроме Деканозова, в делегацию входили нарком черной металлургии Иван Тевосян, замнаркома внешней торговли Крутиков и еще кое-кто…

Готовились и уточнялись инструкции, составлялись проекты документов…

В конце октября Сталин вновь завел разговор с Молотовым:

— Вячеслав, мы уже говорили о том, что представляет из себя Гитлер идейно.

— Говорили…

— Так вот, у меня есть еще одна бумага на этот счет…

— Секретная?

— Нет, самая что ни на есть публичная — «Хрестоматия немецкой молодежи»…

— И что же там?

— А вот что, — Сталин взял в руки несколько сколотых скрепкой листков перевода и зачитал: — Социализм означает: думать не о себе, а о целом, о нации, о государстве… Ну, Вячеслав, как?

— А что — неплохо!

— Вот еще… Социализм означает: каждому свое, а не каждому одно и то же…

— Ну, можно сказать и так…

— А вот еще… Это возьми и почитай сам…

Сталин протянул Молотову пару машинописных листиков… Молотов взял и начал читать:

«Простой деревенский мальчик зачастую может быть талантливее, чем дети зажиточных родителей, хотя в смысле знаний этот деревенский мальчик будет им сильно уступать. Если дети более зажиточных родителей больше знают, то это вовсе не говорит в пользу их большей талантливости. Действительно творческий акт получается только тогда, когда знание и способности заключают брачный союз.

Наше народническое государство примет свои меры и в этой области.

Мы будем видеть свою задачу не в том, чтобы увековечить влияние одного общественного класса.

Мы поставим себе целью отобрать все лучшие головы во всех слоях населения и именно этим наиболее способным людям дадим возможность оказывать наибольшее влияние на наше общество…»

— Это откуда? — спросил Молотов, прочтя первый лист.

— Из «Майн кампф»…

— Нуда!

— Да!.. Ты читай дальше — это тоже оттуда… На другом листе было вот что:

«Наше государство должно будет добиться принципиального изменения самого отношения к физическому труду и покончить с нынешним недостойным к нему отношением. Наше государство будет судить о человеке не по тому, какую именно работу он делает, а по тому, каково качество его труда».

Молотов закончил, положил листки на стол…

Сталин смотрел на Молотова, желая увидеть его реакцию. А тот, ничего не отвечая, смотрел в свою очередь на Сталина…

Сталин еще пощурился на своего премьера и потом резко сказал:

— Вячеслав! Гитлера надо пригласить в Москву.

— Не поедет!

— Если хорошо пригласим — поедет!

— В Москву — вряд ли..

— Ну не в Москву… Куда-нибудь на границу… Так даже лучше… Ни в Берлине, ни в Москве…

— А не согласится?

— Не согласится, так не согласится… Муссолини он приглашал без успеха пять раз… И только на шестой дуче согласился.

Сталин прошелся по ковру, вновь посмотрел на Молотова, но как бы поверх него, заглядывая куда-то далеко, и решительно закончил:

— Так что нам хотя бы раз, а попробовать надо…

Глава 18

Вячеслав Молотов, Александр Яковлев и Курт Танк

КОГДА Молотов ушел и Сталин остался один, он позвал Поскребышева и попросил вызвать машину, чтобы ехать на «ближнюю» дачу, домой… Поскребышев, и так-то не очень многословный по своему положению личного секретаря самого Сталина, видя, что «шеф» что-то слишком уж задумчив, коротко ответил: «Есть»…

Вскоре машина пришла, и Сталин, откинувшись на спинку сиденья, ушел в свои мысли, как в спокойном кресле утонул…

Он вспоминал, как год назад (уже — год!), в конце сентября Риббентроп прилетел в Москву второй раз — подписывать договор о дружбе и границе после польской войны…

Они тогда говорили о многом…

Поинтересовался Риббентроп и тем, как отнесется Советское правительство к Румынии, если обстановка на Балканах обострится из-за претензий Будапешта к Бухаресту… И как будет с Бессарабией…

Сталин тогда сказал, что трогать румын у нас намерений пока нет, но что недавно — после перехода на территорию Румынии всего польского генерального штаба — Молотов вызывал румынского посла Гафенку.

— Молотов спросил, — пояснил Сталин, — достаточно ли сознает румынское правительство свои обязательства по нейтралитету в связи с присутствием в Румынии столь знаменитых польских гостей и такого большого числа польских самолетов…