Читаем без скачивания Литературная Газета 6569 ( № 39 2016) - Литературка Литературная Газета

Я

Могу.

Могу сделать что-то новое, что-то глубокое и всеобъемлющее. Нужно только собственное растворение и осаждение в процессе. Оно есть. Чем больше я растворён и разбавлен, тем ярче рождаются образы. Оно есть. Промывка. И это есть. Для получения высококачественного сознания, как пигмента, огромную роль играют тщательность и полнота промывки. Фильтрация и отделение воды. Да, есть. Промытое сознание перед сушкой должно быть полностью освобождено от излишнего количества воды, содержащейся в нём. Никакой воды. Ни внутри, ни снаружи. Больше я не пью. Так образы и видения становятся чётче и ярче, живописнее и ярче, яростней и ярче. Ярко. Здесь так ярко, что хочется завязать глаза чёрной тряпкой и писать вслепую. Видеть внутренним взором приходящие галлюцинации. Высушивание сознания. Идёт быстрой песчаной волной с дальнего бархана. Кто-то гладит меня по плечу и подносит к губам круглое отверстие. Из него льётся вода. Я не пью. Сжимаю губы капканом. Нельзя. Нельзя! Я высушиваю сознание, как пигмент. Никакой воды. Воды... Различают два вида сушки: на открытом воздухе и мой. Я сижу в сушильной камере, где воздух всё время нагревается электрическим, масляным обогревателем. Слышу скрип. Тени хотят открыть окно. Я тоже тенью лечу к ним и дерусь. Не дам! Нельзя воздух. Вздох, сдох. Улетают. Я пишу. А в голове измельчаю и просеиваю сознание. Похожее на песок, не в пример целому камню, тонко стёртое оно податливо. Я легко смогу смешать себя с маслом в однородную массу. Я высушенный пигмент окиси железа. Я почти колькотар. Сам элемовский колькотар.

Трехкнижие

Трехкнижие

Книжный ряд / Библиосфера

Поэзия

Константин Скворцов. Отбившиеся от Вселенских рук. – М.: Молодая гвардия, 2016. – 190 с.: ил. (Библиотека лирической поэзии «Золотой жираф»). – 1000 экз.

Известный поэт Константин Скворцов позиционируется как мастер драматической поэзии. Ему удалось совместить эпическое осмысление жизни с лирическим исполнением. В замечательной статье о Скворцове Новелла Матвеева и Иван Киуру высказали самую суть: «У всякого поэта своя любимая тема, своя звезда, своё неповторимое «я», и у К. Скворцова это Россия из себя и сам – из России, весь из неё – страны не монументально-картинной, а страны трагически-незнаемой...»

В этой книге собраны лирические стихотворения поэта.

Ко всему

Старики в добром доме привыкли.

Спит деревня,

Склонившись к плечу моему.

До зари

Лишь меня будят дальние крики,

Будто просят о помощи.

Кто – не пойму!

Я в тревоге

Стою у распахнутых окон.

А лесник,

Свесив бороду с тёплой печи,

Говорит:

– Спи, сынок.

До рассвета далёко.

В пойме режут траву –

Вот она и кричит.

Краеведение

Евгений Сафронов. Ерошкин – предсказатель из Кувая: Повести и рассказы. – Ульяновск: издательство не указано. – 2015. – 174 с.

Выпущенная мизерным (даже по нынешним, нелёгким для писателей временам) тиражом, эта книга оставляет очень благоприятное впечатление. Автор – не просто писатель и журналист, но ещё филолог-фольклорист, кандидат филологических наук. А это очень важно, ведь Сафронов досконально описывает быт, нравы, подмечает интересные речевые обороты своих земляков. В какой-то мере видна перекличка с Шукшиным, однако шукшинские «чудики» остались в прошлом, в 60–70-х годах. Сафронов описывает «чудиков» современных; они думают иначе, чем герои Шукшина, но такие же добродушные и забавные. И тревожит их примерно то же самое. Герои этой книги – экстрасенсы и мечтатели, учёные и самые обычные люди, но всех их объединяет одно – им есть что сказать и о них есть что сказать. Вот автор и говорит, в художественной форме обобщая свои наблюдения, почерпнутые из встреч и интервью с интересными людьми. Следует также отметить хороший русский язык автора и его умение увидеть «большое в малом».

Литературоведение

Гафар Гусейнов. Ведуты Мир Джалала. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2016. – 276 с.

