Читаем без скачивания Третье правило волшебника, или Защитники Паствы - Терри Гудкайнд

– Да что ты несешь?! – всплеснула руками Верна.

– Ты методично подрывала работу Дворца. Тысячелетние традиции едва не рухнули из-за твоих происков. Люди в городе взбунтовались, потому что ты отказалась платить женщинам, забеременевшим от наших волшебников. Эти дети наша надежда увеличить количество мальчиков, имеющих дар. Благодаря тебе этот источник едва не иссяк. Ты запретила нашим юношам ходить в город, где они могли удовлетворить свои естественные потребности и зачать детей с даром. На прошлой неделе бунт пришлось подавлять с помощью войск. Люди собирались взять Дворец штурмом из-за твоей жестокости, обрекшей молодых матерей и их детей на голодное прозябание. Многие из наших молодых волшебников присоединились к бунтовщикам, потому что ты отказалась давать им золото.

Верна догадывалась об истинном источнике этого «бунта», тем более что в нем участвовали юные чародеи. Впрочем, вряд ли Леома соизволит сообщить ей правду. Верна знала, что среди воспитанников есть хорошие люди, и опасалась за их судьбу.

– Наше золото разлагает всех, кто к нему прикоснется, – заявила Верна, хотя понимала, что защищаться – пустая трата времени. Этой женщине не нужны ни правда, ни разумные доводы.

– Оно прекрасно работало на протяжении тысячелетий, но тебе, конечно же, это не нравилось. Эти приказы отменены, как и другие твои указания подобного же рода. Кроме того, ты не желала, чтобы мы могли определить, готовы ли молодые люди выйти в большой мир, поскольку хотела, чтобы они потерпели поражение, и отменила испытание болью. Этот приказ тоже аннулирован. Ты нарушала все основные принципы существования Дворца с первого дня, как стала аббатисой. Сначала ты убиваешь аббатису Аннелину, а потом прибегаешь к трюку, чтобы самой стать аббатисой и уничтожить нас всех. Ты никогда не прислушивалась к словам своих советников, потому что в твои намерения не входило, чтобы Дворец вообще существовал. Ты перестала читать докладные, поручив это неопытным сестрам, а сама запиралась в своем убежище, чтобы говорить с Владетелем.

– Так вон оно что! – вздохнула Верна. – Моим помощницам не понравилась их работа? А некоторые особо жадные недовольны тем, что я отказалась давать им золото из дворцовой казны за то, что они предпочли забеременеть ради наживы вместо того, чтобы создать нормальную семью? Некоторые сестры недовольны, потому что я заставляю наших юнцов сдерживать похоть? Слова шестерых сестер, которые трусливо бежали, были приняты за чистую монету? А одну из них вы даже избрали аббатисой! И все это без малейших вещественных доказательств?

На тонких губах Леомы наконец появилась улыбка.

– О, но у нас есть вещественные доказательства. Верна! Действительно есть!

Она полезла в карман и достала листок бумаги.

– У нас имеются просто неопровержимые доказательства, Верна. – Торжественно развернув бумагу, сестра Леома мрачно посмотрела на Верну. – И еще один свидетель. Уоррен.

Верна вздрогнула, будто ее ударили по лицу. Она вспомнила послания, полученные от аббатисы и Натана. Натан настойчиво требовал, чтобы Уоррен покинул Дворец. Энн тоже велела Верне проследить, чтобы Уоррен немедленно убрался прочь.

– Знаешь, что это такое, Верна? – Верна боялась даже моргнуть, не то что слово сказать. – Думаю, знаешь. Это пророчество. Только сестра Тьмы может быть настолько самоуверенной, чтобы оставить без присмотра документ, изобличающий ее полностью. Мы нашли его в хранилище, перелистывая книгу. Может, ты его забыла? Тогда позволь, я прочту. Когда аббатиса и Пророк уйдут к Свету в священном обряде, на том огне вскипит котел обмана, и возвысится лжеаббатиса, которая будет править до самой гибели Дворца Пророков. – Свернув листок, Леома сунула его обратно в карман. – Ты знала, что Уоррен – пророк, и все же сняла с него ошейник. Ты позволила пророку свободно разгуливать на свободе, что само по себе достаточно грубое нарушение.

– А с чего ты взяла, что это пророчество сделал Уоррен? – осторожно спросила Верна.

– Уоррен сам признался. Хотя ему понадобилось некоторое время, чтобы решиться на это признание.

– Что вы с ним сделали? – гневно воскликнула Верна.

– Мы прибегли к Рада-Хань, как велит нам долг, чтобы узнать правду. В конце концов он признался, что это пророчество принадлежит ему.

– К Рада-Хань? Вы снова надели на него ошейник!

– Конечно. Пророк должен быть в ошейнике. Твоя обязанность, кстати, заключалась в том, чтобы проследить за этим. Уоррен снова в ошейнике, за щитами и под охраной, в резиденции пророка, где ему и место. Во Дворце Пророков вновь установлен должный порядок. И это пророчество было последним, решающим доказательством. Оно доказывает твою двуличность и выявляет твои истинные намерения. К счастью, мы начали действовать прежде, чем ты успела осуществить пророчество. Ты проиграла, Верна.

– Ты прекрасно знаешь, что все это ложь!

– Пророчество Уоррена доказывает твою вину. В нем ты прямо названа лжеаббатисой и говорится о твоем намерении уничтожить Дворец Пророков. – К Леоме снова вернулась улыбка. – Ну и шум же поднялся, когда его зачитали суду! Довольно-таки очевидное «вещественное доказательство», должна заметить.

– Ты злобная сука! Я еще увижу, как ты будешь подыхать!

– Ничего другого я от тебя и не ждала. К счастью, ты не в состоянии осуществить свои угрозы.

Глядя Леоме прямо в глаза, Верна поцеловала палец, на котором обычно носила кольцо.

– Почему бы тебе, сестра Леома, не поцеловать кольцо и не испросить у Создателя помощи в столь тяжкие для Дворца Пророков времена?

Леома с издевательской улыбочкой развела руками.

– Эти времена миновали, Верна!

– Поцелуй кольцо, Леома, – пусть наш возлюбленный Создатель убедится, что ты заботишься о благополучии сестер Света.

Леома не поднесла палец к губам. Она не могла этого сделать, и Верна это прекрасно знала.

– Я пришла сюда не для того, чтобы молиться Создателю.

– Конечно, нет, Леома! Мы с тобой обе знаем, что ты сестра Тьмы, как и новоявленная аббатиса. Улиция и есть лжеаббатиса из пророчества.

Леома пожала плечами:

– Ты, Верна, первая сестра, уличенная в подобном злодеянии. В этом больше нет никаких сомнений. Приговор не подлежит обжалованию.

– Мы с тобой одни, Леома. Никто нас не слышит за этими щитами, кроме тех, кто владеет магией Ущерба, а их ты можешь не опасаться. Никто из истинных сестер Света не может услышать наш разговор. Если я попытаюсь кому-то рассказать, мне никто не поверит. Так что перестань прикидываться, Леома. Нам с тобой обеим известна правда.

Леома едва заметно улыбнулась:

– Продолжай.