Читаем без скачивания Оранжевая страна. Книги 1-3 (СИ) - Башибузук Александр

– Честно говоря, не знаю, – пришлось ответить откровенно, так как я действительно терялся в догадках. Лично я сам, по своей воле, никогда бы не поехал. Слишком уж чуждая страна. И идеи чуждые.

– Мы поехали помогать, – обыденно сказал Пьер, – помогать отстаивать свободу. Как только я узнал, что формируется французский отряд, сразу сказал своей Мари: «Девочка моя, с рестораном ты сама справишься, а я – на войну». И знаете, что она мне ответила? Она сказала: «Конечно, езжай, но возвращайся с победой, так как с неудачниками я дела иметь не буду»!!! – Француз громко расхохотался, сразу же схватился за раненое плечо и вдруг зло добавил: – К тому же бриттов бить – это святое дело, от них все беды в этом мире! Ради этого можно даже с колбасниками в один строй стать.

Я даже не нашелся что ему сказать. Жизнерадостный, темпераментный, как все галлы, очень даже симпатичный своей храбростью и постоянным хорошим настроением. А вот взял и совершил очевидную глупость. И продолжает совершать, возведя ее в ранг великой идеи. Странно… может, дело в менталитете людей, изменившемся к моему времени до неузнаваемости? Поэтому я ничего и не понимаю?

В России этого времени, вот прямо сейчас, в каждом кабаке, в каждой гостинице вывешивают сводки из Южной Африки, и народ бурно радуется каждой победе буров. Ну не от великой же ненависти к бриттам?.. Или от нее? Думаю, мне еще успеет открыться эта истина…

Я немного еще поразмышлял и усадил личный состав чистить оружие под присмотром Шнитке. Сам тоже расстелил кусок брезента и занялся маузером. Опять же Лизонькина винтовка со своего дня рождения не чистилась. Как же эта зараза разбирается, ни дна ни покрышки ее конструктору…

– Здоров, вашбродь… – рядом со мной присел Степан. – Тут такое дело…

– С чего ты взял, что я «вашбродь»? – резко перебил я его.

– Ну а хто? – улыбнулся парень. – Для «яво превосходительства» ты годками явно не вышел. – Он при разговоре почему-то старался прятать свой казацкий говор.

– Это точно… – Я наконец собрал маузер и засунул его в кобуру. – Не вышел. Тут возник у меня к тебе один вопрос.

– Какой? – Степан мгновенно насторожился.

– А такой… – Я посмотрел ему прямо в лицо и жестко сказал: – А на хрена ты мне в отряде нужен?

– Это как? – Парень с некоторым превосходством посмотрел мне в глаза. – Нешто лишний ствол не нужон? Вояки-то у тебя аховые…

– Ствол нужен. А ты нет. Собирайся и отваливай. Конь у тебя есть, винтарь с патронами тоже. Провианта чуток прикажу насыпать. Забирай все – и до свидания…

– А если не уйду?.. – с угрозой прошипел Степан.

– Тогда твой труп сожрет зверье… – Я прикурил сигару и демонстративно отвернулся от Степана. – Поспеши, на сборы тебе полчаса даю…

Да, я сознательно спровоцировал конфликт с казаком. Вояка он хоть куда, тут спору нет, возможно, и человек неплохой, но ведет себя слишком независимо, а следовательно – непредсказуемо. И уже люди начинают обращать на это внимание. Вот как сейчас: все чистят оружие, я в том числе, а ему до этого дела нет. Опять же, во время марша самовольно скрылся с глаз и появился только к вечеру. Эту практику надо ломать, чем быстрее, тем лучше. А иначе нехорошие последствия обеспечены. В армии главное – единоначалие и единообразие, этим она и сильна – все, что выбивается из этих основ, надо ликвидировать как можно быстрее.

– А не много ли ты, офицеришка, на себя берешь?.. – процедил пренебрежительно казак. – Сопатку давно не воротили?

М‑да… Ну вот как мне быть? Можно тупо пристрелить – оружие от него далеко, вполне успею. Можно приказать другим – выполнят и глазом не моргнут. Другой вопрос – зачем? Опять же родная русская душа. Лишнее оно. Значит… Не хотелось бы, но придется…

– А пошли, попробуешь…

– Ну тады не обессудь… – Степа решительно встал и направился за мной.

