Читаем без скачивания Замуж с осложнениями - 3 - Юлия Жукова

       Вопреки собственному утверждению, Азамат начинает посмеиваться и утирает тыльной стороной ладони левый глаз.

       — Так вот... Боюсь, что ни Бойонбот, ни я сегодня никуда не полетим. Я бы мог его погрузить на заднее сиденье и привезти, конечно, но мне не хочется оставлять Лизу один на один с пьяным богом, ты же понимаешь... Может, отложишь вылет до завтра? А то мне бы хотелось с тобой увидеться. Ну, скажи, что тебе было предсказание, будто сегодня несчастливая ночь для вылета. Вообще, я буду тебе очень благодарен, если ты зайдёшь к Ажгдийдимидину и всё это ему перескажешь, а то... ну, я немного волнуюсь, что тут будет завтра утром. Нет, конечно, я никому не расскажу. Ну давай, перезванивай.

       Повесив трубку, Азамат выходит в прихожую, где ещё некоторое время хохочет до слёз. Я стою рядом и жду, пока его отпустит.

       — Слушай, — говорю, когда он немного успокаивается. — Надо бы их по койкам разложить...

       — Обязательно. Ты сама-то как?

       — Да я отлично, чуток весёлая, и всё. Ты же знаешь, мы, земляне, устойчивые к алкоголю.

       — Ну ладно, смотри. Только не вздумай сама их тягать, тебе нельзя поднимать тяжести.

       — Да я думала каталку разложить, только вот куда мы их класть будем? Матушка у себя уже спит, Тирбиша к ребёнку в таком состоянии класть неразумно. Остаётся мой кабинет, гостиная и третий этаж без кроватей. Кого куда?

       Азамат ненадолго задумывается.

       — Ирлика в комнату Алэка, — наконец решает он. — Только бельё сменить из-под Тирбиша. Алэка с кроваткой заберём к себе. А этих двоих на третий этаж, им сейчас даже лучше без кроватей.

       — А Ирлик не грохнется? А что если он во сне обычную форму примет?

       — Не знаю, — Азамат разводит руками. — Может, Старейшина чего подскажет.

       Мы поднимаемся в мой кабинет и выносим каталку. Потом спускаемся, раскладываем её и взгромождаем на неё Ирлика. Вернее, это Азамат взгроможает, а я только по-идиотски хихикаю. Азамат и сам с трудом сдерживается.

       — Тяж-жёлый!

       Мы поднимаемся обратно, я меняю постельное бельё, и Азамат стаскивает Ирлика на кровать, заботливо укрыв одеялом. Мы ещё некоторое время раздумываем, снимать ли с него сапоги, но решаем не трогать, чего доброго проснётся не в духе. Выкатываем кроватку и уходим на цыпочках. Потом раскатываем матрацы на третьем этаже и перемещаем на них ребят тем же макаром, только гораздо спокойнее.

       Под занавес нам ещё ребёнок, внезапно проснувшийся в одиночестве на кухне, устраивает форменный скандал, но к счастью звукоизоляция в доме хорошая. Стоит нам успокоить мелкого, как звонит Алтоша. Мы оба подпрыгиваем, ребёнок снова заводится, я начинаю хохотать, Азамат тоже, но трубку-то взять надо, а то кто их знает, что они там подумают.

       — Да, да! — выдавливает Азамат в трубку сквозь хохот. — Нет, всё отлично, — он вытирает глаза первым, что попало под руку — уголком чистого подгузника. — Да нет, я просто смеюсь, тут такое безумие... да хорошо всё, говорю! Уймись, Алтонгирел. У нас по-прежнему все спят. Мы их только на кровати уложили. Просто — я не знаю, ты сам-то это вино пробовал? Оно очень сильно веселит. Так что сказал Старейшина? Гм... У нас только камин в гостиной. Ладно, я ему спиртовку поставлю. Так вы завтра улетаете? А, что? Да, я обязательно поговорю со Старейшиной, как только доберусь до столицы. Н-ну да, и с Лизой поговорю... Да не переживай ты, всё хорошо! Боги, Алтонгирел, ты так волнуешься, что я опять смеяться начинаю! Да, я тебя понял, хорошо, всё, до завтра!

       — Чего он тебе наговорил? — интересуюсь, баюкая мелкого. Когда я разговариваю, он легче засыпает, кажется.

       — Сказал, что надо Ирлику поставить какой-нибудь источник огня, он им умывается... по слухам.

       — Он нам дом не подпалит?

       — Ну что ты, Лиза, он ведь повелевает стихией огня!

       — А сам себе наколдовать не может?

       — Может, но это дань вежливости.

       — Ладно, — вздыхаю. — Под твою ответственность. А о чём ты должен со мной поговорить?

       Азамат отмахивается.

       — Потом. Вот шакал, на дворе-то ещё светло, а мне всё кажется, что ночь поздняя! Ну вино!

       Снабдив Ирлика видавшей виды спиртовой горелкой, мы по очереди принимаем душ и устраиваемся на веранде наблюдать закат.

       — О чём вы с Ирликом так разговорились-то? — интересуется Азамат.

       — Ну как же, мне ведь страшно любопытно с богом потрепаться! Я его стала расспрашивать обо всякой пурге. Он, например, сказал, что приставил к нам мангуста-сторожа, чтобы знать, если вдруг с нами что плохое случится.

       — Ого! Как он о тебе заботится!

       — Не только обо мне. Он очень тебе симпатизирует.

       — М-да? — Азамат недоверчиво приподнимает бровь. — А он тебе ничего... не предлагал?

       Я закатываю глаза.

       — Он, когда совсем упился, сказал, что предложил бы, но не может, потому что у меня волосы длинные.

       У Азамата обе брови ползут вверх под самые волосы.

       — На него это так действует?

       — Ага. А ты не знал?

       — Нет... Это ведь просто условность... А ты знала?

       — Я вообще не знала, что значат длинные волосы у женщин.

       — Кхэ, вообще-то я тебе говорил, давно ещё. Верность мужу они значат.

       — Э-э... да? А я была в сознании?

       Азамат задумывается, припоминает.

       — Не уверен. Ты хотела спать, это было рано утром. Ладно, наверное, ты и правда не услышала, — он кивает своим мыслям и разгрызает маньчжурский орех из вазочки, мне на это смотреть страшно. — М-да, я думал, ты понимаешь.

       — Теперь понимаю, — пожимаю плечами. — Буду растить косы, раз такое дело. У меня в институте были. Расчёсывать, конечно, морока, кудрявые же, но отбиваться от Ирлика мне ещё меньше нравится.

       Азамат разгрызает ещё орех, выковыривает ядрышко и отдаёт мне.

       — Я лучше бога?

       — Конечно лучше! Зачем мне этот алкоголик-пироманьяк? Только, Азаматик, давай ты будешь колоть орехи орехоколом, а то у меня прям всё внутри переворачивается, зубы твои жалко!

       Азамат смеётся и подгребает меня поближе.

       — Это я так, дурачусь. Волосы там, не волосы... Знаю, что беспокоиться не о чем, просто приятно это лишний раз услышать, — он целует меня, а потом принюхивается. — Всё ещё вином пахнешь. Сколько ж ты его выпила?

       — Сколько Ирлик налил. Ну чего ты? Оно что, вредное?

       — Оно-то как раз полезное! — усмехается Азамат. — Это ведь эликсир удачи.