Читаем без скачивания Я не Поттер! - Марина Броницкая

— Ну да, глупо… — неуверенно согласился, Сириус, отодвигая стул. — Гарри, пообедай со мной, можешь?

Я не заставил себя упрашивать, у меня в запасе слишком много невысказанных слов и очень мало времени.

— Гороховый суп не буду, а вот пюре… — и пока я накладывал себе в тарелку картофель, Блэк с нетерпением следил за моими движениями и явно мучился от неизвестности.

— Сказал, что не будит пить ничего, к чему папа прикасался. Выбил колбу из его рук! Ну, отец рассердился и ушел. Что ему еще оставалось, ну что? Он ведь думал, что профессор придет сюда, для превращения. Но он не успел, к сожалению. Всё‑таки отец прав — нечего оборотням в школе делать…

— Гарри…

— Да? — откликнулся я с готовностью, и Сириус посмотрел на меня с удивлением. Да, у нас и голоса с отцом похожи, пусть привыкает.

— А как долго Сопл… Северус работает в школе?

— Всегда, — ответил я важно. — Он же лучший зельевар Англии, его даже в ассоциации главным считают!

Сириус еле заметно улыбнулся и взял, наконец, вилку. А я вдруг вспомнил, что в Азкабане нет ни вилок, ни ложек, только тарелки, и все едят руками…

— Всегда — это ты загнул, парень.

— А, ну да, — признал я свою неточность. — Директор после гибели Лили его назначил. Он еще и самый молодой декан в истории школы!

— Да, папка у тебя одаренный, хоть и сво… заноза, — он вовремя себя одернул. — Только погибла не Лили, Гарри.

— А кто?

— Твоя мать.

Ненадолго я вышел из роли, не смог не ответить, и отодвинул от себя тарелку с картошкой, которая на сытый желудок и так мне в горло не лезла.

— Я знаю, кем была Лили Эванс. Моей матерью, глупой женщиной и неверной женой!

На лице Сириуса желваки заходили, так его взбесило моё заявление, но спустя минуту гнетущего молчания он что‑то для себя решил и сказал:

— Договорились, будь по–твоему… Так что там с Ремусом приключилось?

— С ним — ничего особенного, а вот Джинни Уизли чуть не погибла. Отец ей неделю успокоительные зелья варил, отпаивал ими… — я сжал кулаки, демонстрируя силу своей злости. — Той ночью Ремус напал на неё в коридоре у кабинета! И за его поимку министерством назначено вознаграждение!

— Он не мог, Гарри… — Блэк с шумом отодвинул стул и поднялся. — Ремус привык контролировать себя… не мог он!

— А поверить в вашу виновность… мог?

Я ударил его без помощи рук и магии, но даже такой нехитрый способ причинить боль чуть не сбил мужчину с ног. Он отшатнулся от меня и быстро отошел в тень.

— Они вас не навещали, никто. Вы могли поверить когда‑нибудь, что останетесь совсем одни? А профессор Люпин, выходит, просто не мог?

— Гарри, это я первый заподозрил Ремуса в предательстве и я настоял на том, чтобы твой от… чтобы Джеймс сделал хранителем Петтигрю. Это я виноват, это я идиот. Не Ремус!

Спор накалялся, мы почти кричали друг на друга, и мне чертовски надоело строить из себя разговорчивого, но я нюхом чуял — терпеть осталось недолго.

— Как же… не идиот! — я возмущенно фыркнул и вновь принялся ковырять вилкой в тарелке. — Его видели на северных холмах, в обличии волка. Вашему бывшему другу негде брать зелье, старый рецепт на него больше не действует, как положено, а рецепт моего отца знает только он.

Пока Блэк думал, скрываясь от меня в темноте, в его голову пришли целых два неумных вопроса, и я еле сдержал возглас раздражения.

— Почему Северус отпаивал Джинни? Это младшая Уизли? Меня посадили до того, как Молли родила, я совсем не знаю, как там дальше жизнь пошла…

— Пошла–пошла, — съехидничал я. — И без вас пошла! А Джинни обожает папу, да и кто еще должен о ней беспокоиться?! Деканам за беспокойство платят, хоть и не много, конечно… но на жизнь хватает.

— Они что, все в Слизерине учатся?! — он потрясенно схватился за голову и до меня донесся сдавленный стон. — Не только Рон твой, но и его сестра?

— Ну да, а что вас так удивляет?

— Ты же грифиндорец, Гарри, как и твоя мама… — мужчина подошел ко мне и наклонился, словно хотел убедиться в чем‑то. — Но мы разговариваем с тобой почти час, а ты даже мельком не упомянул никого со своего факультета.

— А… — протянул я с пониманием. — Вы о красном шарфике?

Сириус не ответил, во время нашей милой беседы его мир и так уже рухнул не единожды.

— Я слизеринец, только директор мне не разрешил учиться на факультете, которым отец руководит. Родственные связи и всё такое… не положено, в общем.

— Я правильно понял, Грифиндор ты ненавидишь, как и директора?

— Ага…

Доев проклятый поздний ужин, я поспешил раскланяться, горло саднило от разговоров.

— У меня зелье оборотное есть, если хотите как‑нибудь в школу попасть… Только его немного, минут на двадцать хватит.

— Ты уже уходишь?!

В вопросе угадывалась настоящая паника, крестный не хотел оставаться наедине со своими мыслями. После стольких лет, проведенных в Азкабане, он с трудом выносил пытку одиночеством. Однако я ему не помощник, не друг и не нянька.

— Сегодня полнолуние, — я кивнул на открытое окно. — Вдруг Люпин проберется на территорию? Я еще жить хочу!

Серость вошедшей в свои права ночи скрывала от меня высокую, костлявую фигуру крестного. Но всякие социальные навыки Сириуса нуждались в срочной реабилитации. Нормальный человек не провожал бы меня до выхода немигающим взглядом, да еще в какой‑то зловещей тишине. Безвольно свесив руки вдоль туловища, он пошевелился только один раз, когда порыв ветра разметал его русые, с проседью, волосы, и прядь не упала ему на глаза. Он поспешно откинул её, чтобы она не мешала ему видеть меня, и вновь застыл, словно памятник самому себе. Может, и вправду, он умер еще тогда, когда примчался на развалины моего дома, но нашел в них лишь бездыханные тела друзей? Думаю, так оно и есть.

Вернувшись в эту, новую жизнь, Блэк больше всего на свете хотел найти себя в мальчике по имени Гарри Поттер. Хотел спасти его, искупить вину, обрести смысл существования, доказать свою невиновность, увидеть в знакомых зеленых глазах восторг и слепую, безусловную веру в него, такого сильного и доброго…

В Азкабане Сириус имел мечту, а здесь и сейчас у него нет ничего.

* * *

— Профессор, немедленно покажите мне живую летучку. Я сделала образ каркаса, но крылья недостаточно подвижные, и она пока не изрыгает огонь, а сморкается… Профессор? Вы куда?!

Девчонка растерянно смотрела вслед улепетывающему от неё профессору, за которым постыдно улепетывал и я. Но не была бы Джинни собой, если бы сдалась на растерзание неудаче вот так запросто. Рыжая пигалица метнулась за нами и встала на пути у своего декана, приняв воинственную позу а–ля миссис Уизли.

— Ваш заказ прибыл еще вчера, в большой черной коробке. Покажите мне летучку, или мы проиграем конкурс, как в прошлом году! Моя модель имеет отличные структурные характеристики, но…