Отошли, как бы по нужде, подальше от лагеря, где Степа и попытался мне набить морду. Я, грешным делом, побаивался, что он владеет каким-то загадочным казачьим видом единоборств: сами понимаете, о пластунах легенды ходят, но все оказалось не так сложно. Вернее, сложно, но не запредельно. Ради интереса побегал маленько от хитрых захватов и резких, вполне поставленных ударов, а потом, выбрав момент, просто вырубил его, слегка приложив в висок. Силен и ловок оказался парень, даже немного обучен какому-то интересному стилю, но меня под это дело специальные люди затачивали, так что извини.

– Что дальше? – Я спокойно присел рядом с ним. – Можем еще попробовать, только сразу скажу: вот в этом деле ты мне не соперник, а на саблях я даже не стану пробовать, просто не обучен. Совсем.

Степан помотал головой, а потом угрюмо сказал:

– Ты не наш, не рассейский. Так ведь, вашбродь?

– С чего это вдруг?

– Посадка в седле не та! – Степан загнул палец. – Нашим офицерикам, в ихних училищах, так это дело вдалбливают, что потом сроду не переучишь. А ты вроде вообще не учен. В седле, конечно, держишься, но как гражданский шпак.

– Это ты точно подметил, Степа, не учен: не мое это дело, на лошадках-то гарцевать, – не стал я отказываться. – Давай дальше.

– Говор не наш, – парень загнул еще один палец, – командуешь не по-нашему, воюешь не по-нашему, да и бьешься – тоже не по-нашему… – Степан осторожно потрогал шишку на виске. – И самое главное, нет в тебе гонору и повадок охвицерских. Сильничаешь себя, когда ужосу на этих наводишь.

– Так это все плохо или хорошо?

– С одной стороны, хорошо… – задумался Степан, – а с другой стороны, непонятно…

– Пора, Степа, возвращаться, – я встал на ноги, – еще, не дай бог, хватятся и шум поднимут. Давай договоримся так. Доберемся до города – поступишь как душа подскажет, а пока не ерепенься, пользы от этого никакой. Историю твою я не спрашиваю, захочешь – сам расскажешь, но если надо будет чем помочь – помогу. Про себя могу лишь только одно сказать: я офицер, русский, но не из России. И уж точно не враг тебе. Идет? – Я протянул ему руку и помог встать.

– Идет… – кивнул Степан и добавил: – Ты уж не держи на меня обиды. Просто мне уже вот где сидят офицеришки… – черканул он себя ребром ладони по горлу и не оборачиваясь пошел в лагерь.

Когда я появился там, Степан уже чистил свою винтовку. Однако опять не со всеми, а отдельно. Ну что же, это на самом деле значит очень многое, учитывая, что оружие у него скорее всего в полном порядке. Перемена в его поведении после нашей беседы не осталась незамеченной: подошел Шнитке и попросился на личный разговор. Да, так и сказал: «Прошу разрешения на личный разговор».

– Герр гауптман…

– Адольф, во внеслужебное время можете ко мне обращаться по имени: Михаэль.

– Герр Михаэль? – переспросил немец.

– Можно просто Михаэль… впрочем, говорите как вам удобней.

Немец кашлянул в кулак и, почему-то смущаясь, сказал:

– Я благодарю вас за помощь с герром Степаном. На самом деле, такое его поведение вызывало достаточно нехорошие разговоры в подразделении. Могу осмелиться дать вам совет…

– Я всегда рад вас выслушать, Адольф, – поощрительно улыбнулся я и дал ему сигару.

Шнитке не смог скрыть удовольствия:

– Герр Михаэль, герр Степан – гораздо лучший солдат, чем мы все вместе взятые… за исключением вас, конечно. Было бы неправильно ставить его с нами в один ряд.

– Адольф, в роли сержанта я вижу только вас… – Я не преминул подкинуть дровишек в топку самомнения сержанта.

– Благодарю вас за доверие! – Шнитке четким уставным движением кивнул. – Но я имел в виду немного не это.

– Я понимаю, о чем вы, Адольф. Я ему поручу разведку, во избежание вопросов можете сообщить это личному составу.

– Вы очень проницательны, герр Михаэль, – почтительно склонил голову сержант.

– Я подумаю над этим, Адольф. В свою очередь, хотел у вас поинтересоваться, зачем вы отправились воевать?

– Защищаю свою новую родину, – спокойно ответил немец. – Я проживаю в Йоханнесбурге. В нашем отряде все немцы местные. Кроме Вилли, он приехал к брату, но тоже остался. К тому же я пруссак и всю жизнь мечтал воевать… – и добавил: – Особенно с британцами.