Читаем без скачивания Любовь из пробирки - Настя Ильина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да. Простите!
Илья возвращается на своё место, садится за стол и виновато улыбается. Он сцепляет руки в замок, щёлкая костяшками пальцев, а затем немного морщится.
— В таком случае, может быть, у вас есть какие-то предложения?
Я широко улыбаюсь. На самом деле я ждала этот вопрос, но хорошим тоном было сначала выслушать его.
— А как вам проект «Атланты»?! У меня сохранились наброски на бумаге… — Я не вижу оживления на его лице, но всё-таки открываю нижний ящик стола и достаю оттуда план. — Вот. Посмотрите.
Илья берёт бумаги и несколько секунд напряжённо смотрит в них, а затем на его губах появляется улыбка. Он поднимает на меня взгляд, в котором прыгают чёртики. Кажется, мне удалось его заинтересовать.
— Я уверен, что у нас получится кое-что интересное, если мы соединим два проекта… — произносит он загадочным голосом. — А для того, чтобы работникам было комфортно, мы поставим больше зелени и добавим окна…
— Окна?! — удивляюсь я и цепляюсь за предложение, как за лучик света во тьме.
— Это будет обман зрения, но всё комфортнее, чем без них… Кроме того, кое-что придётся переделать из-за правил пожарной безопасности, поэтому я могу внести чуть больше изменений, не затрагивая основные конструкции, разумеется.
Я улыбаюсь и киваю. Всё-таки с этим человеком приятно иметь дело.
— А что вы делаете сегодня вечером? — застаёт меня врасплох вопрос Ильи, и я застываю, глядя на него.
* * *После совещания с акционерами я запираюсь в кабинете. Важно выбрать один из макетов строительства на утверждение и подписать кучу документации. А перед глазами время от времени появляется перепуганный взгляд Мирославы, когда она услышала имя бывшего мужа, и его ссора с девушкой на парковке. Неужели Вольский применял насилие в семье? Руки сжимаются в кулаки, и ярость начинает клокотать в венах.
Вот ведь чертовщина.
Я не могу усидеть на месте, поэтому решаю спуститься на нулевой. Сотню лет там не был, интересно, там хоть отделку лицевую закончили делать?!
Пока еду в лифте, успеваю подумать о том, что там нужна будет шумка хорошая, ведь под этажом располагается подземная парковка, а там вентиляция свистит — мама не горюй.
Выхожу из лифта и морщусь от пыли, тут же наполнившей ноздри. Отделку никто тут не делал — голая штукатурка. Хотя это понятно — разделения-то на кабинеты пока нет. Смотрю вокруг себя, и мне становится стыдно. Я ведь перед Мирославой повёл себя, как скотина. Да и другие сотрудники «Атланты», увидевшие это «дивное» место, явно теперь ненавидят меня. Владимир тоже хорош… Даже распоряжение пыль убрать не дал.
Покачиваю головой, глядя на это плачевное место: сюда ведь будут приходить наши клиенты, те, кто хочет купить или снять квартиру в наших домах…
Нет.
Так дело явно не пойдёт.
Надо ещё раз хорошенько всё обдумать. Я решаю поехать в «Атланту» и ещё раз переговорить обо всём с Мирославой. Что-то тянет меня туда невидимой рукой, и я не могу противиться этому ощущению. Мистика какая-то… Сам себя не понимаю — то я ненавижу её с первого взгляда, то ищу повод встретиться.
Может, интуиция подвела меня в этот раз, и Мирослава не такая уж плохая женщина?!
Захожу в лифт и обращаю внимание на то, что пыль тонким слоем осела на замшевые туфли. Кончики ушей начинают гореть. Поздно, конечно же, но до меня доходит всё недовольство сотрудников «Атланты», которые прошлись по просторам своего нового «офиса».
Иду прямиком в кабинет Владимира, открываю дверь без стука и прохожу к его столу. Он отрывает взгляд от монитора и глядит на меня, хлопая глазами.
— Иван Александрович, что-то случилось? — спрашивает он.
— Случилось, Вова! Случилось! Мы погорячились, решив опустить «Атланту» на дно. Наши клиенты будут приходить в этот подвал и в шоке уходить оттуда. Понимаешь? — я хмурюсь.
— Ну так ремонт же сделают. Всё будет цивильненько.
— Владимир, тебе известна человеческая психология? — он озадаченно смотрит на меня, видно, что пытается придумать ответ, но не находится с ним. — Так вот, я тебе скажу — люди привыкли подниматься, а не падать. Если мы вынудим их спускаться вниз, то они уже заранее начнут негативно относиться к нашей компании… И вряд ли станут покупать что-то. Это чистая психология. Если мы позволим им подняться, они будут ощущать себя героями, им будет хорошо тут. Понимаешь?
Он кивает, но ни слова не произносит — оно и понятно: начальник вдруг начал размышлять, как самый настоящий философ. Раньше я просто отдавал приказы. Сам ведь и согласился с тем, что мы должны забросить «Атланту» туда, а теперь вот заступаюсь за них.
Идиот, конечно!
Я разберусь обязательно, что со мной происходит.
— Ладно, Владимир, желаю продуктивной работы, а на сём прощаюсь, потому что у меня дела… Нужно кое-куда заехать.
— Удачи, Иван Александрович.
Я выхожу из его кабинета, и слышу, как помощник бурчит себе под нос: — И у кого там что зудит? Мог бы зайти и сделать ему выговор, но решаю проигнорировать — если начать оправдываться, то станет только хуже.
Может, он в чём-то и прав…
Я добираюсь до офиса «Атланты» быстро. Дорогу уже выучил и даже не включаю навигатор. Оставляю машину на парковке напротив входа и спешно иду в здание. Скоро у них заканчивается рабочий день и большой вопрос — застану ли я Миру.
Сотрудники косятся на меня, но по идее всё это заслуженно, так что я даже не обижаюсь на такое «приветствие». Орлова всегда так встречали и везде, что уж тут поделаешь. Никому ничего не говорю, просто захожу в кабинет Мирославы, думая, что снова веду себя, как варвар — не стучусь и показываю свою властность.
Она поднимает на меня усталый взгляд и тяжело вздыхает.
— Вы ещё что-то вспомнили, Иван Александрович? — спрашивает она. — Встреча с инженером прошла успешно… Надеюсь, что до конца следующей недели он закончит работу над проектом, и начнутся строительные работы. Вы ведь хотите побыстрее занять это