Гафар Гусейнов – доктор филологических наук, заслуженный учитель Азербайджана, автор ряда книг о проблемах литературоведения. В исследовании об азербайджанском классике Мир Джалала Пашаеве автору удалось совместить кропотливый научный подход литературоведа и одновременно – чуткого и благодарного читателя. О своей книге Гусейнов сказал так: «Это книга о Мир Джалале. Замечательном, непревзойдённом по многим критериям писателе страшного двадцатого века. Прославившем Азербайджан, как и многие его великие предшественники, имена которых занимают достойное место в сокровищнице мировой литературы. Его сатирико-юмористические произведения и романы – это весомый вклад в современную азербайджанскую литературу. Кроме того, и это, наверное, главное: в последние годы интерес к творческому наследию Мир Джалала возрос, так как оказалось, что скрупулёзная, почти фотографическая точность автора в передаче быта, нравов, образа мыслей и модели поведения героев позволяет нам глубоко, что называется, кожей прочувствовать атмосферу той эпохи».

До реализации один шаг

До реализации один шаг

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Казначеев Сергей

Теги: Сергей Алексеев , Чёрная сова

Сергей Алексеев. Чёрная сова. – М.: Концептуал, 2016. – 544 с. – 3000 экз.

Если честно, я никогда не был любителем жанра фэнтези. Ни в его западноевропейской ипостаси, где плетутся пространные саги, в которых действуют рыцари, маги, гоблины, орки и прочая нечисть, равным образом относимая и к неопределённому прошлому, и к абстрактному будущему. Ни в славянском неоязыческом обличье, когда книги наводняют отряды несгибаемых русичей, мужественно обороняющих родную краину от ворогов и супостатов, а дома их ожидают верные ясноглазые Добряны, Любавы и Тайнины, бережно хранящие тепло домашнего очага.

У такой литературы есть своя читательская аудитория, знатоки и фанаты; она имеет полное право на существование. Лично же мне это направление в словесности казалось бегством писателя и читателя от действительности, средством ухода от насущных проблем в сферу вымысла и фантазии.

Но чтобы стоять на такой точке зрения, тоже нужна аргументация, надо освоить литературный массив, иначе неизбежно сползёшь на позицию: «Я такого-то не читал, но осуждаю». Словом, новую книгу Сергея Алексеева «Чёрная сова», по всем признакам относящуюся к данной категории художественной прозы – и название, и оформление в соответствующем духе: крепкий бородач (смахивающий на автора) обнимает рыжеволосую, украшенную амулетами и татуировками красавицу, – я открывал не без тревоги.

Но знакомство с текстом заставило усомниться в исходном посыле. А относится ли эта история, изобилующая фантастическими событиями и образами к жанру, столь популярному у молодёжи?

С. Алексеев принадлежит генерации наших писателей, которые уверенно заявили о себе накануне перестройки. Анатолий Буйлов, Вера Галактионова, Владимир Карпов, Пётр Краснов, Юрий Сергеев, чуть более молодые – Юрий Доброскокин, Пётр Паламарчук, Михаил Щукин – все они вполне состоялись как прозаики, но их творческая биография, как и судьба следующего за ними поколения, пришлась на период, когда, как говорится, распалась связь времён. По законам эволюции они должны были возглавить журнально-издательский процесс, занять передовые места на литературном олимпе, но не заняли…

Почему так произошло? Однозначного ответа тут, вероятно, не существует. Но не последнюю роль сыграла их приверженность к традиционным эстетическим и нравственным ценностям, принадлежность к традиции русского реализма. А эту методологию в 90-е и нулевые годы отодвинули на периферию культурной жизни, и лишь сегодня она переживает реабилитацию.

«Чёрная сова» показывает, что в принципе писатель остался верен своей манере. Да, в повествовании немало генетических признаков упомянутого жанра: это приключенческая история с элементами детектива, фантастики. Напряжённый сюжет, выстроенный в двух временных планах: на одной линии главный герой геодезист Андрей Терехов выполняет задание на алтайском плато Укок и становится свидетелем, а также участником головокружительных авантюрных событий. Волею судеб он втягивается в легенду об откопанной шаманке, которая обратилась в чёрную сову и не даёт покоя мужчинам, оказавшимся в поле её чар. Она вовлекает героя в сложные отношения с местными пограничниками, алтайскими кочевниками, таинственными женщинами и всевозможными чудесами. На пространстве плато происходят непостижимые события: пропадают и появляются кони, бродят единороги, открываются порталы в параллельные миры и времена.